Невероятный эпизод из истории Отечественной войны: три моряка-комсомольца, оказавшись на подводной лодке С-11, затонувшей 2 августа 1941 года, проявив редчайшее мужество и хладнокровие, выбрались через торпедный аппарат в море, поднялись на поверхность воды, а затем были подобраны советскими воинами.
Подводная лодка, построенная незадолго перед войной, еще находясь в составе учебной бригады, во второй половине июля 1941 года была послана по направлению к берегам противника.
Оказалось, что в том районе фашисты прекратили плавание. Подводная лодка возвращалась на базу, не потопив ни одного транспорта.
Часть личного состава находилась на боевых постах, другие отдыхали в отсеках. И вдруг в 18 часов раздался страшной силы взрыв. Видимо, лодка стала жертвой донной магнитной мины, поставленной вражеской авиацией.
В момент взрыва в седьмом отсеке, расположенном в корме лодки, находились четыре комсомольца: старший торпедист Никишин, комендор Зиновьев и электрики Мазнин и Мареев. Отсек в одно мгновенье превратился в кромешный ад: свет погас, плафоны и стекла приборов разбились, устройство регенерации воздуха, инструменты, аварийные материалы — все было сорвано с места и разбросано. Никишин с помощью ручного фонаря осмотрел отсек — все оказались живы.
Крен затруднял передвижение, а трюм тем временем заполнялся водой. Стали заделывать отверстия. В ход пошли матрацы, обмундирование, деревянные аварийные клинья. Из сохранившегося в отсеке воздуха образовалась воздушная подушка, которая затрудняла поступление воды.
Непосредственная опасность миновала. Теперь надо было выяснить состояние лодки и положение в других отсеках. Старший торпедист Никишин, который с первых минут не растерялся, проявил находчивость и распорядительность. Попытались связаться по телефону с первым отсеком, но ответа не последовало. Тогда решили использовать переговорный трубопровод, связанный с центральным постом. Но как только открыли пробку, в отсек хлынула вода, Значит, центральный пост заполнен водой...
С шестым отсеком можно было связаться, напрягая голос. Электрик Милютин сообщил, что четвертый и пятый отсеки полностью залиты, а у них в отсеке воды по горло. Спасает лишь небольшая воздушная подушка, но и она вот-вот будет вытеснена поступающей в отсек водой.
Как прийти соседям на помощь?
— Надо открыть дверь в шестой, — сказал Никишин, — иначе им не выбраться, оттуда другого выхода нет. Конечно, из-за этого наш отсек может залить вода. Наденем на всякий случай кислородные приборы.
Все налегли на дверь, соединявшую седьмой и шестой отсеки, но она не поддалась: видимо, ее перекосило во время взрыва. Хотели сравнять давление в отсеках через магистраль вдувной вентиляции, перепустив часть воздуха из седьмого отсека в шестой, но как только открыли клинкет на трубопроводе, произошло обратное: воздух из шестого стал поступать в седьмой отсек, а это могло привести к повышению уровня воды в шестом.
Итак, спасение товарищей из шестого отсека невозможно... Послышался голос старшины группы электриков Милютина:
— Если у вас есть возможность, спасайтесь сами. Отомстите за всех нас! Прощайте!
В обоих отсеках наступила тишина...
Комсомольцы седьмого отсека собрались около торпедных аппаратов и обсудили план выхода из подводной лодки: выстрелить одну торпеду и выйти через освободившийся торпедный аппарат. Надо сказать, что в седьмом, кормовом отсеке, в отличие от шестого, находятся торпедные аппараты, соединяющие отсек с забортным пространством.
Лишь после долгих усилий удалось выстрелить торпеду. Для того чтобы она не попала случайно в какой-либо советский корабль, который мог оказаться поблизости, запирающий и выпускной клапаны были закрыты: это гарантировало потопление торпеды сразу же после вылета из аппарата.
Теперь можно было через торпедный аппарат выйти из лодки и подняться на поверхность. Этот аппарат представляет собой трубу диаметром 53 сантиметра и длиной 7 метров.
Требовалось огромное мужество, чтобы решиться первым отправиться в путь. Это сделал Никишин. Когда он открыл заднюю крышку торпедного аппарата и забортная вода начала заполнять отсек, комсомольцы запели «Интернационал».
Никишин надел маску кислородного прибора, взял деревянный буек, к которому был прикреплен пеньковый трос, и полез по трубе торпедного аппарата за борт.
... Вот он вне лодки. Теперь можно подняться на поверхность воды — там воздух, там жизнь. Достаточно совершить одно движение, и вода выбросит тебя на поверхность. Но, как ни велико желание, этого делать нельзя. Организм уже привык к высокому давлению, и если его быстро снять, то кровь «закипит» и наступит известная водолазам кессонная болезнь. Поэтому Никишин медленно пошел по тросу наверх. По инструкции положено время от времени останавливаться, для этого на тросе сделаны узлы — мусинги. Наконец достигнута поверхность.
Уже темно, над головой звездное небо. Ни кораблей, ни катеров поблизости нет, берега не видно. Буек мерно покачивается на волне. Отыскав Большую Медведицу, Никишин определил, что теперь полночь. Значит, прошло уже шесть часов после взрыва.
Как было условлено, Никишин несколько раз сильно дернул за трос, давая сигнал к последующему выходу. Но в лодке этого сигнала почему-то не приняли. В воздушной подушке отсека скопилось много углекислого газа, дышать становилось все трудней, клонило ко сну. Комсомольцы брали патроны регенерации в рот и через них дышали. Чтобы не потерять сознания, нюхали нашатырный спирт, флакон с которым случайно не разбился. Прождав минут 40 и не получив сигнала от Никишина, решили выходить наверх друг за другом.
Никишин ждал товарищей около часа. В написанном с его слов документе говорится, что минут через 50 после него на поверхность поднялся краснофлотец Мазнин. Подождав, покуда он пришел в себя и стал надежно держаться на буйке, Никишин поплыл к предполагаемому берегу. Прошло еще около часа, когда он услыхал шум мотора проходившего мимо сторожевого катера. Он закричал о помощи, но ветер отнес крик в сторону. К счастью, берег оказался недалеко, и там, на сигнально-наблюдательном посту услышали голос. К месту гибели подводной лодки были посланы два катера.
Троих комсомольцев удалось спасти, а четвертый — Мареев — погиб.
Вот что мы прочли в разысканных нами документах о подвиге комсомольцев-подводников.
Надо полагать, что три отважных моряка продолжали воевать. Хорошо было бы узнать от них самих или от их товарищей, что с ними произошло в дальнейшем. Нам известно, что старшего торпедиста Никишина звали Николаем Андреевичем, а имена его товарищей установить не удалось.
Капитан І ранга С. ХАХАНОВ, капитан ІІ ранга А. БАСОВ (1960)
☆ ☆ ☆
