Подошло время смены и формирования срочного состава Вооружённых Сил страны: «а-ля, Осень – 87». Безоблачными днями осени ушли на дембель старослужащие взвода ремонтников радиостанций малой и средней мощности. Демобилизовались инкогнито, когда батальон выезжал на очередные учения. Во избежание эксцессов командование так поступало видимо со многими, и только замкомвзвод до последнего обретался в пределах мастерской, а прощался известным дембельским заветом: «Служи, солдат, как дед служил! А дед на службу флюс ложил!» Прошу прощения, такое чисто профессиональное определение как флюс на порядок ближе к понятию нашего воинского назначения. Как честный душеприказчик, я служил достойно и флюс ложил аккуратно!
Последние месяцы мы с погодком поддерживали кристальную чистоту закреплённым за взводом территорий, где меняя места боевого преткновения, либо совместно отрабатывая на хозяйственных нуждах. С ноября месяца ремонтный взвод стал разрастаться молодым пополнением. Парни пришли нормальные, без закидонов, войнушки в подразделении для принуждения бойцов к порядку не развязывалось.
По мере поступления смены, новоиспечённые сеголетки взвода ремонтников начали в полной мере наслаждаться тяготами и лишениями, выпадавшими на тяжкую долю бойцов второго года службы. Перескочили на повышенную позицию неуставных взаимоотношений, где планка самооценки регулируется иными обстоятельствами. Ландрин становился вкуснее, воздух свежее, небо синее, погода приятнее, сон глубже. Срок службы на убыль...
Жизнь стала лучше, жить стало весело! Пьёшь кумыс – орёл летаешь, водка пьёшь – арык лежишь, деньги есть – кишлак гуляешь, денег нет – казарма спишь!
В то время появился в ремвзводе бегунок! «Бегунок» не потому, что скороход или был на посылках, а в оценке воинского предназначения. Вспоминая самородка алтайских земель, возникают двоякие чувства: квёл, медлителен – ни рыба ни мясо, ни кафтан ни ряса, но в армию призван – годен, значит, и на слова понятливый! Хотя темперамент показывал непорочный и годился разве что к работе, не требующей скоростных телодвижений или смёка. Ежедневная борьба с грязью стала неделимым рубежом, всецело соответствующим Серёгиному призыву.
Подобных волокуш правильно распределял товарищ Маяковский: «Все работы хороши, выбирай на вкус!»
Уборкой Серёга занимался непринуждённо. Не торопясь набирал воды, еле ноги волоча, тащился до кубрика, ленно-ленно вымачивал тряпку и с ловкостью черепашки драил полы – словом, таким скоростям позавидует каждая пуля. Отведённая взводу пядь земли отливала бы глянцем, если мы с погодками тратили на уборку экую уйму времени.
Ускоряемый своевременным нагоняем, солдат являл непогрешимость, от которой мы терялись в направлениях действий. Нарывало желание подопнуть человека тонкой душевной организации, но его невинное выражение лица и неотступное alter ego истощали любые наши властные потуги. Они вообще бесполезные были: Серёга был наделён непонятым нам соотношением характеристик, а подбирать нормы общения, отличные от армейских, не имело смысла и было наказуемо! И злились, и терпели...
Хотя способность фантазировать и остроумные спичи бегунка выдавали его высокую начитанность. Любилось ему блеснуть литературными, с примесью глубинного алтайского говора построениями слов...
Ко всему этому наш юрок предоставил взводу немало увольнительных дней. Благодаря его неуёмной тяге к дому, по два или даже по три дня мы не покидали тихих улиц славного города Ашхабада. Являлись на поверку, с утра накидывали парадку и снова на полный световой день шли в город! Как у Маршака: «Ищут давно, но не могут найти парня какого-то лет двадцати!»
Серёга наш загоревал по отчему дому. Да так загоревал, что как-то раз в ночь с четверга на пятницу не выдержал и подался в сторону родных краёв. Всю пятницу мы тщетно искали бойца на просторах военного городка, но бегунок на то и бегунок, чтоб на месте не сидеть. На вечернем построении воин тоже не появился, командование мгновенно ощутило дискомфорт от надвигавшейся волны проблем и решило законопатить выходы из Ашхабада ремвзводом. С субботы до поимки, два бойца без офицерского сопровождения на все утечкой опасные направления. Аэропорт, жел-дор-вокзал и автобусные станции должны были насквозь просматриваться зоркими глазами сослуживцев.
В случае попадания беглеца в сектор слежения окуляров наблюдателей, мы должны бегунка изловить, пожурить, схомутать и вернуть в батальон любым способом... Хоть хлыстом отпотчевать, хоть пряником отшлёпать...
Всё утро замполит Кузнецов пытал ремвзвод на предмет противоправной деятельности, но нам скрывать нечего. Дедовщиной худших проявлений взвод не болел, а значит, и оправдываться нам было незачем даже на случай поимки неуловимого. При всей врождённой медлительности Серёгу никто не трогал физически. Могли матерком подогнать, угрозой зряшной – это делалось в целях ускорения телодвижений, но не снижения его неустойчивой социальной планки.
Премудростями секретного агента никто самородка не наделил, все его попытки тайно покинуть столицу Туркмении заканчивались не дольше пятого дня скитаний, а поиски беглеца для нас становились увольнениями в город. Связисты ни разу не вылавливали Серёгу своими силами, зато преуспевала милиция, снимавшая с поездов и автобусов, или находила медитирующим на лавках. Чудачества по сбросу ненавистных пут воинской обязанности командиры терпели до ползимы, потом его перевели в ПУС, а затем и вовсе вывели из вида. Всею значимостью бегунок оставил лишь приятные воспоминания о прогулочных облавах в его поисках.
Дальнейшая служба забросила Серёгу сначала на Кушку, срикошетила на Украину и снова вернула на южные рубежи. Пришлось даже, знаю, на «Чёрном тюльпане» доставлять в Союз тела погибших в афганской кампании солдат – «груз 200». После вывода контингента наш боец дослуживал на Камчатке! Поскитался, горемыка, по землям дальним, но «беды мучат, да разуму учат!»
В 1988 году отдельный батальон связи располагал двумя такими дезертирами за пределы части. Второй – молодой боец одного из ПУСов, бегавший до упора. Последний раз того выловили в Навои, освидетельствовали и комиссовали актировкой. Правда, ещё был бегунок с кличкой «Кирпич», пропавший на неделю. Пускали патрули по городу, сообщили в военкомат по месту жительства, и неизвестно бы, сколько его искали, пока не попался за казармой ночью. Все время бегунок прожил на чердаке. Как объяснял, хотел отоспаться на год вперед...
Читайте также другие рассказы из КТуркВО:
- Дембельский аккорд... или «Джентльмены удачи – 88»
- Как прапора козлов расстреливали...
Все мои армейские рассказы можно прочитать ЗДЕСЬ
Повсеместное распространение интернета, с помощью которого начали находиться старые друзья и в том числе сослуживцы, разбудило во мне щелкопёра и подвигло к описанию срочной военной службы в рядах «интеллигентных» Войск Связи непобедимой Советской Армии, в самый разгар перестройки, 1986 – 1988 годы, Самарканд – Ашхабад. Краснознамённый Туркестанский Военный Округ.
Ознакомиться и скачать можно по ссылке Майами в Туркестане
Подписка и комментарии приветствуются!
помощь автору канала: карта МИР 2202 2032 5146 6795
