Начальник службы ГСМ гвардейского мотострелкового полка в "городе-герое" Комарно Центральной группы войск, гвардии капитан Гладилин был личностью известной и слыл самым пьющим офицером полка…
Однажды был свидетелем, как капитан с порога фирменного пивного ресторана «Zlatý Вažant» (Золотой фазан), через весь просторный зал прокричал барвумен:
- Ja ako vždy, что в переводе со словацкого означало: «Мне, как всегда!!!»
Молодая, но уже опытная dievča (девушка) за барной стойкой подняла вверх правую руку со сложенными пальцами ОК, и пока капитан медленным шагом шёл к встрече с прекрасным, успела налить пятьдесят граммов Боровички (словацкая водка) и бокал фирменного светлого пива «Золотой Фазан». Капитан был невысокого роста, коренастый, в стоптанных нечищеных сапогах. Из-под «бакинской» фуражки с высокой тульей, торчала давно нестриженная копна русых волос.
Достав не глядя из широких форменных брюк бумажку достоинством в сто крон, капитан молча положил на барную стойку peniaze (деньги), поднял и резким движением опрокинул пятидесяти граммовый стаканчик прозрачной жидкости в широко раскрытый рот и, не делая паузы, в один глоток осушил трёхсот тридцати граммовый бокал пива с фирменной символикой питейного заведения…
- Vďaka (спасибо), - на выдохе произнёс капитан. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, под одобрительные взгляды местной публики, капитан направился к выходу.
Отработанная до мелочей процедура принятия на грудь заветных напитков, была для капитана привычной и обыденной нормой жизни, потому что совершал он её ежедневно, на протяжении нескольких лет пребывания в должности по три раза в день, тогда когда шёл утром на службу, в обеденный перерыв и возвращаясь, домой…
О капитане … ходили легенды по части различных историй, связанных с его личностью. Одну из них я услышал из его уст, находясь в наряде по парку боевых машин, расположенному в промышленной зоне рядом с табачной фабрикой, у берега реки Ваг, которая в семистах метрах впадала в Дунай…
Тёплым летним вечером, приняв дежурство, я находился в помещении дежурного по парку и начальника КТП (контрольно-технический пункт). Кроме меня в дежурке было ещё несколько человек: зампотех первого батальона, гвардии майор Полунин, по прозвищу «Полдэцы» за свой маленький рост, техники рот первого батальона, гвардии старший прапорщик Вася Пастухов, гвардии прапорщик Лёша Кушлак, командир взвода третьей роты гвардии старший лейтенант Коля Тимкин и два прапорщика из третьего батальона.
Мне хотелось, чтобы эта компания быстрее удалилась, и я спокойно продолжил дежурство, исполняя свои должностные обязанности…
Однако, все офицеры и прапорщики, за исключением зампотеха были холостяками, и не спешили домой. Они подводили итоги очередного дня, рассказывали анекдоты.
Я, было, хотел вежливо попросить присутствующих освободить помещение, как вдруг, дверь помещения дежурного по парку широко распахнулась и показалась знакомая, в промасленных брюках, форменной рубашке, с закинутой на затылок фуражке, пошатывающая фигура гвардии капитана Гладилина. В руках у капитана был большой пакет, из которого торчали несколько палок сырокопчёной колбасы, пара французского багета и пятилитровая бондажка (канистра) с домашним вином из Модрани. Содержимое пакета постепенно оказалось на столе начальника КТП. К уже упомянутому, на стол легли: упаковка сыра, около трёх килограмм помидор, три бутылки Боровички и пять бутылок пива.
Гвардии капитан Гладилин хозяйским жестом пригласил присутствующих к столу, объявив, что у него сегодня день рождения, и что он хочет угостить всех, кто находился в помещении дежурного…
- Товарищ капитан, так у вас полгода назад день рождения был, - с сомнением произнёс Коля Тимкин.
- Так это, я сегодня второй раз и родился, меня чуть комрадская «Татра» не переехала, еле живой остался, - без тени сомнения произнёс капитан…
После третьего тоста раскрасневшиеся и довольные предоставленной возможностью офицеры и прапорщики повели душещипательные беседы о службе и за жизнь…
- Товарищи, офицеры, предлагаю тост за женщин, - озвучил своё желание выпить гвардии майор Полунин.
- Да ладно, вам, товарищ гвардии майор, - почти фамильярно отреагировал на предложение капитан Гладилин, - вот я вам расскажу историю, которая приключилась со мной и моими друзьями, молодыми лейтенантами сразу после вручения лейтенантских погон:
- Я закончил Омское высшее общевойсковое командное училище в 1974 году. (Оказывается, мы закончили одно и то же училище. Непонятно только, как он, офицер мотострелок, дослужился до начальника службы ГСМ полка, и до сих пор в капитанах ходит)?
Начальник службы ГСМ был хорошим рассказчиком…
- После общего фотографирования батальона с преподавателями, начальником училища и неизбежным прощанием, - продолжил свой рассказ капитан, - инициативная группа нашего взвода направилась в большой универсальный продовольственный магазин, который располагался на улице Ленина за спиртным для обмывания лейтенантских звёздочек и ромбиков. Четыре человека зашли в магазин, а три молодых лейтенанта, в числе которых был и я, остались ждать около входной двери. Мы закурили, о чём-то оживлённо беседовали и громко смеялись и вспомнили, как майор Бурштейн, наш командир батальона, безукоризненно отстукивал по плацу каблуками своих сапог последнее для нас прохождение перед трибуной с почётными гостями.
- Мы не заметили, как к нам незаметно подошла девушка с коляской, в которой лежал младенец.
- Ребята, у меня к вам просьба, - жалостливым голоском спросила она, - не могли бы вы покараулить коляску с ребёнком, пока я пойду в магазин и куплю сыну молока и крупы для каши?
- Конечно, какие вопросы, иди, но только быстрее, чтобы нас долго не задерживать, а то нам ещё в «Карьер» (учебный центр) ехать надо, - перебивая друг друга радостно восклицая, позволили мы оставить самое дорогое, что есть у этой молодой особы.
- Девушка направилась к ближайшему входу, а я подошёл к коляске и из праздного любопытства стал разглядывать розовощёкое лицо малыша, завёрнутого в голубую пелёнку. На вид пацану не было и трёх месяцев.
- Вдруг, моё умиротворённое состояние прервал истошный возглас Серёги Киселёва, моего друга и «соседа» по тумбочке в курсантской казарме.
- Мужики, вон эта девка выбежала из дальнего входа магазина, быстрее за ней!
- Коля Вьюгов, мастер спорта по лыжным гонкам, с места в карьер рванул за беглянкой и через сто метров догнал девушку.
- Ты чё, охренела, - запыхавшись, схватив за платье на груди, заорал Коля, - какого хрена ты бросила ребёнка?
- Да ладно, разве такое, может быть? - засомневался гвардии майор Полунин.
- Ещё как может, - без тени сомнения продолжил капитан.
- Ну и что дальше? – она забрала мальчонку? – не унимался гвардии майор.
- Ага, не тут-то было, - она заявила, что это не её ребёнок, и что она впервые нас видит…
- Ну, даёт деваха, - от волнения, ладони гвардии майора увлажнились, и он привычным движением поднял свои руки широко вверх, освободив их из-под рукавов танкового комбинезона, и упёрся ими в бока, расположив на офицерском ремне…
Всех интересовало, что же было дальше.
- Я бы точно вмазал этой сучке промеж рог, - без капли сомнения, на выдохе произнёс Вася Пастухов.
Все присутствующие с гулом одобрения поддержали слова Василия.
- Так мы бы так и сделали, если бы не майор милиции, проходивший рядом, отодвинув Васю от стола, продолжил капитан, - он видел эту сцену, стоя напротив через дорогу, и предложил пройти в ближайшее отделение милиции. Мы стали отнекиваться, мол, у нас мероприятие, надо срочно быть в условленном месте, нас ждали такси, чтобы отвести в учебный центр.
- Никаких возражений! Вы же офицеры! Пройдёмте в отделение милиции, напишите заявление, дадите свидетельские показания и гуляйте, сколько хотите! - сказал, как отрубил милицейский чин.
- Деваться было некуда. Благо, отделение милиции было недалеко. Я с коляской и ребёнком шел первым, майор, держа девушку за руку, молча показывал нам путь. Остальные ребята нашего взвода безучастно брели за нами. А куда деваться?
В километре от магазина, на первом этаже жилого дома располагалось отделение милиции Ленинского района. Майор с девушкой поднялись на крыльцо, мы дружной компанией зашли за ними.
Майор, на вид лет сорока, оказался начальником отделения, он пригласил меня в свой кабинет для написания заявления. Я изложил в письменном виде, что и как произошло. После этого майор позвал девушку.
- Я уже не могу, - от волнения на раскрасневшемся лице гвардии майора Полунина выступили капли пота, - дальше, что было дальше?
- Дальше? Спустя минут двадцать, начальник отделения пригласил нас всех в кабинет и устроил нам с девушкой очную ставку.
- Вот, товарищи офицеры, девушка заявила, что это не её ребёнок, что она впервые видит вас. Так ли это? – начал начальник отделения.
- Да, так, - опустив взгляд, ответила мать-кукушка.
- Что ещё можете сказать, гражданка Аникина?
- Я всё сказала, этих ребят не знаю, впервые вижу, мальчика с коляской тоже впервые вижу, - уверенно и безапелляционно произнесла на вид миловидная деваха…
- Ну и дела, - в недоумении произнёс Лёха Кушлак, - может, выпьем? – не скрывая своего желания смочить горло жидкостью, - произнёс техник третьей роты.
- Наливай, - скомандовал гвардии капитан…
Выпив остатки Боровички, все с нетерпением слушали продолжения истории.
- Майор, не зная, что предпринять в данной ситуации, принял Соломоново решение, - продолжил капитан, - он вытащил из коляски мальчугана, положил его на стол, открыл двери и окно, чтобы в кабинете был сквозняк, распахнул пелёнку, оставив младенца в одной распашонке, и обратился к девушке: - «Я в последний раз вас спрашиваю, гражданка, Аникина. Это ваш ребёнок?»
- Нет, - уверенно ответила, девушка.
- Точно не ваш?
- Не мой ребёнок, хоть что со мной делайте.
В помещении дежурного воцарилась гробовая тишина…
- Майор подвёл девушку к мальчику и говорит: - «Если это не ваш ребёнок, гражданка Аникина, тогда берите и душите его!»
- И что, что эта сучка? – со слезами на газах не унимался гвардии майор Полунин.
- Она подошла к столу, наклонилась и стала душить ребёнка…
- Не может быть, - вот сука, - в голос недоумевали все присутствующие.
- Может, товарищи офицеры и прапорщики, ещё как может, - страдальческим голосом произнёс гвардии капитан …
- Я б сам придушил эту мразь конченную, - с нескрываемым негодованием, понизив тональность в голосе, произнёс Вася Пастухов.
- Я бы из рогатки расстрелял суку! – с остервенением, сквозь редкий частокол зубов, прорычал Лёша Кушлак…
- Ну и что потом? - спросил гвардии майор Полунин.
- Потом? – на большой мхатовской паузе протянул гвардии капитан, - потом, просыпаюсь ночью в холодном поту, жена схватила меня за причинное место и душит, душит своим ручонками…
От такой неожиданной развязки офицеры и прапорщики разразились громогласным гоготом и ещё долго не могли успокоиться, обсуждая душещипательную историю, выдуманную капитаном от начала и до конца...
Спустя месяц, в конце августа 1985 года, к нам роту для дальнейшего прохождения службы, вместо командира первого мотострелкового взвода гвардии старшего лейтенанта Балаева Артура, по замене, прибыл выпускник Московского общевойскового командного училища, гвардии лейтенант Володя Барило.
Вторая рота в составе батальона находилась в дивизионном учебном центре в урочище Оремов Лаз. Боевая учёба шла полным ходом и по плану. Мы выполняли учебные стрельбы из стрелкового оружия, солдаты и сержанты метали боевые гранаты, механики-водители, наводчики операторы и командиры отделений выполняли учебные стрельбы из БМП.
В это время молодой лейтенант, Володя Барило, после представления командиру полка получил назначение в нашу гвардейскую роту. Оформив все необходимые документы, получил место в комнате офицерского общежития и направился на обед в офицерскую столовую.
Офицерское общежитие располагалось за территорией военного городка, в ста метрах от контрольно-пропускного пункта полка. Справа от здания общежития был разбит сквер с большими и раскидистыми деревьями грецкого ореха.
Володя расслабленным шагом шёл к КПП. Навстречу на полусогнутых ногах, с испариной на лбу, в не самом лучшем состоянии, шаркая в стоптанных сапогах, двигался гвардии капитан Гладилин. Поравнявшись друг с другом, гвардии лейтенант четким движением выкинул правую руку к обрезу головного убора у виска, поприветствовав старшего по званию офицера.
- Здравия желаю, товарищ гвардии лейтенант! - ответил капитан, - в какую роту назначили? – поинтересовался он…
- Во вторую, - бойко ответил лейтенант.
- Гвардии капитан Липаткин, командир второй мотострелковой роты, - без тени сомнения представился капитан…
- Здравия желаю, товарищ гвардии капитан, - от неожиданности, Владимир слегка напрягся…
- Давайте, представляйтесь, как положено, по Уставу, лейтенант - скомандовал капитан…
- Что, прям здесь?
- Разумеется!
Володя, смущаясь непредвиденной ситуации, приложил правую руку к головному убору и строго по уставу внутренней службы представился своему непосредственному начальнику: - «Товарищ гвардии капитан, лейтенант Барило…,
- Не лейтенант, а гвардии лейтенант, товарищ офицер, - заострил внимание на Гвардии, командир роты.
- Так точно, - снова отчеканил молодой офицер, - гвардии лейтенант, Барило, представляюсь по случаю назначения на должность командира первого мотострелкового взвода во вторую мотострелковую роту первого батальона»!
Капитан протянул руку и заключил её в крепком мужском рукопожатии.
- Ну вот, теперь другое дело, с чувством глубокого удовлетворения заключил капитан, - устроился уже, место в общаге получил? – перейдя на «ты», спросил капитан…
- Так точно, товарищ гвардии капитан, - подтвердил лейтенант, - только постельные принадлежности сказали, что позже выдадут, после обеда. Мне командир полка сказал, что первый батальон на полигоне в Оремов Лазе…
- Постельные обязательно получишь, там нашего командира третьего взвода, Женьки Вожова жена работает, Лена, она всё сделает, как надо, - ни капли не смущаясь продолжил капитан…, - я вчера поздно вечером с полигона на перекладных приехал, жену с детьми надо в Союз отправить, - продолжил капитан…
- Так это, товарищ гвардии капитан, я в столовую, на обед, - умоляюще спросил гвардии лейтенант.
- Володя, какой обед, ты же из Союза не с пустыми руками приехал, всё равно что-то привёз? – уверенно спросил капитан…
- Да, есть там немного, ребят сослуживцев угостить, в общаге, в чемодане…
- Давай пойдем в общежитие, заодно посмотрим, как устроился.
Офицеры проследовали в общежитие, на лифте поднялись на пятый этаж. Владимир открыл дверь в своё новое пристанище. Посреди небольшой комнаты стояли не распакованный большой кожаный чемодан и спортивная сумка. Окно с большим балконом выходило с видом на полк, который располагался в старой крепости и банный комплекс «чехословаков» с бассейнами с термальной водой, в народе прозванной – «Купалеской»…
- Ну, что, Володя, неплохая комната, всё есть: кровать, шкаф, туалет, душ, - проходя в помещение, со знанием дела продолжил капитан…, - меня тоже сюда в начале поселили. Женат?
- Да, женат.
- Молодец, без жены одному здесь туго будет. Месяца через два-три приедет твоя благоверная, никуда не денется. Училище, какое закончил?
- Московское ВОКУ! – с достоинством ответил лейтенант, - а вы какое?
- Я то…? Омское, пехотное…
Владимир, не теряя времени, достал бутылку столичной, чёрного хлеба, копчёной колбасы.
- О, хлебушек, Бородинский?
- Так точно!
- Да, будет тебе, «Так точно!» Мы у тебя в гостях, а не плацу, будь проще, Володя, - располагая к себе лейтенанта, обратился капитан…
Наконец, капитан, беря инициативу в свои руки, разлил по стаканам, стоявшим рядом с графином для воды, водку, себе наполнив почти доверху…
- Ну, гвардии лейтенант, давай за тебя, за успешное начало твоей службы в нашей прославленной роте! Ты знаешь, какая у нас рота? Ой, тебе и повезло, и не очень.
- Это как?
- Потом узнаешь…
Капитан запрокинул стакан, в три глотка вылил огненный напиток в широко раскрытый рот. С громким кряканьем офицер выдохнул остатки задержавшихся в гортани паров водки, отломил от буханки небольшой кусочек хлеба, поднёс его к носу и занюхал…
- Ты это, как его, в училище то, как пошёл, по желанию или так, за компанию, как я?
- Да нет, я из семьи потомственного военного.
- Я ещё налью, да побегу в штаб полка за документами для семьи, а тебе завтра в девять часов на КПП и в Оремов Лаз, - как будто не расслышав ответа, капитан продолжил незваное застолье, и заученным движением опрокинул стакан с водкой точно по курсу, закусив колбасой и хлебом.
- Товарищ капитан, мне в батальоне сказали, что автобус на Оремов Лаз будет в семь тридцать.
- Ой, забыл совсем, конечно, в семь тридцать, а я после завтра поеду, опять на перекладных. Ты же понял, я семью в Союз отправляю.
- Так точно, товарищ капитан.
- Гвардии! Гвардии капитан, не забывай, лейтенант, у нас гвардейский полк, гвардейская, шести орденоносная Иркутско-Пинская имени Верховного Совета РСФСР дивизия.
Алкоголь начал действовать на капитана. Остатки горячительного напитка капитан без политеса выпил из горлышка и закусил огрызком колбасы и хлеба.
- Так что ты там про своего предка говорил, на пенсии он у тебя, военный пенс? – сбросив всякий стыд, спросил капитан про отца у Володи.
- Он действующий офицер, полковник, командир кавалерийского полка в Московском военном округе…
- Кх, кх, кх! Что? Что же ты раньше не сказал об этом, - заикаясь, чуть не подавившись, сказал капитан.
- А вы, особо, и не настаивали, товарищ гвардии капитан.
- Не настаивал, но об таких вещах надо сразу говорить, а то скромный тут выискался, - с укором ответил капитан…
- Это врождённая воспитанность, - с тенью иронии отреагировал лейтенант.
- Хорош, давай закругляться, - почуяв неладное, ещё раз крякнул капитан, - есть там у тебя ещё что-нибудь?
- Есть, бутылка белой.
- Я себе возьму, если ты не против, приеду, вместе с мужиками сядем, боюсь без меня хлопните… Как же без меня, не хорошо без ротного… А я, как говорил, послезавтра подскачу…
Офицеры стали прощаться.
- Нормальный ты мужик, Володя, без пантов, хоть и Московское училище закончил, - констатировал капитан, - завтра без опозданий, на КПП, чтобы, как штык. Понял?
- Так точно, товарищ капитан?
- Гвардии, гвардии капитан, привыкай, Володя! Сам месяц к гвардии не мог привыкнуть.
На следующий день, к обеду, автобус «Каrosa», подаренный чехословацкими товарищами нашему полку, доставил гвардии лейтенанта Барило и ещё нескольких военнослужащих в учебный центр, Оремов Лаз.
Почти все офицеры и прапорщики батальона находились рядом с полевой офицерской столовой. Зная, что в нашу роту должен прибыть новый командир первого взвода, гвардии капитан Липаткин Александр Васильевич, увидев офицера в новой полевой форме, сделал шаг навстречу лейтенанту: - «Я, гвардии капитан Липаткин, командир второй мотострелковой роты, будем знакомы!»
Лицо лейтенанта от изумления вытянулось, и сделалось багровым. Володя с тенью тревоги и озабоченности представился нашему ротному. Мы, стоящие рядом, и наблюдавшие за происходящим приняли реакцию молодого офицера за волнение и лёгкую растерянность. У Владимира в глазах было сомнение, негодование и лёгкая обида за вчерашнее знакомство со своим «новым ротным».
Только вечером, после ужина, окончательно придя в себя, гвардии лейтенант Барило рассказал о своих злоключениях и знакомстве с лже капитаном Липаткиным.
«Конфискованная» накануне гвардии капитаном Гладилиным у Володи Барило бутылка водки, наверняка бы не пришлась ко двору в палатке офицеров второй роты, по тому, что в нашей роте это не приветствовалось.
Настоящий командир второй роты Александр Васильевич Липаткин, никогда не был замечен в употреблении спиртных напитков, в отличие от того капитана… Он так же не курил и вёл здоровый образ жизни. В нашей роте на полевых выходах и в служебное время царил жесточайший «Сухой закон»…
