Джером Горсей, английский дипломат, который управлял Московской торговой компанией и жил в России в 1573-1591 годах, в своих мемуарах писал, что Иван Грозный был расположен к англичанам, так как планировал именно туда бежать из собственной страны, в случае возникновения опасности для своей жизни. Горсей сообщал, что для реализации этих планов Грозный
«построил и приготовил много больших судов в Вологде, перевёз туда большую часть своих сокровищ, чтобы, сложив на суда, отправить вниз по Двине, а оттуда неожиданно на английских кораблях в Англию, оставив своего старшего сына, царевича Иоанна, управлять и успокоить его потрясённое государство».
Горсей полагал, что Грозный достаточно рано стал рассматривать вариант брака с английской королевой, как возможность решения собственных политических проблем, хотя и старался скрыть это от подданных. На основании доступных источников мы не можем делать вывод, что этот план созрел под влиянием именно действий английского посольства. Однако, понятно, что подобные намерения русского царя позволяли иметь на него сильное влияние со стороны Англии.
Впрочем, Грозный в любом случае был заинтересован в поддержании контактов с Англией. Россия находилась в состоянии войны со Швецией и Речью Посполитой, начавшаяся с побед Ливонская война становилась всё более тягостной для Российского государства. Русский правитель знал о необходимости получения большого количества селитры и пороха для продолжения войны. Однако все привычные торговые пути были перекрыты. Надежда оставалась только на Англию.
Горсей писал, что русский царь особо интересовался английским флотом, расспрашивал о возможности перевозки большого войска на помощь союзнику. Вероятно, что Грозный рассчитывал на возможность английской помощи против своих противников в войне. Однако Англия не видела для себя особого смысла во втягивании в данный конфликт. Задачей английского посольства в данном случае становилось поддерживать в Грозном определённую надежду на возможность политического союза, чтобы не нанести ущерб экономическим интересам Англии.
Впрочем, когда Горсей описывал своё возвращение в Англию, которое он совершал инкогнито, имея при себе тайные послания русского царя, то столкнулся, по его словам с тем, что англичан рассматривали в Европе именно как союзников русских.
Вот как описывает Горсей ситуацию, когда он был задержан в Лифляндии:
«Я был подданный английской королевы, жившей в согласии и дружбе со всеми христианскими государями. Но это не могло помочь, так как мы были в союзе с москвитянами против христианства».
Стоит заметить, что закончилась эта история для Горсея благополучно. При этом, в любом случае, никакого официального политического союза между Россией и Англией на тот момент не существовало.
После того, как Горсей вновь вернулся в Россию, главным предметом его переговоров с царём стала возможность брака Грозного, пускай и не с королевой, но с одной из английских аристократок – Мери Гастингс. Горсей сообщал, что царь готов был обещать английскому посланнику Боусу, что именно дети от этого брака станут наследниками русского престола, что не могло не заинтересовать англичан. При этом подобные планы весьма не понравились российской аристократии.
Английское правительство проявляло несомненный интерес к северным русским территориям. В ходе экспедиции 1580 года английским капитанам было рекомендовано тщательно изучить Новую Землю с целью выяснить, есть ли на острове пресная вода и лес. В инструкциях Московской компании говорилось о возможной перспективе заселения острова излишками английского населения. Причём приводилось сравнение с Португалией, которая успешно проделывает это с Бразилией. В крайнем случае, на Новой Земле мог быть устроен перевалочный пункт, который должен был предоставлять помощь английским кораблям, направляющимся в Китай.
Понятно, что эти планы не были воплощены в жизнь. Но это произошло лишь потому, что условия на острове оказались слишком уж неподходящими для колонизации, а достичь Китая так и не удалось.
Вполне естественным кажется и недовольство, которое по этому поводу испытывало российское правительство, неоднократно стараясь донести свои претензии до английской стороны.
Отношения между Россией и Англией тратили прежнюю близость после смерти Ивана Грозного. По сообщению Горсей, многие хотели выразить своё недовольство зависимостью умершего царя от англичан, сорвав гнев на английском после. Вот как Горсей описывал планы русских бояр:
«Бояре говорили, что в пример другим, чтобы не забывались и помнили, какое место занимают посланники, следовало бы отрезать ему, Боусу, ноги и выбросить его обезображенное тело в реку».
Якобы только благодаря заступничеству Горсея удалось избежать воплощения этих кровожадных планов в жизнь.
В данном случае стоит учитывать, что впоследствии Горсей и Боус долгое время конфликтовали и подобное описание вполне могло иметь целью указать на английского посланника в России, как человека исключительно неблагодарного. Однако в целом мы можем доверять сообщения Горсея о том, что очевидно русское боярство было недовольно тем, что роль английского посланника не ограничивалась, собственно, посольскими функциями. Он претендовал на то, чтобы быть одним из самых приближённых царских советников.
Сын Ивана Грозного, Фёдор Иоаннович, в письмах неоднократно жаловался английской королеве на то, что английские купцы занимаются на русских территориях «лазутчеством». Порой эти обвинения могли сопровождаться и более активными действиями. Так уже в правление Бориса Годунова многие английские купцы были арестованы по обвинению в шпионаже.
Вот характерное письмо королевы Елизаветы к Фёдору Иоанновичу.
«Да будет вам известно, что для нас было много разных к тому случаев и что нас настоятельно к тому убеждали разные государи, ваши соседи и недруги, которые, зная и ощущая наше могущество на море, сами не хотят, да и не могут, без нашего государского соизволения, исполнить свое намерение разграбить и истребить ваши северные поселения на Печенеге, в Варзуге, в Коле, на Соловецких (островах), в Унской губе, в Неноксе и в других местах, как то в Печоре, на Новой Земле и в том поморье, и остановить морской торг ваших подданных соленою рыбою, жиром, соболями и проч., так, чтобы не пускать и не выпускать ни единой лодки по реке Двине».
Сложно увидеть в этом письме что-либо кроме не сильно завуалированной угрозы. Потому, что вряд ли какое-то государство кроме Англии способно было в данный исторический период осуществить непосредственный захват русских северных территорий.
Однако и после смерти Грозного идея о дружеских и союзных отношениях с Англией не была полностью искоренена в России. Горсей сообщает, что в привезённых им письмах от Фёдора Ивановича именно с предложением дружбы и союза обращался новый царь к английской королеве. Когда Горсей в очередной раз прибыл в Россию с ответными посланиями от королевы, то в них сохранилось обещание
«поддерживать братский союз и сношения с вашим царским величеством, как это велось с прежним царём, покойным Иваном Васильевичем».
Любопытно отметить, что Горсей приписывает планы побега в Англию и Борису Годунову, который к тому времени фактически исполнял обязанности руководителя государства при царе Фёдоре.
Однако на прежнее влияние на политику России английское посольство могло уже не рассчитывать. Горсей писал, что ему открыто высказывали подозрения, что он сообщал сведения о России польскому королю. По рассказу Горсея речь даже шла о попытках отравления посла, по крайней мер от яда умерли его повар и дворецкий.
