Возможно, название публикации не совсем соответствует содержанию, но решил назвать именно так...
На днях я опубликовал статью, в которой упомянул про трагедию 40-летней давности с автобусом-калымщиком. Сегодня о ней немного поподробнее от моего лица, так как я вполне мог оказаться в том автобусе.
Домой из армии я вернулся весной 1983-го года, а трагедия случилась летом того же года. Я дружил с девчонкой и вечером поехал на свидание. Обычно у нас как бывало – пока идёшь на остановку, кого-нибудь встретишь из друзей, поговоришь. А в тот день иду – из друзей нет никого.
Было у нас место – перекрёсток недалеко от остановки, мы называли его «пятачок». Частенько там собирались, обсуждали куда пойдём. Или просто группировались в большую кодлу и тут же на пятачке проводили вечер, пока звёзды на небе не появятся. А в тот день и пятачок был пуст.
Ещё не дошёл до пятачка, вижу – рейсовый автобус к остановке подъезжает. Молодой, только что после армии – с высокого старта и бегом со всех ног на остановку! Если народу много, то можно особо и не торопиться, но бежать всё равно надо; если народу мало, то можно было и опоздать. Но я успел, забежав в автобус последним. Задержись я буквально на минуточку, на рейсовый автобус непременно опоздал бы, а следующий ждать пришлось бы немало времени. А разве по молодости лет ждать есть желание? Нет, конечно! Торопились, спешили, бежали...
С девчонкой гуляли по району, сходили в кино на вечерний сеанс, после ещё гуляли, проводил её домой и ещё стояли около её дома допоздна. В общем, домой я возвращался ночью часа в два. Естественно, автобусы уже не ходили.
Иду по шпалам подъездных ж/д путей мимо шахты. Темно. Чувствую – очень сильный запах гари. Про себя думаю – дом что-ли сгорел? Изредка пожары случались в частном секторе – то стог сена кто-нибудь подожжёт, то стайка полыхнёт, а порой и дома горели. Хотя и ЧП, но не очень-то удивился.
На следующий день пошли разговоры про сгоревший автобус. Пока без особых подробностей, пока только в общих чертах.
Вечером как обычно вновь иду на свидание, на пятачке друзья стоят и разговор о трагедии ведут. Я подошёл, один из друзей мне говорит:
– С тебя «пузырь».
Я в недоумении:
– С чего это вдруг?
Он мне:
– Будем обмывать твой спринтерский бег.
Я ничего не понимаю:
– В смысле?
Он меня спрашивает:
– Ты чё, про сгоревший автобус не слышал?
Неуверенно отвечаю другу:
– Да слышал что-то. Но я-то тут причём?
Он мне и выдал:
– Я далеко сзади тебя на пятачок шёл, видел как ты на автобус побежал. А минут через десять калымщик проехал.
И рассказал подробности, от которых волосы дыбом встали везде, а не только на голове.
На маршруте у нас работали большие автобусы ЛиАЗ-677, калымщиком был небольшой ПАЗик. Этот самый ПАЗ битком набился людьми, но своей компактной комплекцией я по любому бы влез в салон. Но мне посчастливилось успеть на рейсовый автобус.
Автотрасса проходила вдоль железнодорожного полотна. Через одну остановку около шахты (впоследствии я работал в ней на проходческом участке) асфальтированная и железная дороги расходятся, огибая угольный склад – шоссе с одной стороны, «железка» с другой. Автомобильная дорога делает не сказать, что крутой, но приличный поворот вправо с незначительным подъёмом наверх. На этом самом повороте на высокой скорости водитель автобуса не вписался в поворот и выехал на встречку. А там вниз спускался бензовоз с топливом. Удар произошёл лоб в лоб, водители погибли на месте. Бензин воспламенился и обе машины вспыхнули. Из-за давки и паники не сразу удалось руками открыть двери. Спасшиеся пассажиры камнями разбивали окна, помогали вытаскивать из салона людей. Из близлежащих домов прибежали жители, остановились проезжающие автомобили. К передней части автобуса было не подойти – там вовсю полыхал огонь. Из разговоров – в открытую форточку мама выкинула грудного ребёнка, его подхватили и спасли, сама женщина погибла.
Пожарная приехала быстро, но автобус сгорел ещё быстрее. Когда огонь затушили, от него остался лишь металлический остов. Его я видел, проезжая мимо на следующий вечер в автобусе. На месте трагедии находились люди в строгих костюмах, рядом стояли чёрные и белые «Волги». Про себя отметил: если бы я влез в заднюю дверь, остался бы жив; если бы полез в переднюю дверь, в лучшем случае оказался бы на больничной койке с ожогами. Что это такое, знаю не понаслышке – в 13-летнем возрасте в июльскую жару неудачно побаловался с огнём и бензином. В результате – ожог 36% тела от первой до третьей «Б» степени поражения, две недели в реанимации, четыре месяца в центральной больнице, две пластические операции, последние повязки сняли лишь через полгода. Впоследствии дорога в военную авиацию мне была закрыта, медкомиссия предлагала подать документы в гражданскую (там нет перегрузок как в военной) – я отказался. Опасался, что могут не призвать в армию. К счастью, опасения мои не оправдались.
Вспоминая свою жизнь, удивляюсь как я вообще умудрился выжить. В огне горел, в воде тонул, попасть под колёса грузовика оставалось одно мгновение, с высоты падал (не только во сне, но и наяву). При этом у меня все кости целые, нет ни одного перелома (не считая трещины в ребре, полученную в шахте). Были на мою голову (порой в буквальном смысле) и другие приключения, хотя все родственники считают, что у меня очень спокойный характер. Однако народная мудрость гласит: «В тихом омуте все черти водятся». Это в полной мере относится ко мне.
