1917 год
- Ты едешь с нами!- заявил отец, держа Соню за локоть. - Очнись ты, дуреха, нет романтики в твоих действиях, ты хоть бы раз подумала о последствиях.
- Нет, - упрямо заявила Соня. - Я не поеду с вами. И если ты, отец, трус, то я такой не буду.
Размах ладони и удар по щеке, затем взгляд отца, преисполненный жалостью и печалью. Он развернулся и пошагал прочь по улице, оставив Соню стоять у входа в подвал, где она обитала с Григорием.
Он шел, опустив голову и скупые мужские слезы стекали по его щекам. Где его Россия? Что с ней стало?
Еще неделю назад, 19 февраля, во всех церквях Российской империи совершался чин Торжества Православия. В эту первую неделю Великого поста гремела на всю страну анафема царским врагам. А теперь что? Святейший Синод, который должен был призывать прекратить беспорядки в Петрограде, торжественно приветствует "освобождение" Русской церкви? Да что стало с людьми? С теми, с которыми еще в прошлом году он крестил ребенка, а теперь они повязали на руки красные повязки и поснимали кресты!
А его дочь? Мог ли он подумать, что его младшая, самая любимая дочь, окажется предательницей, променявшей свою семью на бродягу босоногого?
Как он проглядел тот момент, когда она встала на путь отречения от своей семьи?
А ведь она отличница в гимназии, мечтавшая стать учителем. Дочь офицера Белой Армии в отставке, который присягнул царю на верность!
Два месяца назад, когда он был в отъезде, она вошла в дом с горящими глазами и заявила, что ей по душе новая Россия, новая страна и она вступает в ряды большевиков, чтобы стать свободной, строить новое будущее и великую страну.
- А разве она сейчас не великая? Разве ты сейчас не свободна? - Ольга, ее старшая сестра, отложила вилку в сторону. - Что тебе не хватает, Соня? Вот папенька услышит, он тебе задаст!
- Никто не посмеет меня даже пальцем тронуть! И вообще, что я перед вами тут раскланиваюсь? Скоро таких как вы на севера отправят!
Мать вскрикнула и взялась за сердце.
- Соня! Ты что такое говоришь? Мы - твоя семья, а ты смотришь на нас, как на врагов! Это ведь не шутки!
- Мама, шутки и правда, кончились. Я в который раз вам говорю - оставьте все эти барские замашки, дайте мне денег на поддержание нашего дела! Вы потом поймете, как я была права!
- Вот отец приедет, посмотрю, как ты ему в глаза взглянешь! Пошла вон!- истерично закричала мать и позвала горничную Анну, велев той принести лекарство.
Соня поднялась на второй этаж и, проходя мимо родительской спальни, вдруг остановилась, огляделась по сторонам и прошмыгнула в дверь. Она знала, где лежит ключ от маминой шкатулки, где хранятся украшения и деньги. Вытащив все, она сложила их в подол платья, быстро кинулась в свою комнату и, скинув добро в чемодан, который заранее заготовила, спустилась по лестнице с другой стороны, выйдя из особняка с "черного входа."
Она пустилась бежать по улице, сжимая в руке чемодан, боясь потерять эту драгоценную ношу. Вдруг она услышала свист. Обернувшись, Соня улыбнулась - Гриша. Он подошел к ней и спросил:
- Ну что, поговорила со своими?
- Они стоят на своем. Гриша, я ушла из дома, но у меня есть деньги. Разреши мне пожить с тобой.
- Ты же знаешь, где мы обитаем...
- Знаю, но меня это не пугает, - жарко ответила Соня. - Я с тобой хоть на край света.
***
Соня чувствовала себя счастливой, лежа в объятиях Григория. Правда, запах немытого тела ее раздражал, но она себя успокаивала - время сейчас такое. Вот наладится все, вот расправятся большевики с царизмом и начнет страна процветать. Они вместе с Гришей пойдут по дороге в новую жизнь. А отец.. Он поймет ее и простит, как бывало не раз, а может быть все же изменит свои взгляды, когда поймет, что она была права.
С Гришей она познакомилась в гимназии, его мать мыла полы в помещении и он частенько приходил к родительнице. Так они с Соней и познакомились. Они росли и дружба их крепла, пока не переросла в любовь. И взгляды любимого она полностью поддерживала. Чего не скажешь о его матери, которая, узнав, что ее сын ходит по собраниям, со слезами на глазах выгнала его из дома. Так он оказался в подвале одного из заброшенных трехэтажных домов, где когда-то жили мелкие купцы и врачи. На первом этаже располагался тайный штаб, на втором этаже жили рабочие с местного завода, которые вступили в ряды большевиков одни из первых. А в подвале поселился Гриша со своим другом Русланом и его невестой Аленой.
Два месяца они жили в этом подвале и ей казалось, что никто ее не искал, но она ошибалась - делая вылазки вместе с Гришей, она все же наткнулась на общих знакомых и отцу, который неделю назад вернулся, ему передали, где она живет. И вот сегодня он пришел к ней, уговаривая вместе уехать сперва в Новороссийск, а потом в Крым. Но она отказалась.
- Что ему нужно было? - хмуро спросил Гриша.
- С собой звал, уезжают они.
- Уезжают, значит... Ну и скатертью дорога.
Гриша до вечера был задумчивым, а затем, оставив Алену и Соню дома, вместе с Русланом скрылись в пугающей ночи...
Соня всю ночь не могла сомкнуть глаз, думая о родных. Когда они были вот тут, в городе, была у нее надежда, что они поддержат ее, поймут, что не будет все как прежде. Но теперь они уезжают. Увидит ли она их когда-нибудь? Что станет с их особняком?
Отец говорил, что они собираются уезжать рано утром, может быть, пойти и тихонечко в стороне посмотреть в последний раз на своих близких? Вдруг тоска сдавила ее грудь, как иногда по ночам бывало, когда ей снился дом и прежняя жизнь.
Гриша и Руслан вернулись поздно, подвыпившие, они сразу завалились спать. К семь утра, тихонько встав и выйдя из помещения, она выбралась на улицу и побрела по дороге к дому. Шла она больше часа, уже успев изрядно замерзнуть. Но ноги сами несли ее к некогда родному дом. Вот появились очертания особняка, вот высокий кованный забор. Почему сегодня Сашка не почистил дорожки? Она подошла к особняку и удивилась тишине - во дворе никого не было, и даже света в окнах не видно. Страх в душе стал расти с каждым шагом, который она делала к двери особняка. И вдруг она увидела алые капли на снегу и следы волочения. Обойдя сугроб, она вскрикнула - это садовник Сашка. И вдруг тишину нарушило ржание лошади, Соня кинулась за угол и увидела, что гнедой конь отца был впряжен в повозку, а конюх лежал рядом и снег припорошил его тело.
Вне себя от страха, со слезами на глазах, Соня бросилась в дом. Двери были открыты. И то, что она там увидит, не забудет никогда... В тот день она потеряла мать, отца и двух старших сестер. Она выбежала из особняка и села на крыльце, завыв так, что кровь от этого звука стыла в жилах.
- Ну что, ты довольна? - услышала она голос и подняла глаза, увидев как от калитки к ней идет их семейный врач Евлампий.
- Евлампий, там.. Там отец, матушка, и Ольга с Лизой...- она разревелась.
- А чего ты ждала? Что будет иначе? Скажи мне, милая барышня, не ты ли навела своих дружков на дом? Я знаю все - ты обокрала свою семью, ты предала их, а сегодня ночью в дом ворвались нечестивцы и устроили здесь побоище. Как шакалы напали на мирно спящих людей.
- Вы все видели? Кто напал?
- Да, я видел, ведь я приехал к ним с вечера, мы хотели вместе уехать в Новороссийск. А потом я проснулся от шума. При мне не было оружия и я понимал, что не справлюсь с ними. Мне пришлось вылезти в окно.
- Зачем пришли? К совести меня воззвать?
- Ты мне не нужна. Я пришел, чтобы схоронить тех, кто помог мне в трудную минуту и кому я верой и правдой служил.
- Вы поможете мне их схоронить? - с надеждой спросила Соня.
- Нет, я не помогу. Я все сделаю сам. А ты иди, милая, иди, не навлекай на меня свой гнев.
Соня встала и побрела к калитке, но вдруг обернулась и произнесла:
- Я не имею к этому никакого отношения! Я не знаю, кто это сделал, но не Гриша и не Руслан. Они никогда бы так не поступили, потому что они революционеры, а не разбойники.
Взгляд Евлампия, устремленный на нее, заставил девушку поежится. Она попятилась назад, а затем побрела по дороге к месту, где обитала...
1918 год
Жаркое лето 1918 года было особым на события. Тут и там повсюду шныряли ЧК и Григорий все мечтал вступить в их ряды.. Ей стало по-настоящему страшно от того, с каким рвением он с соратниками брался за дело и с каким упоением он в прошлом году приводил в пример тех, кто расправлялся с офицерами в Кронштадте, Петрограде, Гельсингфорсе и Свеаборге. Услышав знакомые фамилии тех, кого не стало в феврале-марте прошлого года, она тихо плакала в потаенном уголке, ведь многие фамилии она не только слышала, но и лично знала этих людей. Например, Дубницкий, который был ее крестным отцом...
С каждым днем ее моральный дух падал, но она не показывала виду, ей вдруг стало страшно, когда она посмотрела, во что превратилась ее Россия.
Когда Григорий и Руслан праздновали расправу над царем и его семьей, Соня выскользнула из дома, в котором они обитали последние полгода и, дойдя до калитки, рухнула на лавочку, что стояла возле забора со стороны улицы. Она смотрела вперед и думала о том, что буквально два года назад она вместе с отцом шла по этой дороге к парку, как весело смеялась ее сестра Ольга и с каким серьезным лицом ко всему относилась Лиза.
А теперь что? Пустынные улицы, закрытые лавочки, хмурые лица людей и черные платки на головах у женщин.
Ее особняк отдали какому-то важному человеку, который сделал немало для революции, а сами они ютятся в небольшом покосившем домике.
- Тебе трудно, - услышала она голос Аленки, которая на днях станет женой Руслана.
- Да. Я не этого хотела. Совсем не этого... Ты посмотри кругом, Аленка, что это за жизнь?
- А что не так? Мы с Русланом так и жили, наши родители обычные работяги, а с пятнадцати лет мы сироты, потому что их порешили такие же, как твой отец...- в голосе было много горечи и ненависти.
- Почему ты так говоришь? - Она посмотрела на Аленку.- Это же не мой отец сделал.
-А я и не виню тебя. Ты доказала свою преданность еще в прошлом году. И знаешь, мне тебя очень жаль. Я много раз слышала как ты плачешь по ночам, что боль от потери близких сжимает тебя в свои тиски. Я через это прошла. Время не лечит, оно лишь приглушает боль. Но нужно жить дальше, помогать строить новую Россию.
- А есть что строить? - Соня вытерла слезу и указала вперед. - Посмотри! Вокруг хаос, заколочены окна, лавки разграблены, цветы даже в этом году не расцвели, некому за ними ухаживать. Вокруг разруха. Даже нет денег чтобы что-то купить, да и купить нечего. Меня не учили как делать лепешки из картофельных очисток, не учили воровать медные монеты...Мне очень тяжело, я не такой участи для нашей страны хотела.
- А как ты думала?- усмехнулась Алена. - Конечно, стране нужно время на восстановление. А как иначе? Мы все отстроим, все наладится. Пойдем, Гриша и Руслан рыбу принесли, хоть нормальный обед приготовим.
Через неделю Руслан и Алена должны были стать мужем и женой. В этот роковой день Соня не пошла с ними на регистрацию брака, почувствовав себя довольно скверно. Ее тошнило и кружилась голова. Гриша сочувственно посмотрел на нее и произенс:
- А я ведь хотел договориться, чтобы и нас расписали.
- Конечно, я долго этого ждала, но не могу... Ноги не несут. Иди сам, а как лучше мне станет, тогда и зарегистрируем брак.
Поцеловав ее, Гриша вышел вслед за Русланом и Аленой.
Соне немного полегчало и она встала, чтобы накрыть стол. Гриша и Руслан добыли продукты и решили в таком вот узком кругу отметить сие событие. Уже время близилось к полудню, но их все не было и Соня стала беспокоиться. Час дня, два...В конце концов, она собралась и направилась к отделению регистрации брака и вдруг увидела, как вокруг столпились люди в форме, как зеваки стоят по сторонам и о чем-то шепчутся.
- Что здесь произошло?
- Ой, милая... Средь бела дня! Средь бела дня!- качала головой бабушка в платочке. - Девку и двух парней порешили. И кто же осмелился?
- Как порешили? - Соне стало дурно.
- Ой, что тут творилось, кошмар! Дым, запах пороха, крики! Когда же все это прекратится? - она вновь покачала головой и пошла прочь, оставив Соню в недоумении смотреть на бурые пятна, которые виднелись на тротуарной плитке...
Продолжение
