В 1828 году Александр Герцен и Николай Огарёв во время одной из прогулок на Воробьёвых горах клянутся бороться против тиранов, пожертвовав жизнью ради свободы и борьбы. На месте их клятвы теперь стоит памятный знак.
В 1829 году друзья поступают на физико-математический факультет Московского университета. В эти годы революционный центр России переместился из Петербурга в Москву, в Московский университет. Вокруг Герцена и Огарёва образуется кружок революционно настроенной молодёжи, где читаются запрещённые стихи Пушкина, говорят о французской революции 1789 года, о философии и многом другом.
Над Герценом и его друзьями сгущались тучи. Летом 1834 года с помощью провокатора жандармам удалось нащупать нити, которые вели к Герцену и его кружку. Начались аресты. 9 июля 1834 года арестовали Огарева, а 21 июля — самого Герцена. Он был сослан в Пермскую губернии, а чуть позже переведён в Вятку. В июле 1839 года с Герцена был снят полицейский арест, и в начале 1840 года он с женой и маленьким сыном Александром вернулся в Москву.
Не успел Герцен завести широкого круга знакомых и друзей, как жизнь его в столице была оборвана новой ссылкой. В июне 1841 года Герцен был вынужден выехать в Новгород, куда был назначен советником Новгородского губернского правления. Летом 1842 года благодаря хлопотам Огарёва Герцену было разрешено вернуться в Москву, где он должен был находиться под надзором полиции.
Навсегда оставив государственную службу, обеспеченный материально, Герцен в Москве всё время посвящает литературным занятиям, беседам и спорам с друзьями и идейными противниками, становится одной из центральных фигур московской общественной жизни. Герцен внимательно следит за умонастроениями крестьянства, записывает в дневнике о каждом услышанном факте протеста крепостных.
25 марта 1847 года Герцен приезжает в Париж — город, с которым связаны его представления о Французской революции 18-го века и о революции 1830 года. А в конце 1847 года переезжает в Италию, где вскоре началось восстание в Палермо, и революционное движение распространилось на всю страну. Чтобы избежать ареста и возможной выдачи царскому правительству, он с чужим паспортом уезжает в Женеву.
Приехавший из России Огарёв хорошо знал, что нужно русскому обществу, и подал Герцену мысль об организации периодического издания.
1 июля 1857 года вышел первый номер газеты «Колокол». Эпиграфом к изданию Герцен поставил латинское выражение «Vivos voco!» («Зову живых!»).
Центральным вопросом журнала было освобождение крестьян от крепостной зависимости. Программа «Колокола» гласила: «Освобождение слова от цензуры, освобождение крестьян от помещиков, освобождение податного сословия от побоев».
Материалы Герцену посылали люди из разных слоёв общества. Немало материалов привёз с собой из России Огарёв. «Колоколу» жаловались, «Колокол» любили, от «Колокола» ждали правды. «Колокол» не просто помещал информацию о русской жизни, а разоблачал, обличал, издевался. Редакторская рука Герцена, его сарказм, ирония чувствовались во всём.
Читали «Колокол» не только в Петербурге и Москве, журнал проникал и в отдалённые губернии России, в Сибирь. В провинции по его примеру появляются рукописные журналы, студенческие рукописные газеты открываются эпиграфами из Герцена.
Состояние Герцена и его матери осталось в России и находилось в ведении Московской сохранной казны, а реально — под негласным арестом как собственность эмигранта. Нужно было вернуть из России средства для жизни и ведения борьбы. Социалист Герцен решил эту проблему при помощи финансового магната барона Джемса Ротшильда. Сначала Герцен предложил Ротшильду 2 билета казны. Ротшильд принял его лично как известного русского общественного деятеля. Финансовые дела тогда шли плохо, курс был скверным; Ротшильд, как и любой грамотный финансист, предложил весьма невыгодные условия, но Герцен, как ни удивительно, согласился.
Несколько позднее Герцен предложил Ротшильду выкупить всё состояние семьи. Поверенный Ротшильда предъявил в России ценные бумаги, но ему было отказано, мотивируя «высочайшим соизволением». С учётом сложности «решения вопроса», он предложил Герцену 5-процентную комиссию за свои услуги. Ротшильд написал гневное письмо царскому правительству, в котором пригрозил, что если проволочки с уплатой не прекратятся, то он предаст дело гласности и создаст огромные проблемы в размещении российских займов в Европе. В результате Герцен получил свои деньги, а Ротшильд, кроме скромных процентов, получил славу человека, который смог призвать к ответу даже императора России.
«Борьба — моя поэзия», — признавался Герцен. Из двух с лишним тысяч статей и заметок, появившихся в «Колоколе» за 10 лет, он написал больше тысячи. В октябре 1858 года «Колокол» опубликовал несколько секретных документов — о цензуре, о готовящемся освобождении крестьян, одним из последних был оглашён документ, в котором Александр II запрещал употреблять в служебных бумагах слово «прогресс».
10 октября 1861 года Герцен, Тургенев и «спонсор» Ротшильд получили одинаковые письма от «неизвестного друга»: «Третье отделение готовит попытку похитить вас или, если это понадобится, убить. Ради бога, не покидайте Англию, никуда не уезжайте и будьте крайне осторожны…». Но похищать и убивать никого не пришлось. «Колокол» просуществовал только 10 лет. Оппозиция благодаря Герцену изменилась — она поверила в свои силы. Герцен и его «Колокол» показались ей уже слишком мягкими, беззубыми.
