Немецкий язык странный предмет — он как бы есть, но его как бы… нет
Если вам когда-нибудь доводилось слышать шутку о том, что жители севера и юга Германии не поймут друг друга, то это не шутка.
У меня самой был такой случай, когда мне довелось работать в сувенирном магазине в Санкт-Петербурге.
К нам привезли группу туристов из Германии, и я начала мило болтать с одной очаровательной бабулечкой. Ну как болтать. Она болтала, а я не понимала примерно ни-че-го, но старательно поддерживала беседу. В какой-то момент она меня похвалила: «У вас такой прекрасный немецкий!», а меня так и подмывало ответить: «А у вас, знаете ли, не очень😄». А всё дело в том, что бабуля была из Киля.
Как же так вышло, что носитель немецкого языка, технически, на немецком-то и не говорит?
Дело в том, что тот немецкий язык, который изучается в школе и на языковых курсах — это, так сказать, «сферический немецкий в вакууме», а если по-научному, то Hochdeutsch (Хохдойч) или «высокий немецкий». Но «высокий» не потому, что какой-то правильный или изысканный типа «высокого штиля», а потому, что на нём говорили в гористых областях на юге страны. Так что по-русски он называется «верхненемецкий».
И, соответственно, раз есть «верхний немецкий», то есть и «нижний», на котором говорили в северных низменностях. И, между прочим, до определённого момента нижненемецкий язык был вполне себе на коне и даже считался официальным языком Ганзейского союза, отчего повлиял также и на развитие скандинавских языков.
Ближайшим родственником нижненемецкого языка является нидерландский язык, и порой их даже объединяют по фонетическим признакам в одну подгруппу.
Откуда взялась такая дихотомия? Место, где немцы, условно говоря, перестают понимать друг друга, даже имеет конкретные географические координаты и называется «линия Бенрата» по названию одноимённого населённого пункта. Выше этой линии немцы говорят maken, ниже этой линии — machen (как и принято в верхненемецком).
Всё дело в таком явлении как «второе передвижение согласных». Пока языки превращались из общего праиндоевропейского в то, чем они являются сегодня, все они проходили определённые, закономерные и системные изменения.
Так, чтобы прагерманский язык смог выйти из праиндоевропейского, он пережил первое передвижение согласных: индоевропейские глухие звуки p, t, k, kʷ стали произноситься как f, þ, h, hw; звонкие b, d, g, gʷ — как p, t, k, kʷ; придыхательные bʰ, dʰ, gʰ, gʷʰ — как b, d, g, gw. Это можно видеть, например, при сравнении числительных: рус. «два» и англ. two (пра-и.е. *dwoh1, прагерм. *twō, др.-англ. twā), рус. «три» и англ. three (пра-и.е. *trejes, прагерм. *þrejez, др.-англ. Ðrí).
Ну а второе передвижение согласных, собственно, отделило древневерхненемецкий язык от прочих германских (ср. нем. Schiff, англ. ship, нидерл. schip, норв. skip; нем. Apfel, англ. apple, нидерл. appel, норв. eple; нем. Tag, англ. day, нидерл. dag, норв. dag; нем. geben, англ. give, нидерл. geven, дат. give и пр.), и с этого момента уже начинается история развития непосредственно того немецкого языка, который сегодня изучают в школах
Но знаете что? Когда мы говорим «верхненемецкий язык» и «нижненемецкий язык», мы подразумеваем тоже вовсе не один язык, а совокупность диалектов — каждый со своей особенностью. Но об этом и том, как же оно всё сложилось в один паззл, уже в следующий раз.
