В одной семье ситуация сложилась очень уж каверзная. Такая ситуация, которую не каждое материнское сердце и выдюжит. И к Галине Петровне, матери этого семейства, бессонница, конечно, пожаловала. И капли на основе корневища валерианы пьет эта женщина без малейшего перерыва.
А причина бессонницы при Галине Петровне сидит под одной крышей. И вздыхает тяжко. Это Гена, единственный ее сын. И что предпринять, как из создавшегося положения выйти - очень жирный вопрос.
А так все случилось.
Гена с девушкой дружбу водил. Как в институт поступил - так и дружба сложилась. И второй год эти отношения как-то развиваются себе. Чаще, конечно, с громкими ссорами и претензиями развиваются. Не сильно нежные отношения, то есть. Девушка там истериками страдает и на Гену смотрит без обожания. Мукалой еще обзывается. И Галина Петровна такие отношения совсем не понимает. Не такого она Гене мечтала.
Генриетта Кошкина, зазноба Гены, никаких добрых черт характера не имела. Капризная и воспитание ее хромает сразу на все конечности. Ходит она в дом к Галине Петровне, пока та на службе, а вечерами еще и здоровается через раз. Здрассти, мол, коли приперлись. На кровать к Гене завалится и семечки ест спокойно. Иногда хохочет и музыку в стиле кабаре слушает. Или носом еще сморкнется вдруг. Гену называет не по имени, а только “эй, Тюкин”.
- Эй, Тюкин, - Генриетта с кровати приказвает, - притащи-ка вкусного чего! Мамка твоя с сумарями ведь с рынку заявилась. Чу, пакеты шуршат!
Это она будто шутит так.
А Галина Петровна все, конечно, слышит своими ушами. И отношений категорически не понимает. И пакеты с продуктами на всякий случай прячет подальше. А не хочется ей Генриетту угощать. Пусть-ка домой идет к себе питаться. Мымра зеленая.
А Гена на кухню зайдет, колупнется в шкафу, отыщет чего-то. И несет возлюбленной сухарь с маком или печенье.
- Эй, Тюкин, - снова Генриетта голос подает, - чтоб тебя внуки в старости так кормили! Сам сухари свои ешь. Мне Петька, предыдущий хахаль, завсегда поляны накрывал. То рябчиков с ананасами, то еще какую-нибудь радость гурмана выставлял.
“Ах, рябчиков, - Галина Петровна в своем укрытии думает, - ах, хахаль Петька!”. И такое ее зло берет - и на Гену, и на Кошкину его.
Но поделать ничего нельзя - у Гены симпатия. Привязался. И жалко ему Генриетту до слез: у нее семья не сильно благополучная получилась. Отец родной из дому часто гонит. А куда ей, студентке, идти? Неужто же на холодную улицу?
И вот Гене жаль и симпатия. И даже упрашивает он Галину Петровну заночевать зазнобу оставить. Или даже пожить немножко запустить.
А Галина Петровна такие варианты отметает. Не хочет Генриеттиного общества на постоянной основе у себя в квартире. И с Геной скандалит. А Генриетта в прихожей топчется.
- Эй, Тюкин, - сопит она и ботинки шнурует, - мямля ты стоеросовая! Мукало! Слова мужского не имеешь! Гонишь невесту на улицу ночевать! Мамке своей слова поперек сказать не можешь! Тьфу прямо! А еще жениться звал! Размазня какая. Пойду к хахалю Петьке попрошусь - он не такой жлоб и переночевать всех пускает. Мамок всяких не слушается.
А Галина Петровна аж рот прикрывает: жениться Гена звал! С ума он, видать, совсем уж сошел. И Генриетту веником гонит.
А Гена отпирается потом. Не звал, мол, жениться. Это Генриетта сама замуж все просится. Прямо ежедневно про белую фату и букет невесты разговор заводит.
Но прогнала Генриетту Галина Петровна. И с месяц Гена смурной ходил. Письма писал зазнобе и похудел даже.
А потом новости, само собой, поступили тревожные. Ожидает Генриетта потомство в ближайшем будущем. А Гена, получается, станет счастливым отцом. Такой вот аист прилетел.
И пропал с того дня у матери сон напрочь. Все мысли крутятся в голове - женится им с Геной или не стоит? Ведь негодная невеста! А ежели жениться, то пускать ли Генриетту в свой личный дом? А если не впускать, то где семья молодая жить будет? А ежели угол арендовать уйдут, то не бросит ли Геннадий учебу? А ежели бросит, то как потом ему жить, неграмотному? Да и разведутся они вскоре! Это уж как пить дать - Генриетта-то хамка редкая. И обзывается всяко. И Галину Петровну ни в грош не ставит.
А Гена все вздыхает. Хотя и сам жениться не сильно мечтает. Так и делится матери.
- Жениться очень не хочу, - Гена рассказывает, - мне девятнадцать едва стукнуло. Не нагулялся. Я школьник вчерашний. Хотя и жаль мне Генриетту и дитя ее будущее. Бросить не решусь. Но и любви не имею сумасшедшей.
Зато родичи Генриетты спят и видят свадьбу. “Забирайте, - говорят эти родичи, - скорее. У вас хата просторная, всем место найдется - и молодым, и их потомству. Шлите же сватов!”.
И ждут сватов сидят. А Галина Петровна капли себе капает и волосы на голове дерет в минуты отчаяния.
