Все мы помним из учебника истории, что случись что, народное ополчение, вооружившись истинно народным оружием, всегда могло пояснить пришедшим на родные земли чужеземным захватчикам, что им тут не рады. Особенно, если в качестве оружия этого самого ополчения выступала такая отличная вещь, как боевой цеп. Чаще, впрочем, именуемый знающими людьми "кропач" или "молотило".
Говорят, что восставшие чешские крестьяне этими самыми "молотилами" гоняли благородных рыцарей из тех, что пошли в крестовый поход против еретиков-гуситов по всем землям Чехии. Останавливаясь только для того, чтобы отдышаться и выпить пива.
Всем доподлинно известно, что удар таким цепом обладал поистине невероятной силой, пробивая латные доспехи и уж совершенно точно вышибая незадачливого рыцаря из седла. А еще, его невозможно было парировать и отбить щитом. И так как таких "кропачей" у восставших было много, то костное и бесполезное рыцарство было обречено.
А что если я скажу тебе, дорогой читатель, что все было немного абсолютно не так. Что боевой цеп - это не Wunderwaffe своего времени, а совсем даже наоборот. Как так получилось? Давай разбираться.
И для начала мы, как обычно, договоримся о терминах. Речь сегодня будет идти именно что о боевом цепе (flail) называемом "кропач" или "молотило" и о его судьбе и военном пути в средневековой Европе. Нет, мы НЕ БУДЕМ ГОВОРИТЬ о кистенях, утренних звездах, шестоперах и даже нунчаках. Потому что, во-первых, речь не про них - это уже совершенно другое оружие, а во-вторых, про большую часть этих инструментов войны мы уже говорили ранее. Итак, договорившись о терминах, приступим, пожалуй.
История цепа в средневековой Европе началась, собственно, с самого начала этого самого средневековья. Цеп, наряду с вилами, косами и плугами был, пожалуй, самым распространенным сельскохозяйственным инвентарем. И это не удивительно. Уже долгие века жители Европы возделывали зерновые. И вот, собственно, для превращения зерновых в зерно цеп был незаменим. К длинной рукояти размером от половины роста человека и выше, при помощи веревки или кожаного ремня крепилась более короткая ударная часть, выполненная из точно такого же дерева.
Предназначалась эта конструкция для крайне увлекательного процесса, называемого "молотьба". Это когда дружная компания средневековых крестьян вставала вокруг большого снопа сжатой пшеницы (ячменя\овса\проса\ржи) и буквально выколачивала из колосьев зерно, которое после собиралось, очищалось и шло в пищу.
И вот именно в виде такого сельскохозяйственного инвентаря цеп просуществовал все раннее и большую часть Классического Средневековья, не делая совершенно никаких попыток превратится в оружие. Нет, конечно, наверняка его пускали в дело время от времени во время местных крестьянских разборок и даже начавшихся к XIII веку крестьянских восстаний. Но именно как отдельный вид оружия он начал свое существование заметно позже. во времена когда Классическое Средневековье уже заканчивалось, а Средневековье Позднее еще только начиналось.
Почему же так получилось? На самом деле все очень просто. Крестьяне раннего Средневековья были в основном не просто свободными людьми, но и вообще основным костяком любого племенного союза и даже народа. Франки, саксы, лангобарды - в массе своей это были свободные общинники, не только работающие на земле, но и выставляющие с этой земли воинов в фирдовое ополчение в случае войны. И с оружием у этого самого родового ополчения было все в полном порядке. Как, впрочем, у всех свободных общинников.
Не то чтобы его было очень много, но щит с копьем, а то и топор с саксом были в каждой семье. Ну, чисто на всякий случай. А то вдруг война, а ты не готов. И в условиях такого поголовного вооружения использовать малопригодный для нормального боя сельскохозяйственный инструмент не было никакой необходимости.
Примерно такую же ситуацию мы смогли бы наблюдать и в начале Средневековья классического. Социальные связи, доставшиеся "эпохе рыцарей" от темных веков, еще длительное время позволяли крестьянству жить более менее свободно и справедливо. Рыцари и их дружины все еще считались не высшим сословием, а лучшими людьми. Теми, кто защищает короля, страну, а значит в коне концов и крестьянина. Но длилось это недолго.
Уже к XIII веку высшее сословие и воинская элита, окончательно сформировавшись и замкнувшись в себе, совершенно перестали стесняться, превратив крестьянство из свободных общинников в податное население. Совершенно естественным образом вызывая гнев и ненависть у последнего.
И где-то ко второй половине века XIII в Европе начинаются первые по-настоящему крупные крестьянские восстания. Которые немедленно сталкиваются с одной, но почти непреодолимой проблемой. У крестьян не было оружия. Восставшие крестьянские массы просто нечем вооружать.
Все прадедовские копья и щиты, с которыми выходили на бой славные предки, давно остались только в семейных легендах. Нормального оружия, с которым можно хоть как-то противостоять новой военной элите, просто нет, и купить его невозможно из-за какой-то нереальной стоимости. А исключительно с крестьянскими топорами, даже насаженными на длинные древки, и луками против рыцарской конницы и весьма профессиональной пешей дружины много не навоюешь.
Вот примерно в это время в Европе и начинает массово появляться огромное количество "эрзац оружия" изготавливаемого крестьянами из того, что есть под рукой. Из обычной косы путем выпрямления ее делают косу боевую, из здоровой жердины и большого гвоздя "готтендаг". Снова появляется прочно забытая, казалось бы, со времен античности праща, а топоры, вспоминая про свои скандинавские корни, пересаживаются на длинные рукояти, как некогда их славные предки, что звались в Скандинавии "бродаксами". Не избежал этой судьбы и цеп.
Первое сколько-нибудь достоверное упоминание о "боевом цепе" датируется концом XIV - началом XV века. Летописи говорят о бунтовщиках, вооруженных "flail". Впрочем, что это были за цепы, совершенно неясно. Быть может, все еще простой сельскохозяйственный инвентарь. А может быть, к нему уже приложил руку какой-то добрый кузнец, посадивший боек цепа на цепь вместо веревки и оковавший его стальными полосами и шипами.
Но, как бы то ни было, крайняя жизненная необходимость именно на рубеже веков превратила этот крестьянский инструмент в оружие. Хотя, конечно, настоящим оружием цеп, как, впрочем, и другие средневековые поделки из сельхозинвентаря, так и не стал. И причин для этого было множество.
И первая проблема "кропача" состояла в том, что его в принципе было невозможно использовать в строю. Длинная рукоятка и большое пространство вокруг, необходимое для замаха, делала бойца с цепом лишним в пехотной линии, а особенно в линии пехоты наступающей. Воевать же в разреженном и смешенном строю во времена господства на поле боя хорошо бронированных рыцарей и большого количества лучников считалось, и не без оснований, не боевым мастерством, а какой-то экзотической формой суицида.
Второй и не менее важной проблемой "молотила" как, впрочем, любого цепного оружия, было то, что это было "оружие одного удара". И если удар этот сразу не выводил противника из строя, то человек с цепом немедленно заканчивался. Просто потому, что оборонится этой не самой удобной конструкцией было почти невозможно. А времени для того, чтобы замахнуться второй раз, уже не было.
Бронебойность такого оружия была тоже обычно ниже всякой критики. Несмотря на хорошую кинетику и тяжелую боевую часть, способную нанести контузию даже рыцарю при попадании в шлем, пробить более или менее приличные пластинчатые, а тем более латные доспехи "кропач" просто не мог. Шипы и металлическая оковка, что делалась из паршивого железа, при всем желании не могла конкурировать с хорошей сталью доспеха.
Ну и, конечно, главной проблемой на пути сколько-нибудь полноценного использования цепа в "правильной войне" было то, что к началу XV века дивным давно было изобретено оружие, занимающее ровно ту же нишу дешевого универсального пехотного оружия, одинаково пригодного для любой цели, что может тебе встретится на поле боя. И называлось оно алебарда.
Так что же получается, цеп, несмотря на всю свою известность, оружие бесполезное? В общем, да. Но не совсем. Если говорить о нем как об оружии военных профессионалов, то цеп, конечно же, штука не сильно нужная. Алебарды, пики, "люцерновые молоты" существует множество видов оружия, решающих задачу по устранению противника на поле боя намного эффективнее и при этом не имеющих всех проблем. "кропача". Будучи при этом намного удобнее и эффективнее.
Но вот в качестве оружия, например, бунтовщика из "низкого" сословия, еще вчера пахавшего землю или дубившего кожу, боевой цеп внезапно оказала неплох. И в первую очередь, конечно, из-за своей крайне невысокой цены.
Фактически, для того, чтобы превратить обычный цеп в оружие, требовалось полдюжины больших гвоздей из дрянного железа и еще пара кусков такого же железа для того, чтобы оковать боек. Иногда у такого цепа снимали веревку, что удерживала боевую часть на рукояти, и заменяли ее цепью. Впрочем, так делали не всегда. Кожаные ремни были достаточно прочными, чтобы несколько полноценных ударов, а большее от них и не требовалось.
Хотя нужно сказать, что не только небольшая цена и доступность "молотила" делала его таким популярным среди восставших крестьян. Не менее важной была привычка к цепу. Ведь лучшее оружие то, которым ты владеешь и с которым тренируешься. А больше чем с цепом, крестьянин проводил времени разве что с косой.
Так, наверное, и закончил бы свой век боевой цеп в виде оружия восставших крестьян сгинув в безвестности. Но тут, на его счастье, далеко на востоке появился проповедник Ян Гус, своими проповедями доведший короля Вацлава IV до инфаркта, Чехию до Гуситских войн, а Святой Престол до Крестового похода. И все завертелось.
Нужно сказать, что в Чехии вообще не сильно любили мать нашу Католическую Церковь, германских королей и немцев вообще, справедливо почитая их за кровососов и паразитов. Поэтому, когда Сигизмунд I Люксембург, король Германии, собрал для похода в Чехию германских венгерских и польских рыцарей, а Папа объявил крестовый поход против гуситов язычников, это не оставило равнодушными ни одного чеха.
Количество людей, собравшихся воевать с германским королем, римским папой, немцами, венграми, да хоть самим чертом из преисподни, оказалось на удивление огромно. В армию гуситов народ приходил не сотнями, а тысячами. И всех их было нужно снарядить, вооружить и приставить к делу. И вот тут-то все вспомнили про боевой цеп.
Существует распространенное заблуждение, что чешская армия того времени - это армия крестьянская, собравшаяся из всех уголков страны для защиты ее от иноземного вторжения. Но это не так. Основу армии всегда составляли военные профессионалы. Рыцари, мелкое дворянство и их дружины. То есть люди, умевшие и любившие воевать. И во главе их стояли настоящие военачальники, имевшие за плечами не одну военную компанию.
Например, при осаде город Домажлице пришедшая на деблокировку армия гуситов насчитывала пятьдесят тысяч человек и включала в себя более шестисот артиллерийских орудий разного калибра с расчетами и около пяти тысяч всадников. Как ты понимаешь, дорогой читатель, пять тысяч всадников, а значит, как минимум вдвое больше пехотинцев и шесть сотен орудий с расчетами - это были совсем не крестьянское ополчение. Но, впрочем, и ополченцев в чешской армии хватало. И вот их, конечно, вооружали вообще всем, что под руку попадется, в том числе и боевым цепом.
Чешские полководцы не строили ни малейших иллюзий о качестве и боевом мастерстве крестьянского ополчения, понимая, что удар латной конницы удержать вообще очень непросто. И уж вчерашним крестьянам это сделать совершенно точно не по силам. Поэтому всю свою тактику они построили от подвижной обороны, боевых повозок и огнестрельного оружия.
Боевые повозки, поставленные в линию или в круг с поставленной между ними профессиональной пехотой, способной держать удар, препятствовали немедленному прорыву пехотного строя гуситов, одинаково хорошо тормозя и рыцарскую кавалерию, и вражескую пехоту.
А стоящая в глубине строя масса пехотного ополчения, вооруженная разным оружием, в том числе и боевыми цепами, дождалась того момента, когда атакующий порыв врага иссякнет, разбившись о боевые повозки и храбрость первой линии. После чего устраивала натуральный "навал" смешивая ряды свои и противника, превращая приличное сражение в черт-те-что. И вот тут-то и раскрывались все плюсы "кропача".
Вернее, исчезали его минусы. В круговороте "собачьей свалки" было совершенно все равно на сохранение строя. Тут не имело ни малейшего значения ни длинна пик, ни благородное искусство фехтования, ни даже пятнадцать поколений благородных предков. Только удача и численное преимущество были важны.
Толпа ополченцев, опираясь на защиту боевых повозок и поддерживаемая огнем из ручниц, просто втаптывала противника в землю, пользуясь численным преимуществом и законами физики. И пусть "кропач" почти не пробивал приличные доспехи, но не нужно забывать, что людей в латных и пластинчатых доспехах на поле боя было все еще меньшинство. Большая часть пехоты бронирована была намного хуже и очень даже эпизодически. И вот по ним боевой цеп работал чудо как хорошо.
Кольчуги и стеганые поддоспешники пехоты протыкались торчащими из "била" шипами и гвоздями, несмотря на их паршивое качество, довольно легко. Не говоря уже о лучниках и арбалетчиках, чье бронирование зачастую было совершенно номинальным.
Впрочем, потери ополчения в таких сражениях были так же огромны. Но вот это точно никого не волновало. Если можно было обменять трех бесплатных крестьян с копеечным оружием на одного военного профессионала, пришедшего на чешскую землю из-под самого Люксембурга, это делали незамедлительно. Воины, а тем более рыцари у крестоносцев католиков однажды закончатся, а ополченцы в армию каждый день приходят новые. Страшная, жестокая, но крайне эффективная тактика.
Например, в сражении при Габрах молотильщики, которых Ян Жижка бросил в прорыв на север, смяли заслон крестоносцев, позволив основному отряду опрокинуть их, но сами полегли почти полностью. Потери среди них были чудовищные, но и армия католиков не смогла отправиться от такого удара, отступив и похоронив на этом все надежды второго крестового похода.
Вот в таком виде оружия крестьянского ополчения цеп и просуществовал до конца XVI века, используясь по всей территории Центральной Европы, а особенно в землях Священной Римской Империи, а позже Германии, пока не был окончательно вытеснен войсками "Нового строя" и огнестрельным оружием. После чего еще век он эпизодически появлялся в руках восставших крестьян, становясь, впрочем, к концу XVII века совершенной экзотикой.
Впрочем, нельзя сказать, что благородное сословие полностью игнорировало боевой цеп. Военные вообще никогда не игнорируют ничего, что даже теоретически может им пригодится. Так же получилось и с "кропачем".
Попав в руки рыцарства, боевой цеп совершенно перестал походить на своего далекого предка, превратившись по факту в пехотный кистень с удлиненной рукоятью, пригодной для работы двумя руками. Такое оружие хотя и крайне редко, но попадается нам в виде находок и изображений в фехтовальных трактатах.
Погоди, погоди, автор, - удивится внимательный читатель, - каких таких трактатах? Неужели кто-то смог совместить благородное искусство фехтования и это нелепое и громоздкое "оружие одного удара"? Да, это так.
Как бы это не было удивительно, но Пауль Гектор Майр, великий фехтовальщик, казнокрад и создатель фехтбука De Arte Athletica, утверждал, что фехтовать можно всем чем угодно, в том числе и цепами, и у нас с тобой дорогой друг, нет ни одной причины не доверять его словам. Впрочем, это уже совсем другая история.
