Лишь через четыре года в 1019 году киевский князь Ярослав распорядился найти тело Глеба и похоронить его в Вышгороде с княжескими почестями «у брата своего Бориса у церкве святого Василья».[1] Вскоре, по Нестору, деревянный Васильевский храм сгорел от не потушенной свечи ушедшего домой и заснувшего пономаря.[2] На месте сгоревшей церкви, по повелению Ярослава, в 1020-1026 гг. был воздвигнут Борисоглебский храм, простоявший полвека. В нем поместили вынутые из могилы мощи Бориса и Глеба, ставшие объектом поклонения, подобно извлеченным из могилы мощам княгини Ольги.
В 1072 году сын Ярослава Изяслав пятиглавый Борисоглебский храм, по ветхости, перестроил на деревянный одноглавый. Освящение нового храма-усыпальницы святых князей Бориса и Глеба, происходило при участии «триумвирата» братьев Ярославичей и представителей высшей церковной иерархии.
В 1075-76 гг. братья Ярославичи Святослав и Всеволод пытались вместо деревянного Борисоглебского храма Изяслава поставить каменный. Однако, он рухнул, и был заброшен.
В 1112 г. князь Олег Святославович выстроил каменный храм, в который, по воле Владимира Мономаха весной 1115 г., почти через сто лет после кончины Бориса и Глеба, торжественно перевезли, по древнему обычаю на специально сделанных и украшенных санях,[3] святые мощи в тяжелых каменных раках. В сани впряглись сами князья с ближними воеводами и знатью.
Для того, чтобы огромная толпа раздалась перед торжественным шествием, людям кидали одежду, меха, деньги. Праздник перенесения мощей, начавшийся 1 мая, длился три дня. Первый день окончился «великим обедом», как в былые времена князя Владимира.
Для массового доступа людей, возле Вышгорода был построен мост через Днепр. В новом храме, каменные раки с мощами украсили серебром, над ними горели серебряные лампады, вокруг них сияли позолоченные подсвечники из хрусталя.
Почитание святых Бориса и Глеба быстро распространялось по всей Руси. Почти каждый город имел церковь, посвященную благоверным братьям. Киев и Чернигов, Смоленск и Новгород, Рязань и Ростов строили свои борисоглебские храмы.
В 1240 году Вышгород с его богатейшим княжеским храмом разделил судьбу Киева. Каменная Борисоглебская церковь была разграблена, но не разрушена монголо-татарскими варварами до основания. Мощи святых мучеников Бориса и Глеба были сокрыты: «Можно предположить, что мощи святых во время нашествия Батыя были спрятаны священниками церкви под храмом в недоступном месте, где они могут находиться и сейчас».[4]
Борисоглебская церковь была разорена в последующие времена монголо-татарского, литовского и польского ига. Указом 1455 г. короля Казимира IV было запрещено строить и ремонтировать древнерусские православные церкви.
До начала XVII в. вышгородский храм Святых Бориса и Глеба стоял в развалинах. Примерно в 1640 г. он был разобран поляками, использовавшими строительный материал для сооружения доминиканского костела Св. Николая в Киеве.
В 1651 г. князь Януш Радзивилл, гетман литовский, переправился через Днепр возле Вышгорода. Но, поскольку там не нашлось готового леса, то литовцы разобрали существующую в то время деревянную вышгородскую церковь, употребив даже иконы для строительства моста.
Первым кирпичным сооружением поселения Вышгород стала новая церковь братьев-страстотерпцев, построенная в 1862 году на месте разобранной старой деревянной. По сей день храм сохраняет роль главной исторической и архитектурной доминанты Вышгорода.
По существу, именно Борис и Глеб стали первыми истинно христианскими русскими [5] святыми. Их предшественники, княгиня Ольга и князь Владимир обрели святость сугубо функциональную, по своим делам, но не по христианской сути.
Лично Ольга и Владимир, отличные изуверской жестокостью и коварством, пролили море крови ни в чем не повинных мирных людей. Оправдывая их, если вообще убийц можно оправдать, православная церковь выдвинула тезис святости Ольги и Владимира как следствие принятия ими крещения, а их злые дела отнесла ко времени поганого язычества, в котором они жили.
Возможно, к престарелой Ольге это и относится, после крещения она стала менее воинственной и вскоре по дряхлости умерла. Отдавая дать христианским заслугам блаженной Ольги, летописец отмечает: «Си первое вниде в царство небесное отъ Руси, сию бо хвалятъ Рустие сынове аки началницю».[6]
Если говорить о святом Владимире, то после принятия крещения, он продолжал воевать, дело дошло до войны с сыном Ярославом. Что сдесь удивляться, даже летописец был поражен отношением современников к смерти Владимира: «Мы же, хрестьяне суще, не въздаемъ почестья протву оного възданью».[7]
Что касается святости Бориса и Глеба, то восторженное отношение летописца к ним трудно пересказать, оно несоизмеримо по своему эмоциональному содержанию относительно Ольги и Владимира: "Заступники они за Русскую землю, светильники сияющие и вечно молящиеся Владыке о своих людях. Вот почему и мы должны достойно восхвалять страстотерпцев этих Христовых, прилежно молясь им со словами: "Радуйтеся, страстотерпцы Христовы, заступники Русской земли, подающие исцеление приходящим к вам с верою и любовью. Радуйтесь, небесные обитатели, были вы ангелами во плоти, единомысленными служителями Богу, единообразной четой, святым единодушной; поэтому и подаете вы исцеление всем страждущим. Радуйтесь, Борис и Глеб богомудрые, источаете вы как бы струи из колодца живоносной воды исцеления, истекают они верным людям на выздоровление. Радуйтесь, поправшие коварного змея, явившиеся подобно лучам светозарным, как светила, озаряющие всю Русскую землю, всегда тьму отгоняющие верою непреклонною. Радуйтесь, заслужившие недреманное око, души свои к исполнению святых Божьих заповедей в сердцах своих склонившие, блаженные. Радуйтесь, братья, вместе пребывающие в местах светозарных, в селениях небесных, в неувядаемой славе, обладания которой удостоились. Радуйтесь, явно для всех осиянные божественным светом, весь мир обошедшие, бесов отгоняющие, недуги исцеляющие, светильники добрые, заступники теплые, с Богом пребывающие, божественными лучами всегда озаряемые, мужественные страстотерпцы, просвещающие души верным людям. Возвысила вас светоносная небесная любовь; через нее вы и наследовали все красоты небесного жития, славу и райскую пищу, и свет разума, прекрасные радости. Радуйтесь, потому что напояете вы все сердца, горести и болезни отгоняете, страсти злые исцеляете; каплями крови своей святой обагрили вы багряницу, прославленные, ибо, ее нося прекрасно, с Христом царствуете всегда, молясь за новых христианских людей и сродников своих. Благословилась земля Русская кровью вашею и мощами, покоящимися в церкви, просвещаете вы церковь эту духом божественным, в ней же с мучениками, как мученики, молитесь вы за людей своих. Радуйтесь, светлые звезды, утром восходящие! Христо-любивые же страстотерпцы и заступники наши! Покорите поганых под ноги князьям нашим, молясь владыке Богу нашему, чтобы пребывали они в мире, в единении и в здоровье, избавляя их от усобных войн и от проныр-ства дьявола, удостойте и нас того же, поющих вам и почитающих ваше славное торжество, во вся веки до скончания мира".[8]
В сборнике посвященном Борису и Глебу Г. Федотов пишет: «их почитание сразу устанавливается как всенародное, упреждая церковную канонизацию. Более того, канонизация эта была произведена, несомненно, не по почину высшей иерархии, то есть греков-митрополитов, питавших какие-то сомнения в святости новых чудотворцев… Нужна была твердая вера русских людей в своих новых святых, чтобы преодолеть все канонические сомнения и сопротивление греков, вообще не склонных поощрять религиозный национализм новокрещеного народа... Нужно сознаться, что сомнения греков были вполне естественны. Борис и Глеб не были мучениками за Христа, но пали жертвой политического преступления, в княжеской усобице, как многие до и после них… С другой стороны, Греческая Церковь знает чрезвычайно мало святых мирян. Почти все святые греческого календаря относятся к числу мучеников за веру».[9]
Спрашивается почему так неудержимо и быстро возникло массовое поклонение князьям Борису и Глебу на Древней Руси?
Историческая обусловленность этого явления совершенно очевидна. Стремление к обладанию феодальной собственностью ввергло сообщество русских князей в состояние озверелой дикости, когда брат шел на брата, отец на сына. Чем более нарастал феодальный распад Русской земли, тем отвратительней и подлей становились склоки и войны князей между собой. Даже христолюбивый летописец не выдержал, обращаясь в адрес князей: «усобная же ратъ бываетъ отъ соблаженья дъяволя… (вы) акы свинья в кале греховномь присно валяетесь и тамъ пребываете…. Доколь не насытистеся злобъ вашихъ?... Не погански ли живете, а еще называетесь въеруще?».[10]
Н.М. Карамзин пишет об этом времени: «Театр алчного властолюбия, злодейств, грабительств, междоусобного кровопролития, Россия южная, в течение двух веков опустошаемая огнем и мечом, иноплеменниками и своими казалась обителью скорби и гнева небесного». [11] «Города опустели, в селах пылают церкви, домы, житницы и гумны. Жители издыхают под острием меча или трепещут, ожидая смерти. Пленники, заключенные в узы, идут, наги и босы в отдаленную страну варваров, сказывая, друг другу со слезами: Я из такого-то города русского, я из такой-то веси! … дикие звери обитают там, где прежде жили христиане!».[12]
Как могли существовать простые русские люди в такие времена, что им помогало выжить?… Только надежда и вера на лучшее, на добро, справедливость, братолюбие Такую надежду давал им нравственный подвиг Бориса и Глеба, князей, которые несмотря на свое высокое положение, остались до своего последнего смертного часа просто людьми, братски любящих других людей, в лучших традициях раннего христианства, словами летописца, как «светлые звезды, утром восходящие!».
Характеризуя Бориса и Глеба, образно сказал протоиерей Дмитрий Денисенко, они «с мечом в руках, без злобы в сердце».[13] «Память святых Бориса и Глеба была голосом совести в между княжеских удельных счетах».[14]
Несомненно, что Борис и Глеб впервые в истории Руси воплотили в жизнь религиозно-философский принцип «непротивления злу насилием» в его подлинно христианском виде. Это было столь уникально, что положило начало исторической легенде, будто матерью Бориса и Глеба была не безвестная «болгарыня», но греческая царевна Анна. Первым такое предположение высказал польский средневековый историк Ян Длугош.[15] Эта красивая легенда укоренилась в русской историографии.[16]
Память Бориса и Глеба на Руси праздновалась с необычною торжествен-ностью шесть раз в году. День 24 июля – главный из этих празднеств – причислялся к великим годовым праздникам.
Почитание Бориса и Глеба перешагнуло пределы Руси. Оно было принято в самой Византии. Да это и понятно, греческое православие, тяжко придавленное императорской властью, зримо нуждалось в ярком примере княжеского смирения, возврате к исконным ценностям христианского человеколюбия. В константинопольской Софии была поставлена икона Бориса и Глеба, в Испогасе была построена им церковь. Известен армянский Пролог о Борисе и Глебе. В Чехии, в Созавском монастыре, был устроен в их честь придел.
[1] Летопись по Лаврентьевскому списку. - СПБ., 1872, с. 134.
[2] Денисенко Дм., Кузык Б.Н. Борис и Глеб. - Днепропетровск, 2005, с. 164.
[3] По летописцу, подобным образом на специальных санях в июле 2015 г. тело умершего князя Владимира из Берестово привезли в Киев для похорон - Авт.
[4] Денисенко Дм., Кузык Б.Н. Борис и Глеб. - Днепропетровск, 2005, с. 177.
[5] Первые христианские мученики Федор и Иоанн, ставшие святыми, погибшие в 983 году Киеве от рук толпы язычников, были варягами, но не русскими - Авт.
[6] Летопись по Лаврентьевскому списку. - СПБ., 1872, с. 67.
[7] Там же, с. 128.
[8] Там же, с. 134-136. Безусловно ясно, что данный летописный текст можно отнести к шедеврам древнерусского художественного слова – Авт.
[9] Денисенко Дм., Кузык Б.Н. Борис и Глеб.- Днепропетровск, 2005, с. 49-50.
[10] Летопись по Лаврентьевскому списку. - СПБ., 1872, с. 163-165.
[11] Карамзин Н.М. История государства российского. - М., 2004, том II, гл. XV, с. 173.
[12] Там же, гл. VI, с. 120.
[13] Денисенко Дм., Кузык Б.Н. Борис и Глеб. - Днепропетровск, 2005, с. 8.
[14] Там же, с. 55.
[15] Щавелева Н.И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги
I-VI). - М., 2004, с. 235.
[16] Нечволодовъ А. Сказинiя о Русской Землѣ. - СПБ., 1913, Часть 1, с. 195.
=====================================================
Полный авторский курс лекций по древнерусской истории можно найти в поисковике по адресу: Яндекс-Дзен-Сергей Михайлов. Там же открыт клуб любителей истории Ленинграда (1924-1991). По каждому году будет представлено 100 уникальных фото.
