Эта книга попала в мой ростер вне очереди: сперва я не успел заявить её на марафон по искусству, сейчас успел на исторический.
Впрочем, исторической в полной мере я бы её не назвал: это вошедшее сейчас в моду (особенно после "Обладать" Байетт) действие в двух временных потоках, конец 1970-х (или самое начало 1980-х), в котором живут основные действующие лица, и конец 1940-х - начало 1950-х, где происходит то, что их на самом деле интересует.
С неделю назад, в комментариях к "Подлинной истории Анны Карениной", я как раз обсуждал допустимость (или недопустимость) рыться в грязном белье творца после его смерти. В целом именно это, ранние картины художника Клея Мэддена и скандальные обстоятельства его гибели, и интересуют значительную часть героев, в то время как остальные изо всех сил пытаются сохранить его имя незапятнанным.
По сути это роман с ключом, в персонажах которого без труда угадываются художники Ли Краснер и Джексон Поллок, галеристка и меценат Пегги Гуггенхайм, сама Ивлин, её муж, английский художник-абстракционист Норман Тойнтон и т.д. Разница лишь в деталях: Италия лёгким движением руки превращается во Францию, Англия - в Австралию, фабриканты - в аристократов, но это, что называется, параллельный перенос, и все прекрасно читается.
Правда, в отличие от настоящих романов с ключом, написанных в основном о современниках и именно поэтому зашифрованных, "Современное искусство" - роман о покойниках, и доля вымысла в нём основательно превышает долю реализма (ещё одна причина относить его к историческим в той же мере, что и, скажем, "Айвенго"). Так, Ивлин Тойнтон утверждает, что написать книгу её подвигло редакционное задание, интервью с Ли Краснер, сделанное незадолго до её смерти. В результате она написала статью, которую сама по прошествии времени считает глупой, и больше с художницей не встречалась. Однако линия Лиззи/Ивлин, студентки-филолога и временной помощницы Беллы Прокофф/Ли, вместо того, чтобы обрамлять зашифрованный сюжет, в книге выходит чуть ли не на первый план.
Лично меня захватило действие и многие из высказываемых идей. Кое-что я даже себе выписал, настолько это созвучно моему самоощущению.
Формального образования, если вы об этом, я не получил. Но я почитал кое-кого из наших достопочтенных критиков и не уверен, что это изъян. Возможно, это даже некоторое преимущество. Просто поразительно, какой только ерунды не понаписали профессора.
(напомню, моё любимое выражение - "искусствоведы несут чушь") или такое вот сравнение:
Верх буржуазного изыска, Боннар нынешнего образца...
(честно признаюсь, от панно Боннара и "зала Психеи" Дени я вздрагиваю и стараюсь поскорее ретироваться).
Книга вообще очень легко написана, что в принципе свойственно серии "Проза еврейской жизни" издательства "Книжники". С другой стороны, за этой лёгкостью мне видится некоторое пренебрежение собственно историчностью. И если в реалиях Российской империи конца XIX века сам бог велел путаться (хотя история с подпольной еврейской ячейкой в Одессе, пойманной в 1899 году с листовками и расстрелянной через несколько недель в полном составе, как и дальнейшее бегство отца Беллы/Ли через Ганновер - это, конечно, совсем развесистая клюква), то анахронизмы в реалиях конца 1970-х, которые молодой Ивлин должны быть прекрасно знакомы, несколько напрягают.
То же касается и перевода. Лариса Беспалова, чьи первые работы вышли больше 60 лет назад, безусловно, большой мастер (именно поэтому присуждать ей прошлогоднюю премию Норы Галь было всё-таки не вполне корректно). Но перевод вышел в худших советских традициях, максимально ровный, обтекаемый и безликий. Я намеренно не стал искать оригинал, но уверен, что в книге, где присутствуют алкоголь, сумасшествие, несвежее бельё, наркотики и дома престарелых, языком тургеневских барышень не изъясняются.
В общем, к каждому компоненту романа (сюжет, историчность, язык - по крайней мере, язык перевода) можно придраться. А в целом получилось очень неплохо и увлекательно, пускай и на один раз.
#современная проза #искусство #история #имхи_и_омги
