Ни для кого не секрет, что в России во все времена существовала определенная культура употребления спиртных напитков. То есть, поддерживался определенный порядок их принятия внутрь.
Что бы по этому поводу не говорил супостат, веками пытающийся представить нашу страну скопищем алкашей...
Даже у самых-самых, посвящающих питию всю свою жизнь без остатка, и то процесс употребления — ритуал!
Например, одному пить нельзя — так поступают только алкоголики (только в этом никто и никогда никому не признается, даже себе!..); на двоих пол-литра — многовато, а вот на троих сообразить — в самый раз: и доза более-менее без последствий организмом перевариваемая, и, опять же — уже коллектив образовался, можно и пообщаться — поговорить в перерывах между стопками о том, о сём... Отсюда и такая популярность в былые годы воспетой в «Афоне» фразы: «Третьим будешь»?
Или же система тостов. Как русскому человеку водку пить без тоста-то? Или вино. Попробуйте-ка, например, на Кавказе, где каждый — тамада, и способен руководить любым застольем согласно веками заведенному порядку. Так застыдят – на всю жизнь запомнишь. Это я вам, как родившийся в городе Сочи, говорю.
У разных категорий сидящих за столом людей в различных географических координатах тосты могут быть свои, с учетом местной или профессиональной специфики.
Например:
Водители, что-то празднуя в своей среде, обязательно произнесут: «Ни гвоздя нам, ни жезла!»
Спасатели:«За мир, за дружбу, и за спасательную службу!»
Форма этого тоста, видимо, настолько легко запоминается и ложится на слух, что тыловики Вооруженных Сил тоже регулярно произносят: «За мир, за дружбу, и за тыловую (продовольственную, вещевую) службу!»
Водолазы, а об этом мне поведали двое взрослых сыновей заслуженных специалистов-глубоководников послевоенного периода, отдельно пьют за то, чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий, хотя, думается, это все-таки пожелание больше подходит подводникам: ведь всплывает все-таки подводная лодка, а водолаз поднимается на поверхность...
Есть уж совсем специфические тосты. Говорят, что приветствуя вернувшегося домой с рейса дальнобойщика, коллеги произносят необычное: «С приехалом!»
Вот уж замечательный тост — необычный, ёмкий, своеобразный, и одновременно — краткий, как выстрел, в точном соответствии с установками булдаковского «генерала» из «Особенностей национальной охоты».
В постсоветские времена особую популярность среди людей предприимчивых получил тост: «Чтобы у нас все было, и нам за это ничего не было!». Поговаривают, что слышали эту фразу даже во время застолий правоохранителей!..
Даже в разных женских компаниях, за бокальчиками с шампанским или мартини, частенько звучат одни и те же пожелания, иногда и такого рода, что мужчина, услышав, покраснеет...
Или же просто шутливое: «Выпьем за то, чтобы мы жили всё лучше и лучше, как бы это не было противно окружающим!»
В Вооруженных Силах система тостов носит наиболее организованный характер, особенно — в Военно-Морском флоте. Любой флотский офицер знает, что обязательных тостов — три.
Первый — за собравший за одним столом повод — будь то день рождения, праздник, свершившийся факт присвоения очередного звания или назначения на новую должность.
Второй – безоговорочно «За прекрасных дам!» (иногда с уточнением – присутствующих или отсутствующих), просто «За дам!», или «За наших дам!», «За наших женщин!» (произносится с хитрым прищуром, типа с намеком, что пьем не только за своих официальных, но и неофициальных подруг, у кого есть...).
Шутники-вульгарщики при этом в любом коллективе могут ввернуть: «За дам и «не дам»!», что, как правило, сопровождается улыбками присутствующих, мол: за всех выпьем – не жалко, в том числе и за тех, кто когда-либо отказались идти на более тесный контакт...
И ещё нередко к произнесенному добавляют: «Мужчины пьют стоя, а женщины – до дна!», что мужчины с удовольствием делают, а женщины, как правило — нет...
Также второй тост при соответствующих условиях может звучать, как: «За хозяйку этого дома!» (или стола)…
Если дам за столом или рядом нет, иногда чуть позже, после трех обязательных, может как-бы неожиданно для всех прозвучать: «А теперь за прекрасную половину человечества! (Пауза — все вдруг оборачиваются к произносящему в недоумении — за женщин-то уже выпили! И тут он выдает!) - За нас, мужики!» И такое регулярно проходит на ура, со смехом и шутками-прибаутками!
Но самым важным тостом, который нельзя пропустить или забыть, является третий.
Естественно: «За тех, кто в море!» И о его существовании давным-давно знали не только все моряки, независимо от того, военные они или гражданские, но и те, кто отношения к морю вообще никакого не имеет. Так что группа «Машина времени», создав одноименный хит, никакого открытия тут не сделала, а просто еще раз напомнила всему миру о его — этого тоста — существовании.
Смысл третьего тоста в разные времена и в разных компаниях, в зависимости от сложившихся традиций, понимается по-разному. Об этом на просторах интернета читать — не перечитать.
Одни считают, что это напоминание о тех, кто остался в море навсегда, то есть о погибших. Даже в наших курсантских компаниях так в свое время думали. Тост произносился с серьезным лицом, все вставали, и, не чокаясь, выпивали до дна.
Наверняка, появится масса комментариев, типа — а у нас — нет! Еще раз повторюсь: пишу о своем опыте, о том, чему сам был свидетелем. И тут обязательный фактор — время!
Я со своими одноклассниками курсантские погоны носил с 1979 до 1984 года.
На этот период пришлась Афганская компания, которая на многие вещи и события в то время оказала определенное влияние.
Это была война, в которой гибли люди. И традиция поминать ушедших третьим тостом там и тогда закрепилась и напрочь отмела все иные толкования.
И не только в сухопутной армии, но и на флоте. То есть, произносили или «За тех, кто в море», или «За тех, кто не с нами», «За тех, кого с нами нет»... и пили за ушедших воинов вообще.
И вот мы плавно переходим к главному, ради чего пишется этот материал, о чем лично я не читал на страницах военно-мемуарной литературы или других литературных источников.
Любая война ставит людей на узкую грань между жизнью и смертью, формируя особый, необычный для мирного времени взгляд на некоторые вещи.
Размышляя о том, что находятся на волосок от небытия, люди часто начинают верить в Бога, в иные Высшие Силы или законы мироздания, обращаются к суевериям…
Так вот, мне посчастливилось несколько раз общаться с ветеранами Северного флота, служившими в суровые годы Великой Отечественной на бригаде подводных лодок в Полярном.
Наибольшее впечатление из них на меня произвел контр-адмирал Владимир Леонардович Ужаровский, служивший на героической «К-21» старпомом у Николая Александровича Лунина.
В начале 90-х это был убелённый сединами крепкий старец, сохранивший светлым ум и четкую память, с лукавым пронзительным взглядом голубых, умных, не замутненных возрастом глаз, убежденный патриот и глубоко переживающий за судьбу Родины и флота гражданин.
Он был интереснейшим собеседником. Тогда праздничные мероприятия, несмотря на трудные времена, планировали на несколько дней, поэтому нам с мои товарищем Валерой Логиновым неоднократно поручалось организовать досуг ветерана в вечернее, свободное от официальных мероприятий, время.
Выбор у нас был не велик: сауна, бильярд, разговоры за рюмкой чая.
Владимир Леонардович ( отчество крайне необычное, иногда так и хотелось сказать: Леопардович, что в отсутствии ветерана иногда случалось))) сауну в свои 75 лет любил от души, причем, в парилке легко пересиживал нас, молодых капитанов 3 ранга.
У нас, естественно, вопросов к нему было много: как служили в годы войны, какие традиции были, что помнится больше всего? Вот мы возможности спросить об этом и не упускали,.
После бани по традиции мы понемногу «усугубляли» - гостеприимство всегда должно оставаться гостеприимством.
В первый же вечер, когда дело дошло до третьего тоста, мы молча встали, чтобы, по нашему разумению, почтить память павших.
А адмирал протянул нам свою стопку... Мы, привыкшие не чокаться, изумлённо говорим: «Так за ушедших же пьем…»
И Владимир Леонардович рассказал нам историю. Во время войны, когда провожали экипажи в море, на боевое задание, третий тост звучал традиционно, и, действительно, поначалу его пили за не вернувшихся из морей. Но лодка с моря не вернулась…
Тогда сделали вывод: провожая в боевой поход, о смерти вспоминать не следует. И третий тост всегда стали поднимать за живых, при этом обязательно чокаясь.
И лодки стали возвращаться с победой! Со временем новая традиция закрепилась.
«Третий мы всегда пьем за живых!» - закончил свой рассказ ветеран.
С тех пор мы за флотским столом всегда поступали так, как он нас тогда научил.
Действительно, незачем поминать костлявую всуе... По крайней мере, провожая моряков в море.
Как говорится: «Бог слышит мысли, а дьявол — слова!..»
Также Владимир Леонардович поведал, что были и другие моменты, которых в годы войны старались придерживаться строго и обязательно.
Например, обратили внимание, что подводные лодки, уходившие в море со своими полными экипажами, без прикомандированных, почти всегда возвращались в родную базу. Наверное, этому есть и чисто техническое объяснение: свое постоянное заведование моряк все-равно знает лучше, чем такое же, но на другом корабле, поскольку двух совершенно одинаковых кораблей не бывает. Ниже при этом и риск случайной ошибки...
Поэтому к заменам относились крайне негативно, вплоть до того, что из госпиталя забирали своих моряков, долечивая их уже в походе.
Вернемся же к третьему тосту.
К нему тоже могут произноситься другими участниками мероприятия добавочные, типа — уточняющие, - фразы.
Например: «Пьем за тех, кто на борту, кто за бортом — сам напьется». Или - «Пьем за присутствующих — помним об отсутствующих...». Иногда, если в компании не только моряки - «За тех, кто не с нами».
Также в аналогичной ситуации третий может звучать: «За тех, кто в море, на вахте и гауптвахте!»
Или же иногда просто: «За тех!» Как выстрел!!!
Боевой товарищ по подплаву поведал еще один момент, с которым лично я никогда не сталкивался. Это не касается третьего тоста, но все-же имеет право быть озвученным.
Если за столом присутствуют представители разных родов Военно-Морского флота, например — надводники и подводники, морские летчики, то при обращении к ним могут употребляться следующие термины:
Многоуважаемые товарищи — это обращение к надводникам, их на флоте больше всего.
Глубокоуважаемые — конечно же, подводники.
Высокоуважаемые — естественно — авиаторы!
То есть: «Предлагаю поднять бокалы за наших высокоуважаемых гостей!» - и всем понятно, что речь идет о летчиках. И приятно, и почетно, и уважительно!
Откуда идет традиция чокаться, особо углубляться не будем, так как практически все знают, что пошло это с древних (античных) времен, когда выпивающие друг другу плескали из своих чаш или кубков немного напитка, как бы делом подтверждая, что доверяют собутыльнику, а заодно и, что вино не отравлено...
И еще немного, наверное, не совсем по теме, про то, сколько принято выпивать за один раз в том или ином месте.
Как рассказывал один знакомый офицер, который в советские времена служил в группе советских войск в Венгрии — на определенные праздники в часть приглашали местных жителей — представителей власти, разных организаций и так далее . Придут венгры, примут пару-тройку стопочек наперсточного размера русской водки, и начинают приставать к советским офицерам: «А покажи, как ты стакан водки разом выпиваешь!»
Кто-нибудь им покажет, махнет под тост типа булгаковского: «Желаю, чтобы все!», после чего, как ни в чем не бывало, продолжает участие в застолье. А венгры на радостях еще пару наперстков опрокинут, и вот уже понесли «героев» отсыпаться в специально приготовленный на этот случай солдатский кубрик. Такого сам не видел — рассказывали.
Зато сам видел такие рюмочки-наперстки. В Польше. Наливали нам в такие гостевые тридцать капель в 1987 году во время служебной командировки и в гостинице для высшего командного состава Организации Варшавского Договора, и в Главкомате Польского ВМФ в Варшаве, и на официальном приеме в единственном на тот момент польском Военно-Морском училище имени Героев Вестерплатте в Гдыне.
Без умиления на те рюмашки у русского-советского человека смотреть не получалось...
Тем более у такого, который, наверное, как и большинство, имел залихватский опыт опрокидывания поллитровки «Пшеничной» в подъезде из горлА на троих в веселые курсантские годы перед дискотекой…
Подходя к завершению своего повествования, с немалым удивлением отмечаю, что опрос военных медиков ничего интересного и своеобразного мне не дал, как будто своих профессиональных тостов у них и нет вовсе... Думается, что все-таки это не так.
И про свои, «фирменные» тосты у морских пехотинцев узнать не удалось.
Надеюсь, что читатели эту попытку ненаучным и скорее шуточным образом обобщить информацию по данной теме сильно ругать не будут, а также в своих комментариях помогут озвученные позиции расширить. Да и не только у военных.
И еще. На просторах интернета нашлось несколько интересных материалов по данному вопросу. Для тех, кто заинтересуется - ссылки ниже.
Большое спасибо всем, кто в процессе подготовки этого материала поделился своим опытом, отдельный низкий поклон семье ветерана подводных сил Северного флота контр-адмирала Ужаровского В.Л.
Протрактор.
-----
«Третий тост: почему русские придают ему сакральное значение» https://dzen.ru/a/YRz_nkhNRBPLs9UY
«За тех, кто в море. История популярного тоста». https://komanda777.livejournal.com/1060518.html
«Морские тосты» https://flot.com/welfare/anecdote/tosts.htm
https://vk.com/topic-4929430_23379686
---
Видеокадры, на которых запечатлен Владимир Леонардович Ужаровский:
