1987 год. Еще актуален Афганистан. Мало кому хочется туда попасть. В разгаре горбачевская перестройка. Я учусь в 10 классе, общественная нагрузка разбавляет тягомотное учение. На школьном бюро комсомола отвечаю за политинформацию и стенную печать. Стенгазеты рисуем сообща «школьной редколлегией». Иллюстративную помощь оказываю фотоаппаратом «Смена». У друга есть «Зенит». Папкин. Кадров от него не дождешься. Поэтому, все фотки на мне.
Политинформации, которую я провожу в старших классах, доверху наполняю идеологически выверенной крамолой. Рок музыка – за мир и социальную справедливость. Хэви метал – музыка рабочей молодежи. При Сталине был культ личности. При Брежневе был застой. Сейчас – перестройка, ускорение и гласность. Даешь демократизацию! Все бригады – на хозрасчет (упс… это было позже). В общем - ветер перемен и свободы.
Сдаем экзамены. Прекрасно прошли история и обществоведение, литература устно и письменно, биология так вообще… кругом пятаки. Преподаватель сказал: вижу тебя студентом химбиофака. Историк прочил истфак и рекомендовал присмотреться к политэкономии. Словесник готов был подтянуть в грамотности и говорил - филфак однозначно, а лучше журналистика.
Физика-химия похуже. Ответил на четыре (крапленые билеты, преподаватель-член комиссии исключил всякие неожиданности). Математика письменно… другой неравнодушный учитель, скептически глядя на мои каракули с цифрами-корнями и прочими XYZ-ами, вздохнул и, написав правильные решения под заданиями, тихо сказал: «Переписывай в чистовик». Тоже четыре.
Выпустился. В музыкальной школе экзы сдал тоже. Несмотря на то, что по сольфеджио была четверка, дали красный аттестат. Наверное, перепутали.
Сумерки, теплоходик, кислое вино и тянущий звук на «Электронике-302», куда я тщетно пытался вставить кассету с «Бэк ин блэк» ЭйСиДиСи. Но девки просили «Мираж». Какие то невнятные поцелуи и потные объятия.
Мама сказала: поступаем на биофак. Я хотел поступать в музыкальное училище на гитару. Меня туда брали. Играл я неплохо. Напрягало только сольфеджио. Маму напрягало среднее образование. В итоге никуда не поступил и в сентябре пошел работать на завод. Почему-то фрезеровщиком.
Наставник любил музыку. И пятеро вчерашних школяров, а теперь - кто слесарь, кто токарь – тоже. После работы ходили к нему слушать крутой вертак или друг к другу - магнитофон. Дружище Лёха Портнов, на два года младше… у него дома был кухня высшего класса: все эти «Радиотехники АС35», «Веги» и катушечник «Электроника» ноль-ноль какой то. Родные пласты. «Куин», «Лед Зепелин», «Дип перпл», «Блэк Саббат», «Уайт Снэйк», «Айрон Мэйден». Папа и дядя уважали хард-рок 70-х. А дома – все те же АС/ДС, «Аксепт», народившаяся «Металлика». Из наших - «Круиз», «Черный Кофе» и «Ария». Попробовали портвейн. Лёха, которому было 15 лет – в том числе.
Армия.
Как-то все понимали - туда заберут.
Я, сразу скажу – был ребенком болезненным. Родился семимесячным, до года два раза переболел пневмонией (как тогда говорили - воспаление легких). Как не сдох – не знаю. Наверное, сильно любили. Поздний я был у мамы. Правда, младший брат был еще позднее, но таких проблем у него не было. А мне педиатры всю дорогу в карточке писали «бронхиальная астма». Весна-осень – две недели отдай: температура под сорок, кашель-сопли и лежачий режим. И гайморит. Гадость какая. С тех пор с обонянием проблемы.
За год до призыва на очередной приписной комиссии дали направление в областную поликлинику. Там я пролежал несколько дней. Опосля в документах написали: «хронический бронхит с астматическим компонентом». В общем, из непригодного к воинской службе, военкомат благодаря врачам, сделал меня годным к нестроевой. То есть - стройбат.
Ну ладно – думал я – хоть строем не буду ходить. Говорят, в стройбате кормят хорошо, денег платят, да дисциплиной не напрягают. Правда, работать приходится. Но я ж - фрезеровщик! Чай, траншеи копать не буду…
Мама моего оптимизма не разделяла. Она была в некотором трауре. В страшных снах видела дедовщину, кровавые сопли, переломанные ребра и меня – задыхающегося от астмы с совковой лопатой в руках.
Денег на взятку у простой учительской семьи не было. Да и давать их мы не умели. И неточно знали – берут ли. Надеялись все на порядочность людей.
В общем, 16 июня 1988 года меня провожали. Было несколько друзей (мой тезка Макс, Лёха, Диман и еще кто-то), немного родни. Стол не помню, а из выпивки был какой-то графин морса, куда мама по просьбе папы влила-таки чекушку водки. Сын должен были приехать на призывной пункт трезвым.
Факту, что в морсе водка, обрадовался только Лёха Портнов. И то - после того, как я ему про это сообщил. Впрочем, на то момент ему уже было 16.
Легли около часу. Засыпал я с одной мыслью – эта ночь в доме у меня – последняя.
Продолжение следует…
"Стройбатовский дневник" полностью тут:
***
ОТБЛАГОДАРИТЬ АВТОРА: Перевод по СБП на карту "Почта банк" по номеру +79520655055 (Максим М.)
