Всему виной жадные люди. Вот была в лесу полянка черничная. И старушка ходила чернику собирать. Наберет бережно корзинку ягод, внуков угостит, сварит варенье. Потом опять идет за ягодками... И так - много лет.
А потом приехали дачники с острыми совками-грабельками. И всю чернику этими грабельками обобрали. Вырвали листья, повредили корни, вытоптали все. Все ягоды до единой собрали в огромные ведра. И уехали. Нет больше черничной полянки.
Или ловил мужичок рыбку на удочку. Выловит, сколько надо для ухи или жарехи. Рад и сыт. Остальные рыбки плещутся, мечут икру, размножаются.
А потом приехали другие мужички. С сетями и браконьерскими снастями. И ездили, пока не осталось в пруду рыбы. Выловили всех, даже мальков. Совсем мелочь провернули на мясорубке и фарша наделали. Нет, они не голодали, эти рыболовы. Просто они были жадные. С руками-грабельками.
И так везде. Вел хороший психолог мотивационные тренинги. Хорошо вел. Собирал группы небольшие, старался с каждым позаниматься, непонятное разъяснял. Простые, в сущности, вещи разъяснял. Но вдумчиво и ответственно.
А потом другой психолог взял самые простые фразы и упражнения. Начал рекламу, обещая призы и подарки. И невероятные чудеса после тренинга. И построил целую пирамиду, пришел сам - приведи трех друзей! И собрал кучу денег с тренинга, где его никто не видел. А от его имени рассылали простые задания и обещали невероятное. Миллион человек, предположим, прошли этот тренинг. И, конечно, остались в недоумении. И вообще перестали психологам верить.
Или в ресторане времен Пушкина делали превкусные пожарские котлетки. Поэт любил проехаться до ресторанчика аж до Торжка. И котлетки всем рекомендовал. А потом пожарские котлеты стали делать в промышленных масштабах на фабрике. Из обрезков, жил и целлюлозы.
Много! Деньги фабриканту потекли рекой. Куда там бедному трактирщику, который сам лепил котлеты из наилучшего мяса...
И все стали плеваться, ругать котлеты и потом не стали их покупать. "А, - говорят, - знаем мы эти пожарские котлеты! Ужасная гадость!"... Фабриканту, впрочем, было безразлично. Он купил дом в Париже и ел омаров и рябчиков, потирая руки-грабельки. А трактирщик, предположим, разорился. И еще слушал ругань про котлеты. Эх ты, дрянь твои пожарские котлеты.
Вот что часто происходит, если кто-то придет на нашу черничную полянку. Или подглядит, как мы котлетки лепим... И это часто происходит. И всегда жаль честного трактирщика и мужичка с удочкой. Они за все и будут отвечать.
Анна Кирьянова
