На Радоницу приходили близкие к своим родственникам кто когда может. Кто утром, а кто вечером. Ясное дело — работа у людей.
К моей сестре никто не пришел. Некому придти. Две тысячи километров от нас. Была одна знакомая, иногда ходила. Но заболела, да и дела — дети, внучка, заготовки, да дача. Написала мне: не обижайся, но больше ходить не буду. А чего обижаться — человек же не обязан ходить, правда? Да, не безвозмездно она ходила, но даже так найти человека для уборки могилы не всегда можно. Вот я нашла фирму в том далёком городе, позвонила хозяину. Спросил мужчина, что нужно сделать, обозначил куда перевести деньги. Пообещал, что всё сделает и фото пришлёт. И даже живые цветы купит те, что любила моя сестра при жизни — гладиолусы. Да она и прожила всего 12 лет. Не успела увидеть много. В том числе и цветов красивее гладиолусов...
И правда всё сделал и прислал фото — на памятнике Лариса с собакой в руках, а возле памятника ваза с охапкой гладиолусов. И спасибо большое ему. Только вот на следующий год позвонила ему и... не смог найти он могилку Ларисы. Я ему и фото отправляла, и про приметную сосну говорила на пути — не могу найти и всё. Ну ладно, видно, надо самой ехать. А это же с людьми придется разговаривать в дороге — нож по сердцу. У всех счастье, а ты... А ты хуже всех.
Но это я отвлеклась. И ходили на Радоницу священники по кладбищу — много, как и положено в этот день служили панихиды на могилах. Моя знакомая, та, что считает, что мне это горе лучше, чем обычная жизнь и что умирают дети, да и вообще молодые родственники у тех, кто заслужил, подошла ко мне за несколько дней.
— Будешь заказывать службу? Заранее записывайся у меня. Две с половиной тысячи. Но только заранее, поняла? Чтобы я список составила.
Поблагодарила я её и... не пошла к ней. Если бы решила отслужить панихиду на могилах, как в прежние годы делали мы с Сережиком (за исключением 2020, когда закрыты кладбища были)— позвонила бы знакомым священникам, попросила бы их. И заплатила бы больше, чем обозначили мне. Но всё это в прошлом. Теперь не хочу.
Опять отвлеклась, вот вечно — начну об одном и пишу про другое.
Приехала Вера к дочери вечером, как раз после работы. А я на могилке у Маши была — свечи зажигала. И только мы начали с ней разговаривать — подошла девушка. В косухе кожаной и длинной юбке. И в платочке.
— Можно попеть у вас на могилке? — обратилась к Вере. Голос низкий, с хрипотцой.
Болеет, наверное, — подумалось.
Вера, видимо, не ожидала такого предложения и ответила невпопад:
— ПопЕйте.
— Я в храме пою, — то ли веса добавляя, то ли доверия пояснила девушка.
Вот и хорошо, что девушка из храма прочитает или пропоёт молитвы у ребенка. Что плохого в этом — ничего, кроме хорошего. Ушла я, оставив Веру с незнакомкой...
Через некоторое время Вера пришла уже ко мне на могилку.
— Ты видела девушку? — будто я там не была спросила Вера. — Она так деньги зарабатывает. Я на карту ей перевела. Она у меня телефон взяла. Сказала, что, может, напишет когда.
— Ну ничего, — говорю, — Пусть напишет. Не злодейка же она. А наоборот, пришла, предложила молитву спеть.
— Только она её не знает, — ответила Вера. — В интернете искала. Странно как-то.
На этом и забыли про девушку.
А вчера Вера приехала и говорит, что девушка эта каждый день ей пишет и расспрашивает то, это. Где работаешь, где живёшь. Пишет, что хочет с ней встретиться, что очень понравилась ей Вера и жаль, что ее мама не такая.
Вера это отметила — чем-то ей мама не угодила.
Когда сказала Вера, что придет в храм, где она поет на клиросе, побудет на службе, да её попроведует девушка как-то странно ответила, что не всегда там бывает, что лучше договориться заранее, чтобы она тоже пришла в храм.
И вот вчера днём случился у них примерно такой диалог:
Вера, можете мне помочь, мне очень плохо.
Что случилось? Чем помочь?
Я поругалась с матерью и она меня выгнала из дома. Мне некуда идти. Можно у вас пожить?
С мамой ругаться нельзя. Это же мама. Ты не понимаешь, какое счастье, что она у тебя есть. А ты у неё. Помирись обязательно. Я живу не одна — у меня муж, ребенок.
Не знаю — может, правда, у девушки некуда идти, но она же певчая в храме, наверняка есть знакомые — более близкие, чем Вера, у которых можно попросить помощи. Да и парень с ней был на кладбище — когда пела на могиле у дочери Веры он ожидал в сторонке. Причем делал это так, чтобы Вера не увидела, что они пришли вместе. И на вопрос: это твой молодой человек? Девушка смутилась и ответила: нет-нет, это брат.
Почему он не поможет своей девушке или сестре?
Чего только не увидишь на кладбище и с кем только не познакомишься...
Берегите своих близких.
Пусть у вас всё будет хорошо.
