- Петрович был же нормальным человеком, - пробормотал Юрка, протирая станок ветошью: - Чего вдруг с ним приключилось?
За окном зажглась вечерняя заря, а стрелки часов приближались к заветному пределу, после которого можно будет забыть про работу на два выходных дня. Бригада в прошлом месяце поднатужилась и переплюнула план производства авторучек, получив заветную премию. На премию полагалось как следует посидеть в кафешке, с непременным пением в караоке и злоупотреблением напитков.
Петрович уже закончил уборку, и теперь тащил стружку в контейнер для вторсырья. Глаза его лихорадочно блестели, а щёки покрывал румянец.
- Чего это с ним? - посторонилась кладовщица уступая дорогу.
- Это, Леонидовна, ежели не маразм, то, как минимум, одержимость! - многозначительно поднял Борисыч палец вверх.
Борисычу можно верить. Не так давно он регулярно дважды в год гонял чертей в своей холостяцкой квартире. Пока не "зашился".
-Ой, лы-ышенько, - протянула Леонидовна, всплеснув руками и с жалостью посмотрела на возвращающегося фрезеровщика.
Петрович не заметил всей этой сцены. Его тело шагало на автопилоте, прижимая к груди широченный жестяной совок. Глаза смотрели куда-то вдаль, в одному ему видимые миры, а губы шевелились в неслышных словах.
- Чего это он? - кивнул Юрка в сторону коллеги.
- Обычное дело. Считает, - отмахнулся Васильич: перед ним лежал ворох промасленных ключей и такая же тряпка. А до конца смены оставалось всего 15 минут.
Вроде бы и слова знакомые, но Юрка мало что понял из разговора: это был его первый коллектив, первая работа, первая премия. Весь месяц они исправно "колотили план", ругались с инспекторами, улыбались кладовщицам. А сегодня - в день получки - коллектив вёл себя странно: после смены мужики намывались особенно тщательно; за обедом обсуждали блюда из меню, а не американских президентов; с калькуляторами в руках высчитывали оптимальный процент заначки, который можно незаметно утаить от жены.
- Петрович, ты куда? - окликнул Юрка коллегу, поднявшегося в автобусе к выходу раньше привычной остановки.
Ответом ему была тишина и блаженная улыбка ничего не замечающего Петровича. Зашипел сжатый воздух, закрывая двери, автобус мягко покатил мимо бывшего пассажира. Полсотни глаз непонимающе проводили коллегу, который радостно размахивая сумкой, шагал в сторону пешеходного перехода.
***
- Видал, как человека одержимость корёжит? - спросил Борисыч, разливая во второй раз "горючее" по рюмкам. Рука мелко дрожала, а левый глаз моргал невпопад. Но Борисыч, боясь последствий самовольного "раскодирования", строго держал планку: пил только сок, но неизменно брался разливать спиртное. Делал он это с точностью профессионального бармена.
- А чего это его корёжит-то? - спросил Юрка с набитым ртом. От выпитой водки в животе разливалось тепло, а молодой и вечно голодный желудок требовал немедленно что-нибудь съесть.
Как оказалось, Петрович не всегда был такой. Пять лет назад, прийдя фрезеровщиком в цех точной механики, высококлассный специалист поддерживал производственные традиции: "обмыть" премию (дай Бог не последнюю); пропустить в пятницу по рюмочке; навестить в выходные кафе "Гараж", где мужики рассматривали вечный сериал "Регулировка клапанов на полуразобранных "Жигулях"", время от времени собираясь в новой локации.
- А потом со своей бабой пошли они в торговый центр. Ну, тебе пока не понять: шубу там посмотреть жене, или сапоги какие-то... - Борисыч сделал паузу, отмеряя по булькам очередную порцию веселья: - Словом, на очередное еёное "Подожди меня минуту - я быстро", Петрович стал обречённо прохаживаться вдоль витрин. Тут-то оно его и цапануло!
Тот вечер был обычным пятничным вечером. Наш коллега получил зарплату, получил квартальную премию, и повёлся на разговоры супруги, что-де надо регулярно выгуливать денежки, чтобы они не застаивались и плодились на карточке. Он прошёлся один раз вдоль стеклянной стены. Второй. На третий раз уже взялся разглядывать где витрины, а где и отражения в них. В одном из отражений мелькнуло что-то до боли знакомое. Что-то такое родное. Что-то из детства... словно теплом повеяло. Вспомнились и шокльные линейки, и друг Сашка, с кем сидел за одной партой. Тоскливые зимние дни с повязкой на шее над парящим котелком с отварной картошкой. Вспомнил всё...
... но кто же знал, что в этот момент, словно гомеровские Сирены, раскинули свои ловчие сети проклятущие лярвы!
- Кто?! - удивлённо вытаращился Юрка, пытаясь навести осоловевшие глаза параллельно друг другу: - Кто?
- Лярвы! Ну, существа такие. Энергетические, - перешёл на шёпот Борисыч: - Прицепится такая к человеку - пиши пропало! Сам знаю. Ко мне они сколько раз цеплялись.
Как оказалось, Петрович попал под влияние самой коварной лярвы. Лярва Мо-дель-мо. Кто же знал, что она поселится в невзрачном на вид магазинчике, где из-за коробок на полке и продавца-то было не видать. А действует она, как самая настоящая Сирена: сладким голоском выуживает из памяти жертвы самые приятные воспоминания, самый нежный момент.
- Вот для тебя - что самое нежное? - Борисыч толкнул в плечо начавшего было задрёмывать Юрку.
- Бабы! - буркнул Юрка, подняв голову и пытаясь рассмотреть соседние столики.
-Ба-абы! - передразнил его сослуживец: - Детство! Обалдуй ты этакий! Детство - самая приятная и самая нежная часть твоей жизни.
И вот Лярва Мо-дель-Мо своими цепкими и длинными пальцами вытягивает из тебя воспоминания, разматывая всю твою жизнь, как клубок с пряжей: вот ты увидел самолётик у друга на полке. А вот ты бежишь, прижимая к груди заветную коробку. Аромат клея в жестяном тюбике. Разваливающиеся в воде на кусочки декали... воспоминания раскручиваются всё больше и больше, а лярва оплетает тебя этими нитями, словно коконом. И тебе хорошо, тепло, уютно... и ты уже не замечаешь, как Мо-дель-мо свернулась вокруг тебя и что-то нашёптывает тебе в ухо. А ты не можешь понять, что именно тебе нашёптывают. И от этого прислушиваешься ещё больше. И чем сильнее прислушиваешься, тем больше отрываешься от этого мира. А голове звучит лишь вкрадчивое: "Ку-упи-и-и... С-слы-ыши-и-иш-шь? Ку-упи-и... Ведь ты же хочешь вернуться туда, где было тепло и уютно, да? Где нет торговых центров, женских сапог, где не надо думать: чем женская дублёнка отличается от шубы"?
- Словом, очнулся Петрович, а в руках у него приличная такая коробка со сборной моделью, а на запястье болтается пакет с разными щипчиками-надфильками-ножичками. Рядом стоит вспотевший продавец с огромной коробкой в руках и говорит, мол, вы мне багажник откройте - я сам поставлю. Тут, говорит, компрессор, аэрограф, краски для модели, разбавитель, грунт, лак трёх сортов и покрасочная камера.
Жена, конечно, как всё это увидела - знатно так oxy ... ох, и удивилась, говорю. Особенно, когда узнала, что Петрович всё это на заначку купил. Выгнала его в другую комнату спать и без сладкого оставила. Думала, поскучает недельку, да и придёт мириться. Ну, она-то про лярву не знала. А она ж если начнёт сосать, человека-то, то ему уже другое ничего не интересно становится.
Словом, через неделю жена сама пришла: чего это вы, мил глава семейства, от супружеских обязанностей отлыниваете? Уж не завели какую курву себе на стороне?
А "мил глава семейства" в это время спал в кресле в неудобной позе, сжимая в руках заляпанную краской инструкцию по сборке. На столе же, возвышаясь над горой чашечек, мисочек, обрывков наждачной бумаги и измочаленных кисточек победно сверкала лакированными боками Модель!
И не было в эти дни на свете человека счастливее, чем Петрович, ибо познал он Моделизм!
- Слышь, Юрка! Не спи, давай! Опять мне вас всех по домам развозить, пьяные ваши морды! - Борисыч растолкал молодого слесаря, убедился, что тот в состоянии его слушать и продолжил рассказ дальше.
А кто попадёт под влияние Мо-дель-мо уже не может вырваться просто так. Она же не дура. Знает, что человека надо к себе покрепче привязать. Иначе кого ей сосать-то? Вот и склеишь ты одну модель (Юрка опять встрепенулся, но сил бороться с дремотой оказалось мало) и - понравится она тебе или нет, по сути, не важно - Лярва тебе начинает вновь нашёптывать. Мол, давай ещё одну купи - вот этот раз будет ещё лучше, чем предыдущий. Человек поверит ей, и идёт в магазин. Он же как рассуждает: "Я в прошлый раз взял всего много - ещё и осталось. В этот раз только одну модель и куплю".
Но Мо-дель-Мо не будь дура - подсылает своего демона Хома-Кло. Хома-Кло не умеет действовать деликатно, как его госпожа. Он не нашёптывает, не роется в воспоминаниях. Каменной хваткой вцепится он в руки жертвы. Ледяным дыханием заморозит разум. Человек становится, словно зомби, не понимает, что делает. Просто складывает в корзинку всё, что увидит. Зачем? Надо! "На-адо"! - шипит злобный Хома-кло: "Не трож-ж-ш-шь"! И горе тому, кто в этот момент скажет одержимому, что у того дома есть точно такой же набор. "Ты што ж-жь, не видиш-шь"?! - зловеще шипит в лицо демон: "Што-о у этого набора другая форма моторных решёток - не видиш-шь? Што-о у этого набора наборные гусеницы - тож-же не видиш-шь"?!
И спросивший уже сам не рад, что посмел о себе напомнить, и чтобы как-то успокоить Хома-Кла, добавляет: "Ну, вообще-то, да. И вот ещё цвет на коробке - кажется, он более жёлтый, чем у тебя есть, да"? Презрительно фыркнет Хома-Кло ноздрями одержимого и отвернётся, давая понять, что разговор закончен.
Некоторые люди смеются и не верят в этих демонов. Говорят, что у каждого Моделиста есть ангел-хранитель, имя которому Джа-Бба. Мол, когда просыпается в одержимом Хома-Кло, достаточно позвать Джа-Ббу и она успокоит демона, не позволив ему купить стопитсотую коробку с набором и пачку деталей от "Микродизайна".
Но это всё не так. Джа-Бба - существо-перевёртыш. Он иногда бывает светлым. Но внутри он всё равно демон. Джа-Бба сможет остановить от покупки модели. И от покупки деталей из фототравления. Но точно так же она не позволит купить жене новые сапоги, потому что "старые ещё ничего - просто надо отдать в ремонт, пусть склеют подошву изолентой". Джа-Бба не пустит вас на долгожданный концерт. "Билет стоит столько же, как фототравло на твой набор. А тебе надо четыре таких билета", - будет он нашёптывать в уши страждущему. Именно Джа-Бба заставит покупать хлеб раз в неделю, а сигареты не покупать вовсе, потому что их можно "стрелять" у сослуживцев.
Долгое время будет казаться, что Джа-Бба опекает и покровительствует некогда буйному одержимому, и он уже стал нормальным человеком. И жена уже пускает его в спальню. И дети по утрам здороваются. Да и сам он перестал нервно подёргивать щекой и подбирать на улице разбитые защитные стёкла телефонов. И вот, в один из дней, благоверная ему говорит: "Пойдём, милый мой супруг, купим-ка тебе новую куртку. А то вот эта что-то совсем износилась за последние пятнадцать лет".
И в торговом центре, когда жена просто отошла в сторонку примерить шляпку, Джа-Бба тут же перевернётся, выпустив наружу Хома-Кло. И встречать жену будет не любимый муж в новой куртке, а трясущееся существо с нервно дёргающейся щекой и сбивчивой речью. В руках у него будет несколько коробок с наборами, "о которых я давно мечтал". На нём надета перештопанная куртка, которой даже бомжи побрезгуют, но который будет излучать такую ауру счастья и умиротворения, что все продавцы в округе украдкой смахнут слезу умиления.
И жена тоже смахнёт слезу, украдкой пробормотав в телефон: "Окей, Гугл, как развестись с умалишённым за один день"?
- Вот поэтому, Юрка, мы и не ходим в магазины, а ходим в кафе! Тебе понятно? Давай рюмку-то, - потребовал Борисыч, откручивая пробку очередной бутылки.
***
"Ну, Борисыч, ну, как понарасказывает фигни всякой", - Юрка стоял перед витриной магазина, рассматривая коробки с нарисованной техникой: "Демоны, хомяклы какие-то. Жабы-перевёртыши. Видать, в самом деле от водки мозги жухнут... лярвы опять же. В нашем-то мире"?
- Чего изволите, молодой человек, - из-за спины раздался мягкий голос.
- Да я... это... я просто посмотреть, - стушевался мужчина: - Вот, шёл мимо, решил посмотреть.
- Ну, смотрите, смотрите. У нас новое поступление - ещё не вес(ш)ь товар на полках расзложжили ещщё, - в мягком голосе продавца слышались лёгкие присвистывающие нотки, этакое "глубокое Ша из коренных зубов". Юрке всегда нравился такой прононс.
- А у вас есть что-нибудь такое... для совсем новичков. Помню, в детстве мне очень нравился один самолётик, - сказал Юрка и обернулся.
- Так ведь Юрка же был нормальным человеком, - удивлённо протянул Лёнька, сметая со станка металлическую стружку: - Чего вдруг с ним приключилось?
На экране смартфона Юрка что-то показывал Петровичу, энергично тыча в экран пальцем: то растягивая картинку, то перелистывая на следующую. Петрович пробовал аргументированно возражать. От фрезерного станка то и дело доносились непонятные слова: "фузель", "травло", "мздрюки", "космофен". Петрович с довольным видом рассказывал о запасах. Юрка показывал, как его душит жаба.
- Лярва, матьиё, - выругался Борисыч, сплюнув себе под ноги.
Ваш Fon-Kraft.
PS/ А вот ещё одна история из жизни:
В общем, как вы уже догадались, теперь ваш выход - самое время писать комментарии.
Присоединяйтесь к нам в телеграм-канале: https://t.me/fonkraft , чтобы всегда быть в курсе новостей и новых публикаций.
Ну, а просто пообщаться с единомышленниками, задать вопрос по теме (или просто так) и получить ответ можно в нашем чате: Fon-Kraft: флудилка-курилка (кликабельно).
Не забываем ставить лайки и подписываться на канал, если вы этого до сих пор не сделали.
Подкормить Хома-Кло можно в Яндекс-Маркете в разделе "Сборные модели":
Договориться с женой об условиях на покупку нового набора лучше всего по этой ссылке.
Ваш Fon-Kraft.
В общем, как вы уже догадались, теперь ваш выход - самое время писать комментарии.
Присоединяйтесь к нам в телеграм-канале: https://t.me/fonkraft , чтобы всегда быть в курсе новостей и новых публикаций.
Ну, а просто пообщаться с единомышленниками, задать вопрос по теме (или просто так) и получить ответ можно в нашем чате: Fon-Kraft: флудилка-курилка (кликабельно).
Не забываем ставить лайки и подписываться на канал, если вы этого до сих пор не сделали.
Ну, и поддержать автора можно с помощью вот этой формы:
