Как вы уже знаете, Игорю Моисеевичу Бурштейну часто снятся сны. А тут еще началась весна! И приснился ему очередной сон — о занятном совещании.
Недавно Бурштейн был по делам в столице, в самом центре Москвы, и видел много летних кафе разных цветов и размеров, и ничто не мешало любоваться зданиями, так как там есть чем любоваться, и вообще летники — это здорово.
И приснилось Игорю Моисеевичу страшное, что у него есть ресторан. Ресторан на ул. Подбельского. И Бурштейн, живя в городе Р., городе-памятнике, решил этот ресторан развивать. А так как на носу почти лето, то захотелось открыть летник, как говорят в простонародье. То есть, летнее кафе. Причем на улице Подбельского, в самом центре города-памятника. Но нельзя вот так просто взять и поставить летник, тут нужно разрешение! И в этом своем странном сне Бурштейн сидит на совещании в городской администрации с несколькими десятками просителей разрешений на летнее кафе и счастливчиками, которым уже разрешили...
Докладчиком выступила женщина средних лет.
— Как вам не стыдно? — сказала она, обращаясь к просителям и наставляя на них обвиняющий перст. — Как вам не стыдно? Не стыдно ли вам?
Наступила гробовая тишина. Докладчица взяла стакан воды, отпила немного и поставила на столик, а затем продолжила:
— Еще раз обращаюсь к вам, где ваш стыд?!
Недоуменные просители внимательно смотрели на докладчицу. Кто-то в зале не к месту икнул.
— Что вы творите!!! Как вам не стыдно!!! — по театральному виртуозно молвила она. — Вы живете в таком прекрасном историческом городе-памятнике, а вам не стыдно!!!
Зал внимательно слушал, не перебивая и пытаясь докопаться до сути, что же все-таки хочет сказать докладчица.
— Если Вы думаете, — почти навзрыд продолжала докладчица, — что со мной можно договориться! То вы ошибаетесь! То есть со мной можно договориться, — осеклась она, — но договориться со мной… вам! Нет, не получится! Почему? Потому что вы не любите наш город-памятник!
Тут она махнула еще водички из стакана и развила изобличительную мысль, добавив в голос плаксивые нотки:
— Что это за дела? Вы так не любите наш город, что мне хочется плакать! Но я вам не позволю! Не позволю!!! Мы будем штрафовать. Да! Штрафовать! — уже стальным голосом молвила она. — Вот создадим комиссию любителей памятников и начнем штрафовать в майские праздники! Вот не поедем на дачу, а будем за вами следить, и если что не так, штрафовать! Штра-фо-вать!!!
Выдержав паузу, докладчица обратилась к помощнику, стоящему рядом:
— Как же так можно не любить памятники, вот вы мне скажите?..
Помощник понимающе и сочувствующе кивнул. Уже не обращая внимания на зал, докладчица не унималась и начала читать стих Есенина… Немного не дочитав и перепутав слова, она с другой, более грубой интонацией молвила:
— Как вам не стыдно! А может, вам вообще не стыдно??? — задалась вопросом докладчица.
Все просители с поникшими головами внимательно пытались понять, что же все-таки произошло?
— А я обращаюсь к вам: как вы могли? Чтобы у нас в таком прекрасном, благоустроенном, чистом, с великолепными не развалившимися дорогами и тротуарами, появились летние кафе, да еще и в центре города?.. Да как это вам вообще в голову взбрело?! Разве может нормальному человеку такое в голову взбрести... Стыдитесь! Наставили, понимаешь, монструозных летников и не стыдитесь! Так еще и у всех летники разные. Монструозно! Монструозно! Монструозно!!! — повторила докладчица трижды, видимо, пытаясь это внушить окружающим. — Эти монструозные летники закрывают фасады великолепных исторических зданий, на которые хотят любоваться горожане и гости. А вы? Как вам не стыдно. Вы вероломно их скрыли от горожан. И ради чего? Ради выгоды, корысти ради. Стыда на вас нет! Монструо-о-озно!
В зале повисла такая тишина, что если бы чихнул комар, всех хватил бы массовый инфаркт. Докладчица промочила горло, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Нет, я, конечно, не против летников, — примирительно сказала она. — Но чтобы они были маленькие, квадратненькие и у всех одинаковые, желательно желтые или розовые, — с довольным лицом закончила она.
У просителей отвисли челюсти.
— Вот это будет красиво! — с придыханием сказала докладчица.
Тут некоторые из просителей стали подавать голос:
— Мадам! Но мы же согласовали свои летники и веранды пару лет назад, в соответствии со всеми положениями, рекламациями и законами. Заплатили большие деньги, чтобы их собрать, поставить, согласовать…
— А получилось монструозно! — парировала докладчица.
Тут другой парень, видимо, провокатор, не выдержав, очень тихим голосом сказал:
— Вообще-то ваши двухэтажные памятники на улице Подбельского вот-вот развалятся, с них вон штукатурка осыпается. Лучше бы мусор на улицах убрали и фасады отремонтировали…
— А я все слышу, — процедила докладчица. — У вас со мной точно ничего не получится. Ой! Не получится ничего согласовать!
Тут зал почти весь закивал!
— Надо любоваться фасадами и осыпающимися домами такими, какие они исторически есть, — задумчиво молвила докладчица.
— Но ремонт!.. — попробовал вставить реплику парень, но был строго прерван.
— Ремонт памятников — это другое! — доходчиво объяснила докладчица. — Ремонтами другие люди занимаются. А вы, если хотите работать — работайте, займитесь ремонтами. А то все время критикуете, управы на вас никакой нет! Все говорите, а вот взяли бы да сделали…
— Так мы и работаем! — не унимался провокатор.
Не обращая на него внимания, докладчица продолжила:
— И вообще, как хорошо было бы, если бы мы всю улицу засадили банановыми деревьями и прогнали оттуда молодежь. А то ишь ты, они там собираются и песни поют под гитару, где это вообще видано. Я разберусь! И не позволю!
Тут помощник вежливо напомнил докладчице, что это тема другого совещания в другом зале. Она мгновенно вернулась к проблеме летников.
— Я и говорю: монструозно! — топая ножками, не унималась докладчица. — Вот наш город включили в «историческое наследие». А вы? Ничего не понимаете. Вот как было бы красиво, если все было бы одинаковым и зеленым… — задумчиво сказала она с блаженным видом. — В этом постановлении так и сказано — должно быть красиво! И все тут! Считаю совещание исчерпанным, вопрос закрытым. Да! Я лично все буду штрафовать и красить! Тьфу! Оговорилась. Короче, все переделать, чтобы я вами гордилась.
Народ в конце совещания перестал слушать докладчицу, все увлеченно что-то писали в телефонах или общались между собой.
Рядом с Бурштейном сидел деловой парень — владелец одного из заведений. — Ну, что? — обратился Бурштейн к нему. — Что будем делать-то? Надо срочно заказывать новые летники, ведь новое лето пришло и постановление.
Парень безучастно зевнул и сказал:
— Да ничего, прорвемся!
— А как же, вон как монструозно?..
— Да ничего, нормально.
Тут опять, как во сне про дорожную историю, в зал въехал атаман Анкимов на лошади, и Бурштейн в поту проснулся.
Продолжение следует..
