В галерее Gazelli Art House в Баку заканчивается выставка «Подавленные воспоминания», открытая в рамках месяца женских историй:семь художниц рассказали о своем уникальном социальном опыте.
Азербайджанское современное искусство последние два года все чаще демонстрирует зрителю свое «женское лицо». Вслед за проектом «Семь красавиц» последовала биеннале современного искусства, экспозиция которой включала в себя работы семи художниц. А уже в марте в галерее Gazelli Art House открылась групповая выставка Sıxılmış yaddaş («Подавленные воспоминания»), в рамках которой авторы размышляют над актуальными гендерными и социальными вопросами.
Открывает выставку работа Айдан Салаховой Untitled. Сама Айдан не любит, когда критики рассматривают ее искусство в контексте феминизма. В ее геометрически выверенных и часто зеркальных композициях женское тело практически полностью прикрыто: таким образом художница рассуждает о закрытости женской сущности – ее стремлении к самопознанию. Салахова продолжает давнюю тему, которая была начата еще в серии «Я люблю себя». Про диалог женщины со своим внутренним «я», про двуличность и подвижность женской природы. Про женское начало, которое лежит в основе всего: жизни, религии, философии.
Изящные графические листы Нармины Халиловой исследуют метаморфозы природных форм жизни: изменчивость линий, деление клеток, обманчивую простоту орнамента. Медитативное повторение растительных мотивов носит у художницы почти терапевтический характер.
Смысловым центром экспозиции стала инсталляция Ситары Ибрагимбейли Suits all (2023) – сравнительный ряд мужских костюмчиков, расположенных по мере возрастания и потенциального возмужания героя. Деловой костюм, долгие годы ассоциировавшийся с эстетикой закрытых мужских сообществ, теперь, как сообщает нам художница, Suits all («Подходит всем»). Однако это не утверждение, а скорее вопрошание. Ситара – психолог по первому образованию: умение задавать правильные вопросы и тонко интерпретировать ответы – ее художественный прием. Работы Ибрагимбейли вполне могут претендовать на то, чтобы называться социологическими исследованиями. Ее сюжеты часто связаны с перечислением или даже коллекционированием, когда человек или предмет раскрывается лишь на фоне общего смыслового ряда.
Развивает тему яркий коллажный проект Рамины Саадатхан Chhinnamasta (Чиннамаста – самообезглавленная богиня), иконография которого пришла из индуистской традиции, символизирует противоречивость женского начала. С ней связаны смерть и саморазрушение, но одновременно жизнь и материнская жертвенность. Рамина со свойственной ей экспрессией интерпретирует этот яркий и дикий образ. В живописи Саадатхан смешиваются сюрреалистические сюжеты и геометрические мотивы, увлечение фовизмом, техника граффити и удивительно праздничный, свежий взгляд на мироздание. Тем удивительнее обнаружить в творчестве художницы склонность к спокойной рефлексии и увлечение антропологией: именно в таком качестве предстает Рамина в фотопроекте Сoncealment («Маскировка»).
Инсталляция Айны Моаззен A letter to myself (2023) представляет собой круговые композиции: закрученные тексты писем нанесены на зеркальные поверхности. Это одновременно и диджейский пульт, за которым можно миксовать любые воспоминания, и символ повторяющихся впечатлений. Тот факт, что это письма реальных людей, живущих по разные стороны реки Араз, придает сюжету драматический оттенок. При попытке прочитать тексты зритель видит в них свое отражение – простой художественный прием в данном контексте оказывается действенным и эффективным.
Тонкая живописная работа Афет Багировой «Мать» отсылает к азербайджанской книжной миниатюре и тем визуальным запретам, при помощи которых традиционная культура веками цензурировала женские образы.
О визуальной цензуре другого рода рассуждает фотохудожница Фахрия Мамедова («Трансформация»). Современная поп-культура меряет женщину определенными шаблонами и вооружает ее атрибутами, отказ от которых чреват выходом за рамки дозволенного. Современное общество, пусть и выучило феминистский глоссарий, по-прежнему остается в плену старых стереотипов.
Читайте еще:
Думать про вечность: интервью с художником и скульптором Айдан Салаховой
Вещественные доказательства: художница Ситара Ибрагимбейли – о серии «Замороженный конфликт»
Красное платье фотографа Фахрии Мамедовой
Текст: Наталия Бабинцева
Фото: Gazelli Art House
