Недели три назад Марина-Малика Назарова-Соколовская приходила в больницу к матери, на которую было совершено третье покушение, и заглянула к коматозникам, так сказать, в разведывательных целях. Здесь она и услышала, как доктор грустно поведал медсестре, что шансов на выход из комы ни у юноши, ни у старика нет. Все сроки вышли. Скорее всего, пациенты некоторое время будут так лежать, а потом их отключат от аппаратуры, как безнадежных. Марина тогда успокоилась, поняв, что следствие не узнает, кто ударил Костю кастетом. И решила не добивать парня. А зачем рисковать, если он сам скоро даст дуба? Но Костя надул ее. Мало того, парень обманул смерть. Завтра он должен заговорить. Вот только Марина не даст ему это сделать. Она выступит на стороне смерти.
Зашевелилось одеяло на кровати, где лежал старик. Он вдруг открыл глаза, выдернул трубки, приклеенные к рукам скотчем, встал на ноги, сдернул с лица накладную бороду и потер кожу на локтях и предплечье. Пигментные пятна тут же некрасиво, неэстетично размазались, видимо, их второпях намалевали акварельной краской.
У Марины волосы встали дыбом. Она хлопнулась бы в обморок, но нервы у девушки оказались крепкими.
- И ведь такая примитивная уловка, - Рязанцев не мог скрыть торжества. – А сработала. Что, Малика, пришла добить моего сына? А он не выходил из комы. Он никому не скажет про тебя. Фактически его уже нет! - голос у Ивана Ивановича дрогнул, но он взял себя в руки и продолжил решительно и напористо. – Малика Назарова, я - майор юстиции Рязанцев! Вы задержаны за покушение на убийство Константина Рязанцева! Прошу не оказывать сопротивление!
Он едва успел блокировать кулак, пущенный в его сторону, как снаряд. Марина набросилась на следователя, словно тигрица. Удары посыпались на него градом. Иван Иванович, несмотря на опыт и мастерство, с трудом отбивался, было неудобно маневрировать в тесном пространстве.
- Учтите, что вы сейчас напали на сотрудника правоохранительных органов! – крикнул он и пропустил болезненный удар в бедро. «А ты, Ванька, старый стал, неповоротливый. - сказал следователь сам себе укоризненно. – Тебе уже надо в спортзал ходить не два раза в неделю, а три! Пора прекращать эту игру, а то еще тебя побьет 15-летняя девчонка! Вот смеху будет!»
Иван Иванович атаковал стремительно. После «двоечки» Марина улетела в дальний темный угол.
Вспыхнул свет. В палату влетел Артур Ковалев, целясь из пистолета в пространство. Рука у него дрожала.
- Стрелять буду! – крикнул стажер испуганно. – Не двигаться!
- В кого? – ядовито поинтересовался Рязанцев. – В меня? Убери пушку, а то и правда пальнешь не туда со страху. Или ты думал, что я не справлюсь с чемпионкой по кикбоксингу? Все вы меня недооцениваете, и ты в том числе! Как там охранник? Живой?
- В нокауте, но дышит ровно. Думаю, скоро в себя придет. А как вы догадались, что она его вырубит?
- Догадался вот! Сам бы так сделал. Надо почаще ставить себя на место преступника. Надень наручники на подозреваемую. Вроде бы я ее не сильно зашиб… Успел записать наш диалог?
- Обижаете, шеф!
- Молоток! Адвокат на суде будет блеять, мол, она не знала, что бьется с правоохранителем. А мы тут запись – хоп!
- Папа, что происходит?
Иван Иванович вздрогнул, почему-то втянул голову в плечи и повернулся к сыну. Костя открыл глаза и смотрел на него ясным взглядом. Рязанцев обратил внимание, что пальцы на его правой ступне безостановочно шевелятся. Сын перевел взгляд на Артема, который толкал перед собой Марину-Малику в наручниках, и лицо его потемнело.
- Марина!
Узнал! Он узнал и его, и девушку! Костя не будет «овощем! У него с мозгами порядок! Рязанцев счастливо улыбался и даже не чувствовал, что слезы безостановочно текут у него по лицу.