Одним из факторов огромной популярности частного сыщика Шерлока Холмса является его кинематографичность. Холмс стал хрестоматийным примером благодаря своей яркости и нестандартности, которая так легко воспроизводится в кино и так надолго запоминается.
Холмс – гениальный неуч?..
Одна из самых ярких черт Шерлока, сцена с демонстрацией которой присутствует в каждой экранизации приключений великого сыщика, это презрение к "лишним знаниям". А лишней Холмс в диалоге с доктором Уотсоном называл любую информацию, что нельзя применить к расследованию преступлений.
Вот как сам Шерлок обосновывал свою идею в повести "Этюд в багровых тонах":
Мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, какая попадется под руку, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть… А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой мозговой чердак».
Это признание по-настоящему шокировало Уотсона (эта сцена была в равной степени изумительно отыграна как Василием Ливановым в советском телефильме 1980 года, так и Мартином Фрименом в британской телеадаптации 2010 года):
Но когда оказалось, что он ровно ничего не знает ни о теории Коперника, ни о строении солнечной системы, я просто опешил от изумления.
…Или дело в специфическом юморе Шерлока?
Однако внимательное прочтение рассказов и повестей Артура Конан Дойля, наводит на мысль, что сыщик просто подшучивал над своим новым знакомым. Уотсон полностью соответствовал собственному внешнему виду – простодушного и прямолинейного отставного офицера, привыкшего давать очевидные ответы на любые вопросы. Для Холмса, который, напротив, искал вопросы, разгадка которых требует изрядного напряжения сил, такой собеседник должен был казаться весьма забавным.
О том, что Шерлок был отлично образован и обладал множество "лишних", по его собственной классификации, знаний есть несколько свидетельств. Так, он не только часто и точно цитирует Шекспира (это можно списать на феноменальную память из детского чтения), но и разбирается в поэзии Гёте ("Знак четырёх"). Более того – он читал опубликованную переписку Жорж Санд и Гюстава Флобера ("Союз рыжих"), дневник американского писателя Генри Давида Торо ("Знатный холостяк") и популярных во второй половине XIX века Эдгара Алана По и Эмиля Габорио ("Этюд в багровых тонах").
Вся эта литература никак не укладывается в категории "может оказаться полезной для расследования". Так что, скорее всего, со своей теорией "забитого чердака" Холмс просто подтрунивал над наивным и забавным в своём искреннем возмущении Уотсоном.
Жаль только, что в экранизациях истории Холмса эта деталь оказывается упущенной и кинообраз Шерлока так и остаётся омрачён мнимой безграмотностью.
Интересные детали киноверсий Шерлока Холмса – истории о летописи Баскервилей, необычной змее и двух таблетках – читайте в рубрике Царьграда "Киномарафон".
