Арсений Родькин родился в 1924 году в селе Петровка Самарской области. К началу войны успел закончить школу-семилетку, выучиться на слесаря-монтажника сельхозмашин и поработать в машинно-тракторной мастерской. На военную службу его призвали осенью 1942-го. Узнав, что хорошо разбирается в тракторах, направили сначала в Сызранское, а потом в Ульяновское танковое училище
Надо сказать, в отличие от многих своих сверстников, на фронт особо не рвался. Дело в том, что в 1941-м был арестован его дядя, которого юноша очень любил. И уже в училище Сеня узнал, что родственник погиб в каком-то северном лагере ГУЛАГа.
- Так мне обидно стало! – признавался гораздо позже Арсений Константинович. - Даже бежать из училища хотел. Но меня сильно задевало, что какая-то там немчура дошла до Волги. Как это так?! Надо, как говорится, дать им по рогам.
Орден первый
Через восемь месяцев новоиспеченный младший лейтенант Родькин прошел переподготовку на танк Т-34 (изначально обучался на КВ) и, получив на заводе боевую машину, убыл в действующую армию, оказавшись в рядах 89-й танковой бригады 1-го танкового корпуса 51-й армии 1-го Прибалтийского фронта. Поспел как раз к началу знаменитой операции «Багратион». В ходе нее, не провоевав еще и двух месяцев, молодой офицер смог серьезно отличиться.
Из наградного листа:
«Гвардии младший лейтенант Родькин в боях за деревню Горняй Утянского уезда Литовской ССР показал образцы мужества и отваги. Руководя своим экипажем, уничтожил две противотанковые пушки, 10 огневых точек, машину со снарядами и до 40 немецких солдат и офицеров. Действуя в разведке, взял в плен 10 вражеских солдат и двух офицеров. За проявленное мужество и отвагу достоин правительственной награды – ордена «Красная звезда».
Как рассказывал сам ветеран, началось с того, что он, чтобы не глотать пыль, решил свернуть в лощину, шедшую вдоль дороги, по которой двигался батальон «тридцатьчетверок». Оказалось, она заканчивалась оврагом, на противоположной стороне которого танкисты увидели хуторок. Перед ним высилась огромная куча камней, видимо собранных с поля за много лет. Родькин решил произвести разведку и повел свою машину к хутору.
- Вдруг с камней по нам начал бить пулемет. Но после того как мы туда осколочным засадили, замолчал. Поднялись по скату к этой куче. От нее, как мыши, в разные стороны разбежалось десятка полтора немцев. Левее стоял деревянный дом с цокольным этажом из дикого камня. В полусотне метров впереди – бугорок, из-за которого высовывались две каски. Дали по ним очередь из пулемета и три-четыре снаряда положили. Все затихло, никто не высовывается.
Младший лейтенант вдобавок к личному нагану прихватил гранаты, выскочил из танка и через густую рожь пополз к бугорку, как вдруг столкнулся лицом к лицу с немецким солдатом. К счастью, танкист успел выстрелить раньше. Завладев вражеским пистолетом-пулеметом пополз дальше.
- Подполз к дому, за угол выглянул, а там в окопчике еще немцы! Я из автомата по ним полоснул и обратно за угол. Они заорали. Кинул пару гранат, кого-то убил, кого-то ранил. Один выскочил и побежал к лесу. Я из автомата хотел его срезать, а у меня уже патроны закончились. А на этом бугорке яма была, видимо, глину из нее брали. Там двоих пленил. Тут мой экипаж подоспел, подошли еще два или три танка. В цокольном этаже дома была дверь. Ребята взяли шест и сбоку ее толкнули. Она приоткрылась, потом тихонечко опять закрылась. Тогда взяли пучок соломы, подожгли и за дверь бросили. Немцы загалдели и выскочили, человек девять. Как потом уже выяснилось, хутор занимали связисты-тыловики. Повезло - если бы это были закаленные в боях пехотинцы, мне бы несдобровать. Потом замполит шутил, что Родькина можно с одним «наганом» против роты немцев пускать.
Орден второй
В начале октября 1944-го, уже действуя на 3-м Белорусском фронте, 89-я бригада вступила в пределы Восточной Пруссии. Перерезав железную дорогу «Мемель – Тильзит», танки пошли на город, который теперь носит название Советск. Но еще до этого Арсений вновь успел показать себя с самой лучшей стороны.
Из наградного листа:
«Гвардии младший лейтенант Родькин в наступательных боях проявил себя инициативным, смелым и решительным воином. В бою за деревню Верпяны Литовской ССР уничтожил из пушки два противотанковых орудия, миномет и три пулемета, истребил более 15 солдат и офицеров противника. Достоин правительственной награды – ордена «Красная звезда».
А вскоре последовало и первое ранение. Головной дозор напоролся на засаду, и танк Родькина получил в борт снаряд из немецкой пушки.
- Я почувствовал, как что-то ударило по бедру, и увидел под собой пламя. Выскочил и тут только понял, что ранен - осколки попали в лодыжку и бедро. Отбежал в правый кювет. Смотрю, передо мной, метрах в 30, немецкие окопы. Из одного высовывается немец и стреляет в меня из пистолета. Я стреляю в ответ. Потом бросил в него гранату, но не попал - разорвалась в нескольких метрах от окопа. Он тоже высовывается и в меня лимонку бросает, тоже не точно. Наши перевязали меня, поползли в сторону наших. Мне тяжело, устал, больше не могу. Говорю мехводу: «Ползи вперед, я сам как-нибудь». Он начал на меня орать: «Какой ты к черту офицер!» - «Ладно, не шуми, я ползу, ползу!»
После этого в личном деле офицера, в графе «Имеет ли ранения или контузии» появилась запись: «Легко ранен 11 октября 1944 года».
Орден третий
В свой батальон Родькин вернулся в середине декабря. И уже через месяц, 13 января 1945-го началась Восточно-Прусская наступательная операция. Таких ожесточенных боев не помнили даже ветераны-фронтовики. Танкисты несли большие потери, и вскоре младший лейтенант принял командование взводом вместо выбывшего командира.
Из наградного листа:
«Командир танка Т-34 младший лейтенант Родькин в боях с немецкими захватчиками за переправу Таплакен (современный поселок Талпаки – ХП), идя в головном дозоре, смело вступил в огневую схватку с немецкой артиллерией. Вражеским снарядом танк был подбит, но младший лейтенант Родькин продолжал сражаться, и уничтожил две пушки и два бронетранспортера. За проявленное мужество и отвагу достоин правительственной награды – ордена «Красная звезда».
Между прочим, эту «Звездочку» он вполне мог получить посмертно. В ходе разведки подступов к господствующей высоте, «тридцатьчетверка» угодила в противотанковый ров, воткнувшись орудием в землю.
- Вот так и торчим задницей почти вертикально кверху. Я из люка высунулся, смотрю - из-за домика, что метрах в 30 от нас, высовывается фриц с фаустпатроном. Выстрелил, но граната разорвалась на бруствере рва. Говорю экипажу: «Выскакивайте, а то он нас зажарит». На мне были утепленные немецкие штаны на лямках, которые я обвязал вокруг пояса. Стал выбираться из люка, зацепился этими лямками и повис на них, как сосиска. Думаю: «Ну, все!» А немец снова выскочил и бежит с фаустпатроном к танку, видимо, решив, что все смотались. Я его из пистолета уложил. Дергался, дергался я на этих лямках, наконец, сорвался, упал в снег. Ребята мои сбежали, а мне танк бросать нельзя, он ведь практически исправный.
К счастью, все обошлось, подошли два других Т-34 и вытянули товарища из проклятого рва. Экипаж догнал ушедший вперед батальон.
- Дело было уже к ночи, - вспоминал Арсений Константинович. - Свернулись в колонну и выскочили на шоссе, по которому отступали немцы. Давили обозы, людей, лошадей, машины. Я такого месива, как в ту ночь, больше нигде не видел…
Остается лишь сказать, что сам Арсений Родькин за время войны горел в танке неоднократно.
В конце января 89-я бригада получила задачу наступать в направлении Тапиау (теперь – Гвардейск). Отступая, немцы успели взорвать за собой мост через реку Дейма. При наведении переправ севернее города завязались ожесточенные бои. Сбивая по пути заслоны противника, глубокой ночью 25 января бригада вышла к лесу, где была встречены сильным огнем танков, самоходок и зенитных пушек, поставленных гитлеровцами на прямую наводку. Журнал боевых действий сообщает о восьми сгоревших, трех подбитых и одном подорвавшемся на мине Т-34, 15 убитых и 18 раненых танкистах.
- В районе Тапиау мой танк опять сожгли, - говорит ветеран. Надо было проскочить по высокой длинной насыпи, которая обстреливалась. Им-то нас хорошо видно на фоне неба, а они замаскировались в лесочке и с места, как на стрельбище, выбирают любую цель. Я увидел на фоне белого снега, как черная болванка промелькнула мимо. Крикнул механику: «Давай быстрей, по нас бьют!» Оглянулся, а у меня из трансмиссии пламя хлещет. Экипажу приказал выскакивать на ходу по одному. Понимал, что если остановимся, закупорим дорогу, поэтому хотел спустить машину по насыпи вниз. Стал мехводу показывать, что делать, а он не понимает. Проехали чуть вперед, и он остановился за разбитым танком. Наш заглох. Мы вылезли и спустились по насыпи вниз. Потом мне опять дали взвод, а вскоре я принял танк командира батальона. Где-то в феврале 1945 года все наши танки побили, и нашу бригаду, да и корпус весь из боев вывели - не было танков. Потом из тех, что отремонтировали, собрали батальон и послали воевать на Земландский полуостров. Но я уже в этих боях не участвовал.
Использованы материалы Центрального архива минобороны РФ и книги Артема Драбкина «Я дрался на Т-34».
