После похорон мы поехали к Даше. Говоря «мы», я имею в виду не всю нашу группу, а только тех, кто общался с Машей: я, Андрей, Аня и Лиза. Похороны были очень тяжелым, и идти на поминки не было ни сил, ни желания.
Смерть Маши — веселой, красивой и жизнерадостной Маши — стала полнейшей неожиданностью для всех. Два дня назад она устроила смертельное ДТП, но никто не мог понять, как это случилось. Маша выехала на полосу встречного движения и столкнулась со внедорожником. Это было похоже на самоубийство, но ничего не указывало на то, что наша подруга собиралась добровольно уйти из жизни.
Или мы просто чего-то не знали?
Но суть не в этом.
Даша пошла на кухню готовить коктейли, и я решил воспользоваться случаем, чтобы поговорить.
— Ты как? — спросил я у неё.
— Плохо, — ответила она, разливая по бокалам водку, — подай сок из холодильника, пожалуйста.
Я положил на стол рисунок.
— Даша, что это?
Она глянула на рисунок и заплакала.
Красиво выполненный рисунок на листе, вырванном из альбома двенадцатилетней или тринадцатилетней девочки (превратившейся в рыжеволосую девушку, с симпатичными веснушками, до которых хотелось дотронуться губами) почему-то вызвал негативные эмоции. Я вдруг подумал о фотографии Маши, которую поставили у гроба. На ней наша одногруппница была просто красавицей, но… мертвой красавицей, и это не могло не отразиться на чувствах, которые мы все испытывали, глядя на фото.
Вот так и с этим рисунком.
— Откуда это у тебя? — спросила Даша. Она по-прежнему была одета в черное платье по фигуре, и мне это не нравилось. Я хотел, чтобы Даша переоделась во что-нибудь, что не будет напоминать о похоронах, не будет мешать ей дышать и двигаться. Ткань платья была слишком плотной и тяжелой.
— Это не мой. Это рисунок Маши, — сказал я.
— Это мой рисунок, — ответила Даша, — я его нарисовала.
За окном прогремело. Резко темнело из-за грозовых туч, которые обложили все небо. Я смотрел на них, но думал о платье Даши. Тучи были такими же плотными и тяжелым. Их темноту озарила вспышка молнии, следом раздался очередной раскат грома.
— Рассказывай, — возможно, мой голос прозвучал слишком уж интимно.
Я вдруг понял, что Даша прижимается спиной к стене, а я стою вплотную к ней. Маше бы это точно не понравилось, но Маша погибла.
Я сделал шаг назад.
Сорвался ветер. Он с такой яростью трепал кроны тополей, как будто пытался выдрать несчастные деревья из земли и сломать.
Или отправить в Изумрудный Город.
Из открытого окна потянуло влажной сыростью. В какой-то части города уже вовсю лило. Ну, уж на кладбище точно. Перед глазами возникла свежая могила, усыпанная мокрыми цветами. Даша принесла бордовые розы, я — белые.
Даша закончила делать коктейли, и мы вернулась в комнату. Никто не спросил, почему она плачет. Всем казалось, что причина очевидна, я же так не думал.
— О, этот рисунок, — воскликнула Лиза, — Маша что-то говорила про него. Он как бы заколдован. Как-то так.
Я посмотрел на Дашу. В тринадцать лет она бросила художественную школу, поссорившись из-за этого с матерью, и начала заниматься танцами. Неужели все это случилось из-за рисунка?
Поминать коктейлем — сама по себе идея была так себе, но именно это мы и сделали. Какая разница, в конце концов? Тот же алкоголь, только разбавленный соком.
Хлынул дождь. Сплошная стена дождя. Серого и холодного, как бесконечность, в которой сейчас обитала наша подруга.
— Каждый год… каждое лето я ездила к бабушке с дедушкой, начала Даша, — на той улице, где они жили, стоял заброшенный дом, в котором когда-то жила ведьма. Мы собирались в этом доме, рассказывали друг другу страшные истории, курили, иногда выпивали. А потом все закончилось — дом сгорел. Скорее всего, это был намеренный поджог, но я могу ошибаться. То лето было очень сухим и жарким. Возможно, это был просто несчастный случай, как великий пожар в Лондоне, когда из-за одной искры разразилась настоящая трагедия. Одна малюсенькая искорка.
Даша отпила ещё немного, задумчиво глядя в окно. Малюсенькая искорка, быстрый взгляд, мимолетное прикосновение — все это, как правило, было началом чего-то значительного и не всегда плохого. Разве не с этого все начинается?
— Накануне пожара мне приснился сон. В комнату вошла старуха и сказала, что скоро у неё не будет дома. Она попросила меня нарисовать заброшенный дом в конце улицы. Я выполнила её просьбу, но не помню, как рисовала. Проснулась утром выпачканная краской, а на подоконнике лежал вот этот рисунок.
— Дом сгорел? — спросил Андрей. Я не знаю, что на нас действовало: смерть Маши, похороны, погода за окном, все это вместе взятое… вот только смеяться над этой откровенной детской страшилкой не возникло желания ни у кого. Всем хотелось услышать от Даши: нет, он до сих пор стоит там целый и невредимый, хоть и заброшенный, и пугает местную мелюзгу. Но, нет. Даша сказала другое.
— Сгорел. Когда об этом узнала моя подруга, она сказала, что ко мне приходила ведьма. И теперь она живет в нарисованном доме. И этот нарисованный дом был точной копией настоящего. Я не забыла нарисовать даже трещину на стекле.
Мы все посмотрели на рисунок. В дождливых сумерках мне вдруг начало казаться, что там, на этой картине, что-то непрерывно двигается.
— Как-то дождливым и скучным вечером подруга предложила нам вызвать эту ведьму и попросит у неё исполнить наше желание. Нас было трое: я, Юля и Женя. Мы как раз посмотрели фильм «Исполнитель желаний — 2», но, видимо, так и не поняли, что с желаниями надо быть очень осторожными. Ведь они…
— Могут сбыться, — тихо перебил я. Даша кивнула. На лице Лизы застыло какое-то странное выражение. Она смотрела то на рисунок, то на дождь за окном.
— У Юли была очень красивая заколка из Германии, кажется. Папа привез. И Женя сказала…
— Так вы её вызвали? — перебила её Лиза.
Даша запнулась. Какое-то время она непонимающе смотрела на подругу, потом поняла, что забыла рассказать главное.
— Да, конечно. Да. Произнесли какие-то слова. В общем, ерунда какая-та. Но…
— Но если она обитала в этом доме, то вам нужно было просто попросить. Так?
Даша снова кивнула.
— Так вот, Женя сказала, что хочет себе такую же заколку. Юля засмеялась и отдала её Жене, сказала, что заберет через пару дней. Не забрала. Юлю насмерть сбил грузовик прямо на пешеходном переходе.
Я поискал глазами свой бокал и с удивлением обнаружил, что он был пуст. И не только мой. Мы ненадолго прервались, пока Даша делала новую порцию коктейлей. Потом она продолжила.
— После смерти Юли я обнаружила на рисунке одну деталь, которую не рисовала. По крайне мере, раньше её там не было. Лампа. Зеленая лампа на подоконнике.
Мы все сгрудились над рисунком и увидели на подоконнику маленькую зеленью лампу.
— Она начала обживаться, — сказала Даша, и снова никто не засмеялся, — эта лампа стояла в комнате у Юли. Потом Женя плакала, говорила, что ей не нужна эта заколка, что она не хочет больше держать её у себя.
Странно, но алкоголь не расслаблял. Наоборот. И все же мы продолжали пить.
— И что случилось с… — начал я и запнулся, поняв вдруг, что забыл имя подружки.
— Женя умерла через пару дней. Утонула в озере. С заколкой в волосах. Но эта заколка ей больше не принадлежала. Тереть эта заколка стала ничей.
— Совпадение, — сказала Аня. Выглядела она при этом испуганной, но сама об этом, наверное, не догадывалась.
— Я рассказала эту историю Маше. Но я не знала, что она заберет этот рисунок себе. Она мне ничего не сказала.
— Что она загадала? — спросила Лиза. И снова ее взгляд насторожил меня. Лиза что-то задумала, и я догадывался, что. Оставалось только надеяться, что ей хватит здравого смысла не делать этого.
— Я не знаю, что она загадала.
— Даша? — с нажимом позвал Андрей. В его тоне ясно звучало: мы знаем, что ты врешь.
— Ей очень нравился один парень, но чувства были безответными. Она попросила ведьму избавить её от страданий.
Я взял рисунок в руки и внимательно посмотрел на него. На крыльце валялась маленькая заколка с цветами. На нижней ступеньке лежал красный туфель на шпильке. Второй туфель валялся в траве у дома. Точно такие же были у Маши.
Мне стало страшно.
Я знал, в кого была влюблена Маша, но делал вид, что ни о чем не догадываюсь.
Все знали, если уж на то пошло.
— А что загадала ты? — спросила Лиза у Даши.
— Ничего.
— А ты уже тогда была умненькой, да, Денис?
Я молча посмотрел на Лизу.
— Хочу, чтобы парень, из-за которого погибла Маша, поплатился за это, — сказала Лиза, — пусть ответит, — при этом она смотрела на меня, — он это заслужил. Пусть ему будет плохо. Как думаете, ведьма исполнит моё желание?
— Что ты наделала, — прошептала Даша.
На следующий день мы узнали, что парень, в чей внедорожник въехала Маша, погиб в больнице так и не прийдя в себя. Возможно, это было совпадением, но на перилах нарисованного крыльца появился нарисованный айфон.
— Она не уточнила имя парня, — сказала Даша и заплакала. Я знаю, что она винила во всем себя, ведь это именно она нарисовала дом ведьмы.
— Ведьма пожалела тебя.
— И поэтому ты плачешь? Было бы лучше, если бы умер я?
— Дурак!
— Что будет, если уничтожить этот рисунок? — спросил я.
— Наверное, я умру, — ответила Даша, — как Дориан Грей.
Она не умерла.
Мы стояли с ней у подоконника и смотрели, как догорают в бокале кусочки рисунка.
— Смотри! — воскликнула вдруг Даша. Я поднял голову и увидел в небе первую бледную звезду.
Только больше никаких желаний, — подумал я, закрыл глаза и загадал желание.
