Найти тему

Эссе 148. Время «Евгения Онегина» как «энциклопедии русской жизни» закончилось?

Я сознательно избрал два оригинальных подхода к «Евгению Онегину», принципиально отличающиеся по принципам, в них заложенных. Оба автора предприняли попытку пересмотреть традиционные взгляды и предложить новое, кардинально отличное, прочтение пушкинского шедевра. Правда, в их позициях обнаруживается главное расхождение: один выступает в роли обвинителя на процессе «А. Минкин против А. Пушкина», другой — в роли защитника на процессе «А. Барков и В. Козаровецкий за А. Пушкина». Для меня вторая позиция предпочтительней. Почему? Мне кажется, что время «Евгения Онегина» как «энциклопедии русской жизни» закончилось, однако, это совсем не значит, что нужно забывать смыслы, имеющие силу в ту эпоху, и, ссылаясь на Главу третью, забывать о четвёртой.

Разобраться, каким время «сочинения Александра Пушкина» будет завтра, мы сможем, если задумаемся, почему пушкинисты столь великодушны к поэту, «прощая» ему, что 10 процентов объёма всей Главы первой занимает «болтовня»* о женских «ножках» — мол, шалит поэт…

* В одном из писем к А. А. Бестужеву Пушкин заметил: «Роман требует болтовни».

Сможем, когда почувствуем внутреннюю склонность считать эти «лирические отступления» имеющими отношение к фабуле произведения, сознавая, что как раз эти места и содержат информацию о биографии Онегина, а также его психологические характеристики.

Сегодня, когда заходит о них речь, мы с точностью до наоборот рассуждаем о том, что в них автор отходит от основного повествования, позволяя себе размышлять, вспоминать какие-либо события, не относящиеся к повествованию.

Даже странно как-то представить школьные сочинения, в которых будут изложены мысли, содержащие ставшие привычными обобщения и устоявшиеся выводы:

— про то, что «сочинение Александра Пушкина» фактически «повествует о том, как уже после отказа Татьяны посредственный литератор Онегин, являющийся в романе рассказчиком, в сельской глуши пишет мемуары в форме поэмы; как возникающие при этом переживания оставляют свой след в виде «лирических отступлений»;

— про то, что «по времени действие основной фабулы романа — о создании Онегиным своего опуса — происходит уже после завершения действия последней, восьмой главы. Всё, что мы привыкли считать «основным» — лишь фон для прорисовки образа Онегина, который попытался написать «поэму песен в двадцать пять», зло пародируя в ней Пушкина и Баратынского, но не сумел ни прописать характеры, ни закончить повествование и, уже в старости, всеми забытый, приносит свой так и не законченный опус к издателю»;

— про то, что «образ посредственного и злобствующего литератора воссоздан Пушкиным действительно гениально; ничего подобного в мировой литературе не было»;

— про то, что о мемуарах в форме поэмы, которая злобствующим литератором так и не будет закончена, «говорится в эпилоге романа, который был опубликован под одной обложкой вместе с Главой первой. Это — «Разговор книгопродавца с поэтом». Никто не понял, что это эпилог, все приняли его за самостоятельное стихотворение и так его до сих пор и публикуют. Завершающая «Разговор…» «презренная проза»: «Вот вам моя рукопись. Условимся.» и есть последние слова романа “Евгений Онегин”»;

— про то, что Пушкин аккуратно «рассыпал» по всему роману детали, которые при внимательном чтении с определённой «точки» дают возможность точно датировать события и восстановить биографию рассказчика с точностью до года. Действие фабулы происходит в преддверии Отечественной войны. Приезд Онегина в деревню однозначно датируется 1808 годом. Отказ Татьяны имел место в 1812 году, за несколько месяцев до начала Отечественной войны. Путешествие Онегина не могло начаться с посещения Макарьевской ярмарки в 1821 году, как принято считать, так как сама ярмарка сгорела в 1816-м и с 1817 года проводилась в Нижнем Новгороде. Могла ли Татьяна — первенец в русской семье — родиться, как утверждал В. Набоков, в 1803 году, минимум через 7 лет после венчания родителей, которое состоялось не позднее 1796 года (на надгробной плите Дмитрия Ларина указан его бригадирский чин, в том году упразднённый)? Могла ли в 1820 году звучать на берегах Невы рожковая музыка, если единственный на всю Россию оркестр рожковых инструментов прекратил своё существование в 1812 году? Из биографии Зарецкого, который попал в Париж не как победитель, а как «узник» — то есть между 1805 (поражение при Аустерлице) и 1807 г. (Тильзитский мир), — из его биографии становится ясно, что он мог быть секундантом при дуэли с Ленским не ранее 1807-го и не позднее 1812 года. «Своё «Путешествие», описание которого Пушкин поместил на самых задворках романа — за словом «Конец» и Примечаниями («Итак, я жил тогда в Одессе…»), Онегин совершил не после дуэли с Ленским, а минимум за три года до приезда в деревню. То есть не позднее 1805 года. Да, тогда он дальше Одессы не попал — умер его отец, и он возвратился домой. Но зато после дуэли он посетил Италию, а уже после отказа Татьяны — и Африку. И вот такая биография Онегина куда ближе к катенинской, чем предполагавшаяся до сих пор»;

— про то, что читатель «Евгения Онегина», воспринимая героев и события, то есть фабулу и сюжет «сочинения Александра Пушкина», имеет возможность выстроить различные сюжеты как образы произведения — в зависимости от того или иного восприятия композиции. При этом надо иметь в виду, что появление такого феномена (ложного образа произведения) является частью авторского замысла. Для того, чтобы у читателя возникла правильная система образов, он должен понять, кто есть кто, и выявить того героя (по сути, главного), кто, собственно, ведёт повествование, потому что именно оно позволяет раскрыть образ рассказчика.

Уважаемые читатели, голосуйте и подписывайтесь на мой канал, чтобы не рвать логику повествования. Не противьтесь желанию поставить лайк. Буду признателен за комментарии.

И читайте мои предыдущие эссе о жизни Пушкина (1—147) — самые первые, с 1 по 28, собраны в подборке «Как наше сердце своенравно!», продолжение читайте во второй подборке «Проклятая штука счастье!»(эссе с 29 по 47)

Нажав на выделенные ниже названия, можно прочитать пропущенное:

Эссе 59. Александра Фёдоровна занималась, назовём вещи своим именем, сводничеством

Эссе 61. Пушкин желал брака с юной прелестницей? Он его получил

Эссе 63. Ради этого, считалось, стоило стремиться попасть в узкий придворный кружок, собиравшийся в Аничковом дворце