ЯНДЕКС-ДЗЕН ПРИСВОИЛ ДОХОДЫ ОТ РЕКЛАМЫ. КАНАЛ РАССЧИТЫВАЕТ НА МАТЕРИАЛЬНЫЙ СТИМУЛ СО СТОРОНЫ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ. ПЕРЕВОД 100 рублей СПАСИБО ЗА ПОДДЕРЖКУ
В одном из комментариев к статье «Меры, принятые в Кремле после перехода Красной армией границы СССР», заблокированный впоследствии пользователь написал: «вопреки гейскому мышлению автора, колхозники не купились на красивые обертки и продолжали строить коммунизм». Далее, преданный делу партии товарищ, посоветовал автору «снять икону геббельса со стены и изменить мышление нацистской подстилки».
Такого же мнения придерживаются 70% россиян (если не больше), до сих пор воспринимающие коммунистические сказки всерьез.
Однако реальная жизнь диктует свои правила, следуя которым бойцы Красной армии обустраивали свой быт на освобожденной территории Западной Европы.
Одним из тех, кто воочию убедился в ущербности социалистической системы, был танкист Василий Брюхов, окончивший войну в должности командира батальона. В мае 45-го их корпус расквартировали в живописных окрестностях австрийского города Меринг, где солдаты с изумлением увидели, как на самом деле живут люди, не отягощенные ленинскими догмами.
Очень скоро комбат, насмотревшись на не бедную – а по советским меркам роскошную – жизнь «ненавистных буржуев», решил построить собственное хозяйство, силами вверенного ему подразделения.
В батальоне, помимо танков, имелось больше сорока «Студебекеров», половину из которых предоставили в пользование местным фермерам, в обмен на сельскохозяйственную технику, а за стройматериалы заплатили ленд-лизовской тушенкой. В кратчайшие сроки воинская часть полностью перешла на хозрасчет, так как солдаты легко освоили арендованные сепараторы, доильные аппараты, маслобойку и другие агрегаты, о существовании которых ни один строитель светлого будущего доселе не догадывался.
Много лет спустя, когда Советский Союз рухнул, и за подобные воспоминания давно уже не сажали, Василий Павлович говорил:
- Мои ребята, впрочем, как и я сам, впервые поняли, что можно нормально работать без лозунгов, палок за трудодни, партсобраний, вечных поисков врагов народа, субботников и прочей галиматьи, при этом ежедневно обеспечивая себя такими разносолами, о которых дома мы и мечтать не могли. Вы не представляете, как это было здорово для людей бесконечно уставших от войны! Большинство моих подчиненных были родом из деревни, поэтому нам не составило большого труда быстро увеличить поголовье коров, свиней, гусей, кур и другой живности, а также собрать приличный урожай фруктов и овощей. В городах был тогда жуткий голод, поэтому мы легко меняли свою продукцию на диковинные для нас товары. Конечно, с точки зрения мирного времени, такой обмен никак нельзя назвать честным, но война вносит свои коррективы, не говоря уже о том, что победители всегда имеют особые права. В результате такого бартера лично я привез две машины, мотоцикл, двуспальную кровать, мраморную столешницу, два кожаных кресла, зеркало в ажурной раме, перину и отдельную гордость – два обеденных сервиза, каждый на 12 персон. Вообще, если бы так продолжалось, и была возможность вывезти все, что заработали - здесь я подчеркиваю - заработали, а не награбили - каждый из нас приехал бы миллионером.
Однако первые тучи сгустились над нелегальным поместьем, когда в батальон прислали молодого политрука, призванного в армию за месяц до конца войны. Поняв в чем дело, он организовал собрание, осудил личный состав за «насаждение мелкособственнических интересов» и постановил «немедленно прекратить реставрацию капитализма на освобожденных территориях, а виновных призвать к ответственности».
Последствия такого заявления были вполне предсказуемы, поэтому от неминуемой расправы оратора спасла только мгновенная реакция комбата. Капитан буквально за шкирку выволок пламенного марксиста на улицу и коротко объяснил, что если тот еще хоть слово вякнет о попранных интересах родины - которую они без него защищали четыре года - то в его родной город молнией полетит извещение с пометкой «пропал без вести». Предупреждение командира и настроения бойцов оказались настолько убедительными, что лейтенант не рискнул доложить о грубейших нарушениях социалистической законности. К тому же, быстро осознав преимущества чуждого строя, он активно включился в общее дело.
Однако слухи о вопиющем самоуправстве скоро достигли командования. К счастью, Брюхова предупредили об опасности за сутки до появления представителей политотдела. Не теряя ни минуты, солдаты отогнали стадо мычащих коров подальше от расположения, вне пределов слышимости. Затем, чуть ли не со слезами на глазах, вырезали всю остальную живность и до утра коптили, солили и мариновали мясо. В результате проверяющие остались довольны, не заметив почти никаких следов недавнего процветания. И все бы закончилось совсем хорошо, если бы в самый неподходящий момент, недоенное с вечера стадо не вернулось обратно, нарушив воцарившееся было спокойствие требовательным ревом.
Комбат не растерялся и, кивнув на стоявшего рядом хозяина местной фермы, сказал, что коровы принадлежат ему. Ревизоры поверили, но после их отъезда, австриец (до этого ни слова не понимавший по-русски) вдруг заявил, что вернет комиссию, если не получит «своих» коров.
- Не обижайтесь, но вы действительно варвары, - объяснил он. - Ни один хозяин не пустит под нож то, что приносит немалый доход. В следующий раз вы и этих коров зарежете, а так они хоть пользу принесут.
Спорить с ним никто не стал, тем более что солдатское радио сообщило о скорой отправке домой.
Кроме того, через день из штаба корпуса сообщили, что арестован командир мотострелкового батальона капитан Доценко, уличенный в том же «преступлении». В данном случае отречение от коммунистических идей - то есть желание спокойно работать, вкусно есть и достойно жить - грозило тюремным заключением сроком до 12 лет. Василия Брюхова, как образцового командира, назначили народным заседателем от имени бригады. Осудив, как того требовал протокол, "бывшего товарища за осквернение высокого звания советского офицера" ему удалось настоять на смягчении приговора вдвое, напомнив трибуналу о боевых заслугах отступника и полученных им орденах. Правда, за все время процесса, комбат так и не смог посмотреть подсудимому в глаза.
В дальнейшем гвардии капитан дослужился до звания генерал-лейтенанта, а в августе 1993-го ему вручили Звезду Героя, представление к которой подписали еще в 1944 году.
Неожиданно получить запоздавшую на полвека награду было очень приятно, но Василий Павлович до конца жизни с особым чувством вспоминал время, когда они с товарищами точно знали, что личное благополучие целиком зависит от результатов их собственного труда. К сожалению, такую возможность воины-победители получили лишь на очень короткий период. И только на чужой земле.
ПРОДВИЖЕНИЕ СТАТЕЙ ЗАВИСИТ ОТ КОЛИЧЕСТВА "ЛАЙКОВ" И ЧИСЛА ПОДПИСЧИКОВ.
