Деревенский дневник. 21 апреля 2020 года.
Открывая дверь в дедов дом, я боялась, что в нём всё будет по-другому. Не так, как с детства помню.
Но, к моему удивлению, я буквально с порога стала узнавать знакомые мелочи, которые были у деда. Вот сени небольшие с двумя окнами. Стены покрашены коричневой краской. Видно, что крашены не на один раз, но всё те же, какими и были. Даже стол-тумба тот же самый в сенях стоит. Правда, совсем почерневший от времени.
Дальше еще один тёплый тамбур, типа прихожей, одна дверь в дом, другая в кладовую. Кладовая, освещенная маленьким окошком, меня порадовала. Просторная, со множеством стеллажей и ящиков. Даже кой-какие вещи остались, банки стеклянные и кухонная старая утварь.
И вот, открываю тяжелую обитую дерматином дверь в сам дом. Домик небольшой, всего кухня и комната жилая. С порога сразу и попадаешь на кухню. Русская печка в пол кухни. Из мебели остался только кухонный стол да старый буфет.
Затем я заглянула в жилую комнату. Горница, как называла её мама. После кухни она казалась больше, и просторней. Она была почти пуста. Только часть комнаты занимала все та же русская печь, железная панцирная кровать, круглый стол со стулом и советский шифоньер с лакированными дверками.
Родной дом встретил меня насторожено. Несмотря на яркий солнечный день на улице, в доме стоял полумрак. Запыленные окна были завешаны шторками. Я аккуратно, чтобы сильно не напылить, стала открывать одно окно за другим. Тусклый свет осветил немудреную мебель, печку и беленые много лет назад стены. Видно, что никто сюда после похорон деда и не заходил. Я - единственная законная хозяйка этого дома чувствовала себя здесь как воришка, забравшийся в чужой дом.
Ничего, ты вспомнишь меня, признаешь во мне родную душу. Теперь все будет хорошо, ведь я наконец-то вернулась домой!
Когда я осталась наедине с дедовым домом, то первая мысль была: «Господи! Сколько же мне здесь прибирать! Да мне и за неделю не справиться». Но, делать нечего - не спать же в паутине и в трехлетней пыли. До ночи мне нужно хоть небольшой комфорт для себя устроить.
Для начала мне нужно было растопить печку, а то в конце апреля еще прохладно, ночью можно и замерзнуть в доме.
Я пошла в дровяник, в надежде, что там остались какие-нибудь дрова. На моё счастье в углу дровяника стояла ровненькая небольшая поленница из березовых дров. Кое-как я надрала бересты с рассохшихся дров на растопку. За три года древесина сильно высохла и начала уже трухлявить. Знаю, что от таких дров жара в печи мало, но лучше уж так, чем совсем без дров.
Печка никак не хотела растапливаться. В доме было холодней, чем на улице, и из-за этого тяга получилась обратная. Весь дым сначала пошел в дом. Может еще и в трубе что-нибудь застряло, и я несколько раз открыла и закрыла заслонки, чтобы немного прочистить дымоход. Вот ведь, двадцать лет как в городе живу, ни разу за эти годы печку не топила, а руки помнят, что нужно делать.
Через некоторое время огонь прижился на сухих дровах, и дым пошел куда надо, в трубу, а не в дом. Сразу стало уютно, как будто кто-то родной появился рядом со мной в пустом доме. Тихое потрескивание полешков оживляло дом. Теперь уже можно и порядок навести.
Я вынесла во двор постельные принадлежности, чтобы они подсохли на теплом апрельском солнышке. К моей радости подушка и матрас не пахли затхлостью, а только пылью и известкой. А еще какими-то травами.
В самый разгар уборки, когда я мыла полы, согнувшись в три погибели, ко мне пришел первый гость. Если бы я знала в тот момент, что посетители будут заглядывать ко мне целыми днями, я может, и не решилась на отдых в деревне.
- И хто это у нас тут порядки наводит без хозяев?
От неожиданности я подпрыгнула и чуть не поскользнулась на мокром полу. Передо мной стоял классический деревенский дед. В серой ватной фуфайке, в меховой шапке (в такую-то жару) и с намертво приклеенной к губе цигаркой.
Выглядел мой гость безобидно и до боли знакомо. А когда он улыбнулся, я сразу признала в нем лучшего друга моего дедушки - деда Михея. По его улыбке я сразу поняла, что и он меня узнал.
- Дядь Миша! Да это же я, Света Максимова, узнали же! Вот порядки навожу, отдохнуть в родной дом приехала. Соскучилась по деревне.
Дед Михей хекнул, хлопнул ладонями по бокам и двинул ко мне обниматься. Я от неожиданности не знала, что делать и стояла столбом, пока он меня тискал. Какая тут социальная дистанция и маски? Никто, наверное, про пандемию здесь и не слыхал.
- Вот уж не ожидал, что внуча приедет! Не признал тебя сразу-то, совсем тебя городская жись другой сделала. Вона чо, раздобрела девка, в самую силу вошла, а то была всегда тоща, как коза моя. Да ты не боись деда Михея, чего оторопела?
- Да я отвыкла уже от деревенских обычаев. В городе ни с кем так не обнимаемся при встрече. Сейчас-то мы и на полтора метра друг к другу боимся подойти. Да и не ожидала я сейчас кого-нибудь здесь увидеть. Думала, недельки две поживу в дедовом доме, отдохну, сил наберусь, в тишине побуду. А тут видать меня в покое не оставят.
Я это говорила не со зла, на самом деле рада была увидеть знакомого человека. Да и дед Михей мои слова всерьез не воспринял, улыбался мне, как родному человеку. От этой нежданной встречи на душе у меня потеплело, ушел страх перед неизвестностью.
- Ты эт, Светок, приходи ко мне через часок. Я рыбки наловил, как раз с рыбалки шел и увидел дым из трубы. Дай думаю, загляну, кто тут хозяйничает. Вот, видать не зря много сегодня поймал. Сейчас ухи наварю, как раз одному-то мне столько не съесть. Так что ты давай, полы домывай и ко мне прямиком. С дороги самое то горяченькой ухи похлебать.
Я заверила деда Михея, что непременно приду к нему, как немного управлюсь с уборкой.
Он ушел, а я часа за два, окрыленная нежданной встречей, быстро домыла полы, подкинула еще дров в печку, вынесла мусор и разобрала свои вещи из дорожной сумки. Занесла постель с улицы, чтобы она до ночи прогрелась, и отправилась в гости.
С пустыми руками в гости решила не ходить, и взяла в подарок деду Михею набор рыболовных крючков и блёсен, которые я надеялась использовать в своем отпуске. Вот и отлично! Сама-то я и не разберусь с этим богатством, а дед, знатный рыбак, и подарку рад будет, и мне подскажет, как порыбачить.
Пока наводила порядок в доме, обнаружила в старом шифоньере платье своей мамы. Длинное, до середины икр, из плотной шерстяной ткани кирпичного цвета с вязанным ажурным воротничком. Я помнила это платье - мама его очень любила и надевала только по праздникам и в гости.
Вот и пригодилось! И по размеру впору пришлось. Видать, я уже по полноте мать догнала, а она была дородная, крупная женщина. Я всё думала, что стройней, но что выросло, то выросло…
Дом деда Михея стоял сразу возле дома моего деда. Даже забора в одном месте не было, чтобы удобно было в гости друг к другу ходить. Помню, как мой дед чуть ли не каждое утро шел первым делом к другу, попроведать его, а уж потом в сарай к скотине управляться. Да и дед Михей частенько к нам забегал – то рыбки принесет, то вечером на лавочке покурить с другом. Мы с мамой тоже с ними сидели на той лавочке, общались. Так и дружили домами.
Шла я в гости, как на праздник. Не помню у себя такого торжественного настроения в последние годы в городе. Там и по гостям как-то редко ходила. Обычно, на новый год и на дни рождения. Застолье, выпивка. Одни и те же разговоры о работе и покупках. Никакой радости. А сейчас моя душа пела неизвестно отчего.
Дед Михей вышел встречать меня на улицу. Уже на крыльце я почувствовала умопомрачительный аромат ухи. В животе сразу заурчало, еще бы - с утра не ела ничего. С большой уборкой совсем про обед забыла. Как же удачно меня сосед в гости позвал!
В доме деда Михея планировка была практически такая же, как и в нашем доме. Крепкий пятистен: в одной половине дома кухня-прихожая, в которой большую часть занимала русская печь, в другой половине горница – большая и светлая комната.
Только, в отличие от нашего заброшенного дома, в доме деда Михея было уютно и живо. Несмотря на то, что хозяин мужчина, везде был порядок и чистота. Чистые полы. Застеленные пестрыми половичками, беленые стены. Самотканый ковер с розами в горнице над металлической кроватью. Старый комод, заставленный фотографиями. Все это дышало и жило, все было на своих местах.
Хозяин накрыл мне стол на кухне. В деревне не принято было таскать еду в горницу. Только на свадьбы стол накрывали в горнице, и то, если женился кто зимой. А летом свадьбы справляли во дворах под открытым небом.
Так вот для меня дед Михей накрыл царский стол: посредине стола стояло большое блюдо с вареными карасями, окуньками и щукой, рядом две глубокие тарелки с ухой, подернутой янтарными жиринками, нарезанная краюха ржаного хлеба, какая-то зелень в плошке, соленые огурцы, варенье.
У меня в глазах зарябило от такого количества еды. Хозяин явно был доволен моей реакцией. Без лишних разговоров усадил меня за стол, вручил деревянную ложку и сам уселся за стол.
- Ну, приступим, помолясь! – перекрестил еду и первый отправил полную ложку ухи себе в рот.
Я, недолго думая, последовала его примеру. Уха показалась мне божественной! Насыщенный рыбный вкус, немного аромата дыма из русской печи, кусочки икры и картошки, прозрачный лучок и терпкая нотка черного перца и лаврушки.
Вроде ничего особенного, но я наслаждалась этой ухой, как лучшим ресторанным блюдом. Да куда там ресторану до деревенской свежей пищи! Тут не только тело, тут душа насыщается!
Изголодавшийся желудок мгновенно замолк, и по телу расплылось тепло. Усталость, как рукой сняло. От такой еды не чувствуешь тяжести, хоть весь чугунок ухи съешь.
Дед Михей подлил мне еще порцию, и пододвинул блюдо с вареной рыбой. Это уже не просто еда – это искусство. Медитативно разбираешь рыбины, осторожно языком прощупываешь, чтобы какая-нибудь мелкая вредная косточка не проскочила, и наслаждаешься нежным мясом. Я не заметила, как съела два больших карася и кусок щуки.
Пока я ела, дед Михей рассказывал, что рыбалка в этом году хорошая. И зимой хорошая была и после ледохода. В прошлом году был большой паводок, две реки объединились, рыба в Серпушке обновилась. Даже щуки снова начали водиться, значит им еды хватает. Вот только беда, ратаны завелись - эти твари всех карасей пожрать могут.
Позже он мне рассказывал, как готовить тройную уху. Надо в одном чугунке сварить в кипятке подряд три порции рыбы. Получается насыщенный рыбный бульон. Потом в этом бульоне варить уже картошку, лук и икру. Лаврушку класть уже когда чугунок из печи достаешь, чтобы не дал горький вкус. Если рыба не жирная, то можно масла сливочного добавить и обязательно черный перец горошком. Такую уху можно есть как горячую, так и холодную. В остывший бульон (картошку и лук лучше убрать) кладешь рыбное мясо и ставишь в ледник, на другой день получается рыбное заливное.
Я ела и слушала, и мне не верилось, что все это происходит в реальности. Как-то все не по-настоящему, слишком хорошо и спокойно. Как в детстве. Мне казалось, что я вот-вот проснусь и вновь окажусь в своей городской квартире. Но ощущения тела говорили мне, что все взаправду. И это радовало.
От этого нового чувства я больше молчала, сглатывая ком, подступавший к горлу. Оказывается, я еще не разучилась плакать от счастья...
Когда уже уходила, то подарила деду Михею рыболовный набор, отчего мой гостеприимный хозяин пришел в детский восторг. Все обещал меня в ближайшие дни взять с собой на рыбалку. Я, естественно, согласилась.
Мне так хотелось посидеть с дедом Михеем подольше, поговорить, вспомнить деда, но с каждым словом я чувствовала, как мой язык заплетается, глаза закрываются сами собой. За окном уже начало смеркаться, и я, попрощавшись, пошла к себе домой. Сил хватило только раздеться, и я бухнулась в кровать. В первую ночь я спала без сновидений.
Продолжение читайте здесь
Меня зовут Ольга Усачева. Это третья глава художественной повести "Деревенский дневник". Все опубликованные главы смотрите здесь
Все мои книги можно приобрести в магазинах: ЛитРес Ridero Wildberries
Ссылки на рассказы канала "Я деревенская" можно посмотреть здесь
