Одна из первых женщин-хирургов в России, Вера Игнатьевна Гедройц, оставила большое как научное, так и художественное достояние: кому-то она запомнилась врачом-спасителем солдат русско-японской войны, кому-то поэтессой и писательницей Серебряного века. Она считала революцию необходимой, но близко общалась с царской семьей. Гедройц была уникальна, не боялась сказать в лицо то, что думала и отстаивала свою позицию.
Вера Игнатьевна происходила из древнего литовского рода, предки ее иммигрировали в Россию после Польского восстания 1863 года. Сама Вера появилась на свет в 1870 году и первое своё образование получила в созданном ее бабушкой пансионате. С самого детства Вера выделялась среди сверстников: носила мальчишескую одежду и во всех приключениях была местным заводилой.
Смерть многих близких родственников наложила на жизнь юной Гедройц сильный отпечаток. Во-первых, она четко решила стать врачом. Во-вторых, свои литературные произведения в дальнейшем она стала подписывать именем умершего брата Сергея. В 1877 году в доме семьи случился пожар, после которого они лишились всего имущества. Семья жила крайне бедно, из Сената лишь пришло сообщение, что Гедройцу и его потомкам возвращают княжеский титул.
В подростковом возрасте Вера знакомилась с идеями народничества и прочих оппозиционных течений. Ее приняли в Брянскую женскую гимназию, но вскоре исключили из-за конфликтов с преподавателями и ироничных эпиграмм. Тогда ее друг помог устроить Гедройц к заводскому фельдшеру, где она стала изучать лекарское дело. Гимназию она позже все-таки закончила, причём с отличием.
После она поехала в Санкт-Петербург, поступила на медицинские курсы, но вскоре столкнулась с главным препятствием: женщина в России тогда не могла получить высшее образование.
Тогда же Гедройц начала сочинять свои первые стихотворения.
Вместе с другими студентами Гедройц посещала революционные кружки и ходила на демонстрации. После очередного такого митинга Веру выслали назад в отцовское имение.
В 1894 году Гедройц получила звание домашней учительницы. В том же году она вступила в фиктивный брак со своим приятелем капитаном Николаем Белозёровым. Вера предпочитала женское общество, с новоиспечённым мужем их никогда не связывали романтические отношения. Они даже после свадьбы практически не пересекались, а наличия у них супруга скрывали. Зато, проведя махинации с паспортами, Гедройц удалось уехать в Швейцарию. Она все ещё желала получить высшее образование.
Однако в Швейцарии по поддельному паспорту ей отказали в поступлении в университет. Только спустя время и обратясь к большому количеству знакомых, ей удалось начать обучение. Параллельно Гедройц работала помощницей профессора, а на заработанные деньги старалась помочь семье. Она активно училась, работала, писала доклады и даже дежурила в клиниках. Обучение Вера закончила с отличием. Ей было присвоено звание доктора наук. Довольно скоро ее пригласили стать приват-доцентом кафедры.
У неё завязались отношения с Рики Гюди, с которой они вместе хотели в дальнейшем перебраться в Россию.В это время из России от матери ей поступали тревожные письма с просьбой вернуться. Когда написал отец, оказалось, что умерла сестра Веры, а мать была тяжело больна. Гедройц срочно вернулась в страну одна.
После возвращения Гедройц устроилась работать врачом на тот же завод, где когда-то начала свою путь. В 1900 году там открылась больница на 15 коек, но для лечения людей это место было непригодно. Тогда Гедройц взяла все в свои руки и организовала полное переоборудование медицинского учреждения. К ней приходили лечиться жители со всей округи, она и сама нередко выезжала на приемы домой. Помимо этого она обучала врачей из соседних больниц. Боролась за право рабочих на пенсию.
При этом Гедройц хотела получить российский диплом и все время готовилась в экзаменации. В 1903 году у неё получилось, с этого момента она получила звание «женщина-врач».
Однако все народившиеся на последние годы проблемы давили на психику Веры. В какой-то момент она даже предприняла попытку покончить с собой, выстрелила из браунинга себе в грудь, но ее успели спасти.
В 1904 году Гедройц добровольцем поехала на фронт русско-японской войны. Она организовала госпиталь в Манчжурии, где разработала новые методы лечения в военных условиях. Вскоре под ее ведение перешёл специально сконструированный операционный вагон. Работали круглосуточно, периодически находясь под обстрелами. Лично Верой было проведено более 100 операций. Помимо этого она успевала делать записи о парениях всех своих пациентов. За своё геройство она получила несколько медалей.
После войны Гедройц вернулась на прежнее место работы. Но ее имя уже было известно на всю страну.
Во время всеобщей стачки Вера помогала рабочим и даже вошла в руководство одного из партийных отделений. Тогда же она решила расторгнуть фиктивный брак (по другой версии, ее муж погиб). Вскоре полиция составила список тех, кто должен был быть подвергнут репрессиям, возглавляло который имя Веры Игнатьевны. Вряд ли она посчитала это тяжелым наказанием, но ее перевели в центральную окружную больницу и нагрузили работой. На новом месте Гедройц продолжала наводить свои порядки, стараясь переформировать лечебницу под европейский образец. Помимо карьерного роста она продолжала заниматься обучением и научной деятельностью. Вернулась к написанию художественной литературы.
Фронтовой друг Гедройц, Евгений Боткин (в дальнейшем расстрелянный вместе с императором), пригласил ее работать при царской семье. Она стала вторым лицом Царскосельского дворцового госпиталя, что не очень понравилось старшему врачу, но он был вынужден согласиться. В дальнейшем он ещё не раз вступал с ней в открытый конфликт и настраивал коллег против Веры.
Ее и правда многое отличало от окружающих. Вера Игнатьевна имела высокую, выше многих мужчин, грузную фигуру, одновременно с тонкими и выразительными чертами лица. Говорила низким голосом и обладала большой физической силой. Носила брючный костюм, пиджак с галстуком, мужские шляпы, шубу с бобровым воротником, коротко стриглась. Много курила, среди любимых развлечений были игра на бильярде, стрельба в тире, охота и верховая езда. Периодически говорила о себе в мужском роде. Вероятно, это было из желания не только заявить о себе, но и утвердить свой статус в направлении, где всегда руководили только мужчины.
Помимо работы в больнице Гедройц занималась частной практикой и лечила царских детей. Она же организовала курсы подготовки сестёр милосердия. Именно Гедройц обучила императрицу Александру Федоровну и Великих княжон сестринскому делу, после чего они под ее руководством работали в лазарете.
Говорили, что Николай II надеялся, что, работая в госпитале, императрица будет меньше зависима от мнения Распутина. С ним у Гедройц была одна история. Как-то после крушения поезда к Вере в лазарет попала царская подруга Анна Вырубова в крайне тяжёлом состоянии. Распутин срочно приехал, ворвался в палату в грязной одежде, на что Гедройц схватила Григория за ворот и вышвырнула на улицу. Наблюдавшая все это царская чета не произнесла ни слова. Александра Фёдоровна даже подарила Гедройц в дальнейшем золотые часы с государственным гербом.
Не оставляла она и литературу, даже выходили издания ее авторства. Вера Игнатьевна принимала участие в различных поэтических кружках и творческих салонах, где познакомилась практически со всеми известными деятелями Серебряного века. Она входила в так называемый «Цех поэтов», где участвовали многие именитые авторы. Гумилев пытался ухаживать за Гедройц, но был отвергнут, посвятив ей стихотворение «Жестокой».
Вера Игнатьевна считала, что революция нужна стране. Однако новость об отречении Николая II встретила со слезами на глазах. Лазарет, который она возглавляла, был упразднён. Оставаться в столице было опасно, так что Гедройц вновь собралась на фронт.
Уже через месяц Гедройц стала старшим врачом и начальником дезинфекционной службы дивизии, а вскоре её избрали в Санитарный совет и назначили корпусным хирургом, что было для женщины крайне высоким постом. Но в 1918 году после ранения ее эвакуировали в Киев. Находясь на лечении, она писала рассказы.
Оставшись в Киеве, Гедройц организовала «творческий салон», где собирались на скромные обеды осколки петербургской аристократии и интеллигенции. Последние годы она жила с графиней Марией Нирод.
Занималась тогда Вера преимущественно детской хирургией. О ней отзывались как о «настоящем хирурге, хорошо владеющем ножом». Однако в 1930 году её также уволили из университета, где она преподавала, без права на пенсию. На сбережённые средства и гонорары от изданий Гедройц купила дом в пригороде Киева. Она почти оставила хирургическую деятельность, но продолжала оперировать в больнице Покровского монастыря.
В 1931 году Гедройц заболела раком, ей была удалена матка. В 1932 году возник рецидив опухоли, и в марте она умерла. Уже после смерти в ее архивах нашли письмо швейцарского хирурга Ру, который завещал ей свою кафедру. К сожалению, в дальнейшем письмо было утеряно.
