Когда в товарищах согласья нет,
На лад их дело не пойдет,
И выйдет из него не дело, только мука.
***
— В отставку их отправить, значит, не получится, — не спрашивал, а утверждал государь.
— Можно, конечно, да их родители обидятся. А у нас нынче просвещенная социалистическая монархия, а не восточный деспотизм, как раньше. Нынче не принято стало вельмож на кол отправлять только за то, что своих дурачков-детишек любят.
— А жаль, конечно.
Государь Тридесятого царства Дормидонт Никанорович Тридцать Третий в Квадрате, смахнув скупую мужскую слезу, прокатившуюся по его щеке от воспоминаний о славном прошлом, хмуро смотрел на своего Первого министра. Министр, мрачнее тучи, переминался с ноги на ногу, стоя на месте докладчика — низенькой тумбе в трех шагах от трона.
— Неужели и впрямь такие идиоты, как о них говорят?
— Не то чтобы уж совсем, но умом не блещут и совершенно не могут работать в команде. Вот недавно, например, приказал им их начальник оброк собрать и в столицу привезти. Простейшее поручение, у нас с такими Мальчик-с-Пальчик справляется.
— Этот с чем угодно справится. Это он раньше был Мальчик-с Пальчик, нынче он — Мальчик-с-Палицей. Но по сути-то ты, конечно, прав. Задание легчайшее. Неужели не смогли?
— Полный провал. Собрать оброк — с грехом пополам собрали, а потом началось: Рак требует ехать обратно той же дорогой, что и прибыли. Щука утверждает, что обратной дорогой небезопасно — маршрут известен, могут разбойнички перехватить, предлагает по реке транспортировать. Тем более что речными перевозками в стране щучий папаша заведует. Лебедь же вовсе: по воздуху везти надо, на коврах-самолетах. Мол, дорого, зато быстро и совершенно безопасно. Пять дней споров, а итоговое решение не принято. В результате все графики сорваны, у бюджетников задержки по зарплате, профсоюзы давят, грозятся забастовкой. И что хуже всего: соседи-негодяи ржут над нами в три горла.
— Эти-то как пронюхали?
— А Иван Андреич Крылов, пасквилянт старый, напакостил. Он с нашими недотепами корреспондентом ездил — и сразу же изволил в газеты статейку тиснуть. Вот — извольте ознакомиться.
Министр передал государю журнальный листок через стражника. Царь прочитал:
Однажды Лебедь, Рак да Щука
Везти с поклажей воз взялись,
И вместе трое все в него впряглись;
Из кожи лезут вон, а возу всё нет ходу!
Поклажа бы для них казалась и легка:
Да Лебедь рвется в облака,
Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.
Кто виноват из них, кто прав, – судить не нам;
Да только воз и ныне там.
— Вот ведь сукин сын! Но талантлив, не отнять. Лучше бы гимны писал, как другие баснописцы. Или кино какое снял патриотическое.
— Конечно, лучше. Да уж больно упрям. Народное достояние. И что с ними всеми делать теперь?
Государь задумался. «Что за жизнь? Одна проблема за одной. Совсем ничего без меня не могут».
Думал он, глядя в упор на своего министра. Министр под этим взглядом чувствовал себя очень неуютно. И правильно чувствовал. Государь только что принял решение его поменять. Министр царю нравился, но это не имело значения. А имели значение весы, встроенные под тумбу докладчиков. И то, что они показывали сто десять килограммов веса, о чем государю тихо прошептал на ухо специально обученный слуга. За два года на нынешней должности Первый министр набрал тридцать кило. Такого государь стерпеть не мог, а иначе его бы перестали считать опытным хозяйственником. Подчиненные должны иметь блеск в голодных глазах. Первые года три хотя бы.
Наконец царь принял решение и приказал:
— Первое: сатирика Крылова казнить, пока мы здесь, в Тридесятом царстве, совсем не превратились в какую-нибудь жалкую демократическую республику, как наши западные соседи. Только обвините его сперва в шпионаже на каких-нибудь турок.
Второе: перед казнью не забыть за счет казны выпустить полное собрание сочинений Крылова. Уверен, после его неожиданной гибели продажи книг резко подскочат.
Третье: эффективный менеджмент предполагает умение грамотно использовать слабые стороны подчиненных, превращая в сильные. Молодые Лебедь, Рак и Щука рвутся каждый в свою сторону, не в силах избрать одно направление? Отлично! Назначить их на первое время в палачи.
Пораженный мудростью монарха, Первый министр поклонился и покинул зал для аудиенций, чтобы приступить к выполнению приказов.
Через две недели на Центральной площади города к ногам и левой руке обнаженного Ивана Андреевича Крылова привязали стальные тросы, а Лебедь, Рак и Щука, ухватившись за их концы, принялись что есть мочи тянуть их в разные стороны. Сперва оторвалась рука. Кровь, фонтаном забившая из раны, окрасила снег на площади багряным. Грузное тело поэта ударилось верхней половиной о мерзлую землю. Правой рукой классик попытался заткнуть образовавшуюся рану, но не смог и потерял сознание от невыносимой боли. Экзекуторы продолжали тянуть в разные стороны, ноги сперва вывернуло из суставов, а после правая оторвалась. Крылов к тому моменту уже умер от болевого шока.
Зрители неистово кричали, пребывая в экстазе от изысканного зрелища, достойного самой привередливой публики. Государь, наблюдавший за казнью с трибуны, удовлетворенно кивнул.
— Эффективный менеджмент! — сказал он своему новому Первому министру.
***
Ролан Барт проснулся в поту, разбуженный собственным криком. Это всего лишь кошмар, нелепый кошмар. Персонажи сошли с ума и убили своего создателя. Какая ужасная смерть автора. Но что хочет этим сном сказать подсознание? Нужно это все обдумать и интерпретировать. Ролан Барт привык думать, сразу излагая мысли в статьи, а потому встал, умылся, сел за рабочий стол и начал печатать:
«Бальзак в новелле „Сарразин“ пишет такую фразу, говоря о переодетом женщиной кастрате…»
Автор: Антон Александров
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ
