Большой Проигрыватель

Я дружу с Томом Крузом. Ну как дружу — переписываюсь на сайте знакомств. Конечно, я знаю, что он не настоящий актер, и вообще не актер, и вообще неизвестно кто. Впрочем, и я вовсе не Николь Кидман. Уверена, «Том» тоже об этом знает, что не мешает ему фанатеть по мне (ней). Под маской легко болтать о всяком откровенном и сокровенном, играть в иную жизнь, отметая стеснения и комплексы. Спустя несколько месяцев нашей увлекательной переписки мы решили воплотить в реальности обоюдную эротическую фантазию...

Декабрь 1905 года выдался скверным – сырым и холодным. В такую погоду все старые переломы разом напоминали о себе, и Гвин Николлс жалел, что не остался в Австралии после регбийного турне шесть лет тому назад. В Квинсленде как раз начиналось бы лето – на ферме в эту пору всегда есть чем заняться… Гвин оборвал мысль. Он принял решение – и нечего теперь отпираться. В конце концов, разве не об этом он мечтал? Быть капитаном «Кардиффа», привести Уэльс к победе в Кубке домашних наций, уйти, наконец, на...

Джи преграждает нашему сыну путь быстрее, чем он успевает перепрыгнуть порог. Прикусывает шерстку на его холке и оттаскивает обратно к лежанке. Я лениво зеваю. Дети утомляют, знаете ли. С тех пор, как они впервые открыли глаза, – ни минуты покоя для их матери. Я вот таким непоседливым не был. Наверное. Не помню. А этим вечно надо сунуть куда-то нос или – еще чего! – взобраться на одну из поверхностей дорогущего дома Джи. Даже я себе тут такого не позволяю. Хотя, с какой-то стороны, я просто гость...

Соня начала разговор издалека: – Котик, мы так давно ничего не праздновали! Вот девочки с работы в прошлую пятницу в ресторан ходили на вечеринку. Красный дресс-код. Оказывается, был день красной одежды! А мы даже новый год дома просидели. Костик почувствовал подвох и промолчал. – Ты меня не любишь! – Да люблю, с чего ты взяла, – вышло немного невнятно, он торопился дожевать слегка подгорелую яичницу. Но совсем игнорировать Соню за завтраком было опасно. – Даже не обнимешь просто так, без повода...

Звонок в дверь разорвал жизнь Романа на «до» и «после» ровно в тот момент, когда он пребывал в цифровой медитации. Со стороны, конечно, могло показаться, что он просто тупит в новостную ленту. И это было бы совершенно верным описанием происходящего. Но Роман предпочитал думать, что он не просто деградирует. Наоборот, что он очищает свой разум от мыслей, приближаясь к идеалу восточного мудреца. Звонок повторился, и Роман отложил телефон вместе с планами на самосовершенствование и личностный рост и поплёлся к двери...

44 кг КНИГ (8 коробок). ПРОДАЁТСЯ ТОЛЬКО ВМЕСТЕ, без переборов! СТРОГО САМОВЫВОЗОМ! И ниже адрес. На всякий случай ещё раз сверяюсь по навигатору. Обычная многоэтажка в спальнике на окраине. А что я, собственно, ожидал увидеть? Филиал Александрийской библиотеки? Я в этом бизнесе не первый год, так что знаю: именно в таких вот самых обычных квартирах и копятся эти сотни, тысячи книг — чтобы потом вдруг резко превратиться в килограммы и коробки. После вполне определенного и, к сожалению, неотвратимого события...

— Ну что, как четырнадцатое февраля провёл?! — Да нормально. Мы с... — А я отлично! Сидел дома! — Тоже непло... — Один, говорю! Дома! В трусах! Без никого! Чипсы с пивом жрал! — Ну... — Офигенно, говорю! А мне вторая половинка не нужна! Я целым родился! ахахах — Рад за тебя, только к че... — Ни на рестораны не тратишься, ни на свечи эти с лепестками. Тфху! Один ваще! — Да молодец-молодец... А чего... — Это ж самый обычный день! День как день! Вторник! На работу сходил, дома пожрать приготовил и пива с макарошками навернул! — Да, молодец, а...

― Ма, я к Надьке! ― Ася смахнула в сумку ключи с тумбочки и влезла босыми ногами в кроссовки. ― Буду к ночи. ― Хорошо, до двенадцати жду. Лариса мне обещала новую книгу Аксёнова, захватишь? ― крикнула сквозь свист чайника мать. ― Если не забуду. ― Увидишь Вадика ― гони домой, он не обедал. ― Окей, ма, чмоки! Хлопнула дверь. Лёгкий ветер с реки, пахнущий тиной, холодил кожу. Ася торопливо шла, щёлкая найденные в кармане олимпийки семечки. Вадик, как и ожидалось, обнаружился через пару дворов ― тыкал палкой в соседских гусей, его друзья-подельники прятались за тощей спиной шестилетки...

По пьяни (основано на реальных событиях) «Поздравляем Александру Николаевну и Николая Никитича с серебряной свадьбой!» Надпись на плакате выглядела солидно. Мы с девчонками переглянулись и начали хохотать. До слёз. Кто бы знал двадцать пять лет назад, к чему может привести смесь вина, портвейна и Бейлиса. *** – Зачем было называть как мальчика, а потом заставлять носить юбки? Саша наклюкалась. – Ну вот как корабль поплывёт, так его и назовут. Ик. Наоборот, ну вы поняли, короч. А тут Санёк и юбки с фортепиано...

Его словно вырвали из мира людей; мира, где были возможны смех, надежда, выставки, признание и шедевры. Он остался совсем рядом — только протяни руку. Временами Виктору так хотелось вернуться, что рука дёргалась сама в бессильной попытке. Он сцеплял губы, сжимал в пальцах карандаш, заставляя тело замереть, мысли — застыть. Он слышал разговоры и смех; они — все они, все те, кто был в студии — болтали, как ни в чём не бывало. Смешивали краски, крепили листы к мольбертам, мыли кисти, корпели над бесчисленными набросками и разбирали этюды с осеннего пленэра, надеясь подобрать подходящие...

Под землей всегда было шумно. Гул паровых машин из верхних котельных сотрясал все уровни от первого до нижнего, тринадцатого. Вибрировали подпорки и балки, дрожали металлические переходы. Но этот же гул успокаивал подземников. Он означал, что город живет дальше, несмотря на невзгоды. Вторник быстро вскарабкался по лестнице на третий уровень и нырнул в раскрытый люк. Ботинки застучали о металл решетчатого настила. Перескакивая через парапет, он ударился лбом о потолок, и фуражка слетела с головы. Вторник поднял ее, отряхнул о колено и свернул за угол...

Оля зажмурилась от солнечного света, пробивающегося сквозь листья пожелтевшей ивы, и глубоко вздохнула. Ей хотелось, чтобы Кирилл пофотографировал, как она прогуливается в новом пальто. Но в этот раз ей не следовало ни о чём его больше просить. Она всерьёз теперь думала порвать с ним, и солнечные блики, мерцающие между листьями ивы, словно шептали ей, что она всё делает правильно: лучше расстаться сейчас, чем в предстоящий сезон дождей. Дождь размывает грязь и сгущает эмоции, так что он явно будет здесь лишним...