- Поехали со мной на рыбалку, а то все дома сидишь, бледная, как моль, и опа скоро примет форму кресла, - предложил мне ухажер.
- И то верно, - согласилась я. – Туман над водой, тишина, природа и прочее умиротворение. А удочку мне дадут?
- Дадут, дадут, - проворчал ухажер. – О провизии я сам позабочусь, а вот напитки себе ты уж сама. Я не разбираюсь в той дряни, которую ты пьешь.
- Годится, - согласилась я и на выходные мы поехали в домик у реки.
Кому он принадлежит – для меня до сих пор загадка. В разговорах упоминался таинственный Михалыч, может – ему. К нам присоединился друг ухажера и возрадовался:
- О! Баба! И хорошо, мы будем рыбу ловить, а она ее готовить.
- Остынь, - осадил друга ухажер. – Не будет.
- Бу-уду, - не очень уверенно проблеяла я, - другой вопрос – сможете ли вы жрать то, что я приготовлю.
- Говорю же, не будет, - заржал ухажер.
- Ну тогда хоть посуду помоет, - предложил друг.
На том и порешили. Вечером в пятницу приехали. Я всеми фибрами души рвалась рыбачить, поэтому попросила разбудить меня, когда мужики сами соберутся. Они и разбудили. Полная решимости не пропускать развлечение, я мужественно встала и пошла умываться.
- Это ничаво, - примирительно сказал друг, ставя на место опрокинутое мной ведро.
Я оделась и направилась к выходу.
- Бывает, - добродушно сказал друг, собирая с грохотом упавшие какие-то лопаты, об которые я споткнулась (зачем их ставить там, где люди ходят?).
- Осторожнее, - заботливо сказал друг, когда я промахнулась мимо ступеньки и, взяв самое верхнее ля, скатилась с крыльца.
- Удочку на меня взяли? – подозрительно посмотрела я на мужиков, когда мы подошли к берегу.
- Взяли, взяли, - кивнул ухажер и вздохнул. – Давай в лодку.
- Ух ты! – обрадовалась я. – Я сяду на носу в изящной позе и буду любоваться окрестностями и услаждать ваш слух высокой поэзией.
- Обязательно, - сказал ухажер, поднимая меня с земли.
- Непременно, - сказал друг, хватая меня за воротник и приводя обратно в вертикальное положение.
- Поэзия – это хорошо, - сказал ухажер, поднимая меня со дна лодки.
- Главное, сиди в изящной позе и не двигайся, - сказал друг, потирая отдавленные мной части тела.
И даже дали какую-то тряпочку подстелить под зад.
- Давай свою поэзию, - сказал ухажер, отталкивая лодку.
- А это обязательно? – тоскливо спросил друг.
- Пусть лучше сейчас прочитает и успокоится, - махнул рукой ухажер, - а то потом всю рыбу распугает.
- Среди немыслимых побед цивилизации мы одиноки, как карась в канализации, - продекламировала я Губермана.
- А дальше что? – поинтересовался друг.
- Это все, - с достоинством ответила я.
- Хороший стих, в тему, - резюмировал ухажер.
- Главное, не длинный, - согласился друг.
На этом утро поэзии закончилось.
- Чо она молчит-то? Обиделась? – ткнул друг ухажера в бок.
- Не, она всегда такая, - успокоил его ухажер.
Друг с завистью посмотрел на ухажера. А я, приняв по возможности изящную позу, опустила пальцы в воду и наблюдала за расходящимися от них бороздами. Потому что так положено.
- Дать тебе спиннинг? – поинтересовался ухажер, насаживая какое-то беспозвоночное на крючок.
- Не надо, - испугалась я.
С удочкой я, может быть, и справилась бы, а загадочный спиннинг вводил меня в смущение. Мало ли, вдруг он заразный? И вообще, хорошее дело спиннингом не назовут.
Первая рыба вылетела из воды, влекомая твердой и профессиональной рукой ухажера, сделала красивый полукруг и врезалась в центр моей рожи.
- Ты как? – заботливо спросил ухажер, борясь с трепещущей рыбой.
- Облака красивые, а вон то на собачью голову похоже, - ответила я, принимая вертикальное положение и сплевывая чешую.
- Спокойная она у тебя, - немного удивленно сказал друг, глядя, как я умываюсь забортной водой.
- Поэтому и взял, - кивнул ухажер.
После чего мужики обозрели небо и согласились, что да, то облако – типичная собачья голова, чего только в природе не увидишь. Домой мы возвратились с тремя рыбинами. Мужики утверждали, что это два леща и ерш. Я им поверила на слово.
- А вроде к рыбе надо белое пить, не красное? – показал глубокое знание этикетов друг, с подозрением разглядывая «Мукузани».
- Это буржуи придумали, чтобы нормальным людЯм жизнь осложнить, - объяснила я. – Я же выше всех условностей и имею право пить то, что хочу, а не то, что придумал какой-то выродившийся отпрыск аристократического рода, который даже яду не может подсыпать без извинения.
- Мало что понял, но мудро, - согласился друг. – Пить надо что хочешь. И есть тоже. Мы вот – люди простые, подо все в*дку пьем и не заморачиваемся. Ну, будем!
К полуночи я оттранспортировала шатающиеся тела к лежанке и продавленному дивану (мне, как единственной из присутствующих здесь дам, отдали в единоличное владение самую приличную кровать). Подумала, поставила пустое ведро около лежанки ухажера. Отыскала еще одно ведро и поставила его около дивана друга. С таким расчетом, чтобы, вставая, они эти ведра опрокинули. И пошла на свое «королевское» ложе с чувством выполненного долга.
Еще рассказ об отдыхе на природе, на картофельном поле:
Картофельный квест или работай, раб, солнце еще высоко
