Не каждый из медиков был согласен переходить из гражданской жизни в «аттестованную», т.е. носить погоны и подчиняться уже регламенту устава. Для меня и военная кафедра, представляла определенные ограничения, которые надо было перенести, чтобы стать лейтенантом медицинской службы запаса.
Перед началом военной кафедры пришлось высидеть очередь в парикмахерской, среди других лохматых студиозусов 70-х и постричься. На лекциях по «военке» был обязателен галстук и если забывал, то, как не пригибайся на задних рядах, а из аудитории выдворяли строгие полковники. Майоры на практических занятиях сыпали перлами воинской мудрости. Один из преподавателей любил рассказать, что их было два брата заболевших менингитом. «Как вы знаете, при менингите либо умирают, либо становятся дураком» - говорил он и делал драматическую паузу – «Так вот, я выжил!».
Я имел стойкое отвращение к форме, строевой службе и уставным отношениям. На военных сборах в течение месяца на границе с Монголией, Кяхте, нам постарались показать суровость службы. Помню, взводом сидели в ленинской комнате и изучали очередной устав. Вдруг резко зашел капитан местного гарнизона и поинтересовался, что студенты в данное время делают. Когда узнал, он счел занятие несерьезным и отдал команду идти копать окопы для разнообразия.
Плац мы утюжили, наравне с новобранцами. Уже отслужившие однокашники, были начальниками взводов и учили печатать шаг. Несли мы и караульную службу. Часть была танковая, и охранять приходилось, кроме складов, технику. Что интересно, граница с нашей стороны была обустроена, как положено. А вот со стороны Монголии, ни одного военнослужащего увидеть не удалось.
Был интересный случай. Одного из наших, поставили охранять продуктовый склад. Ближе к ночи, наша смена как раз отдыхала, раздался выстрел со стороны склада. Ротный старлей, переменился в лице и побежал выяснять, в чем дело. Оказывается, пьяный повар из старослужащих, решил наведаться за какой-то надобностью, на склад. Он пришел в недоумение, когда по уставу, ему дали отпор с предупредительным выстрелом в воздух. Видимо раньше он проходил беспрепятственно, а тут нарвался. Повара посадили на гауптвахту, а студенту вручили грамоту за бдительное несение службы, перед строем.
Ну и за пару дней перед «дембелем», ночью в казарму зашел проверяющий и застав дневального, сидевшим на тумбочке, наказал виновного дисциплинарным взысканием. Это было «дембельским аккордом» и бедняга всю ночь разгружал уголь.
Это было в июле 1980 года. Шла олимпиада, иногда мы смотрели репортажи по телевизору. Откуда-то узнали о смерти Высоцкого и вспоминали его песни.
Конечно памятная дата, рождение моего сына 17 июля. В этот день, мне почему-то нездоровилось, настроение было никакое. Из казармы я отказался выходить. На меня посмотрели отцы-командиры и мудро решили оставить в покое. Даже в санчасть не отправили. А на следующий день пришла телеграмма, в которой моя мама сообщала о том, что я стал отцом и параметры новорожденного. Ну, какая после этого служба! Еле дождался, когда нас отправят в Иркутск.
Офицеры со сборов, везли коробки с сервизами, купленные в военном городке. Мы везли книги, которые в Кяхте не пользовались спросом, а в Иркутске были в страшном дефиците. Затарились и банками с перловой и гречневой кашами с мясом и чувствовали себя кормильцами!
Жизнь сложилась так, что служить пришлось, но это уже другая история.