- Мне пять годиков! - говорит Танюша новой знакомой по детской площадке, а мама её тихонько поправляет: - Не годиков, а лет! - Пять лет... - задумчиво повторяет Танюша. Но в её мире и без того каждый день столько нового и нелогичного, что остановиться на этой языковой загадке у нее просто нет времени. Да и нужно скорее играть.
В школе Таня занята учебой, информация сыплется на нее как из рога изобилия, потом приходят первые влюбленности, - размышлять некогда.
Но однажды, сидя в офисе и заполняя какой-то документ, Татьяна аккуратно выводит синей ручкой "четыре года". А в следующей же строке встречает сочетание "пять лет". И тут её ум, уставший от однообразных задач, воспламеняется любопытством, не относящимся напрямую к должностным обязанностям.
Почему так? Два, три, четыре года - но пять лет?
Давайте разбираться. Начнем, как обычно, с истории.
В словаре древнерусского языка И.И. Срезневского современным значением "год" (в смысле 365 дней) обладают четыре слова:
ГОДИНА ("время, год, час")
ГОДЪ ("время, срок, год, возраст")
ЛѢТО ("время, год, теплое время года")
РОКЪ ("время, срок, год, мера, возраст, число, правило, судьба")
Первые два слова -година" и "год" (я дальше буду писать без еров и ятей, ладно?) - родственны между собой (что очевидно) и ещё некоторым другим словам (например,годиться",годный",погода",погожий",негодник",негодяй",угодный"). Если выходить за рамки славянского мира, то среди однокоренных индоевропейских слов мы найдем также английское "good" или немецкое "gut" ("хороший, годный").
То есть первоначальная семантика тут не просто временная, а скорее четко положительная: в германских языках она осталась таковой без изменений, да и у нас тоже где-то сохранилась ("угодить",годиться"). Когда-то и слово "погода" означало только хорошую погоду (отсюда её антоним -непогода", и прилагательное "погожий").
Следовательно, и "год", и "година" означали нечто вроде "хорошее время" или "подходящее время". В конкретный отрезок, равный двенадцати месяцам, слово "год" в русском языке превратилось примерно в XIV веке.
Ещё в "Сказании о Борисе и Глебе" (XII век) употребление старое:ꙗко годъ ѥсть оутрьнии", то есть "час утренний". В Ефремовской кормчей книге (сборник законов того же XII века) сказано, что "въ годъ б͂жьствьныꙗ литоургиꙗ не достоить женамъ глаголати". Речь идет о том, что женщинам не стоит разговаривать "во время" божественной литургии.
Что касается этимологии слова "лето", по одной из версий оно происходит от глагола "лить", и означало первое время дождливое время года. По другой - оно родственно ирландскому слову "lá("день").
Если хочется подробнее, загляните в этимологический словарь Фасмера, там достаточно много всего перечислено, хотя точка в происхождении этого слова ещё не поставлена.
Но если хотя бы одна из этих версий верна, то можно предположить, что первичным значением был именно сезон, а потом уже добавился и годичный цикл. Но случилось это, конечно, очень давно, потому что уже в нашей древнейшей летописи мы встречаем:Лето такое-то",Лето сякое-то" при нумерации годов.
Со временем слово "год" вытеснило слово "лето" в этом значении, оставив ему место лишь в сочетаниях с числами от пяти и дальше, и к этому мы как раз скоро перейдём.
Прежде только стоит сказать, что слово "рок" в русском языке сохранило лишь значение "судьба", а происходит оно от слова "речь", то есть "рок" - это то, что предречено. Впрочем, у нас остался его родственник, слово "срок", а у наших соседей "рок" сохранился и как "год". Но сейчас всё же не о нем.
О нем можно почитать подробнее в статье:Рок как судьба и рок как год - этимология".
Теперь, покончив с этимологией, мы переходим к грамматике (вы еще не устали? Впрочем, я всё равно уже не остановлюсь).
Было в древнерусском языке три числа. Единственное, множественное и... двойственное. Двойственное число постепенно исчезало в течение XIII-XIV веков, но его следы мы знаем и используем до сих пор (даже если не осознаем этого, но тем интереснее).
Выглядело это всё дело следующим образом:
Единственное число:Царь" ("Аз есмь царь", как говорится).
Двойственное число:Царя" (Точнее,царѧ", но, скорее всего, вам это неважно).
Множественное число:Цари".
Ну, а дальше, когда двойственное число стало уходить из языка, каждое существительное "выбрало" себе в качестве множественного числа ту форму, в которой встречалось в речи чаще. В основном, если предмет был по природе своей парным (скажем,глаза",рога",берега",рукава"), то он сохранил себе двойственное, а все остальные - множественное (те же "цари", или, допустим,лоси", потому что ни цари, ни лоси не ходят исключительно парами).
Но! С числительными разница осталась. Поэтому после слов "два" или "оба" (и к ним присоединились "три" и "четыре") осталось двойственное число ("два царя",оба царя",три или четыре царя").
А числительные от "пяти" когда-то числительными не были, они были существительными женского рода, и управляли родительным падежом (то есть требовали после себя постановки зависимого существительного только в родительном падеже) - он же после них и остался ("пять царей",шесть царей"... кажется, сегодня перед сном я начну не овец считать, а царей), и так и оставили себе это управление родительным падежом.
Чтобы было понятнее про управление, поясню, что эти слова ("пять",шесть" и т.д.) работали так же, как сегодня существительные "двойка" или "пятерка". Мы же говорим "шестерка (чего?) треф", то есть "трефы" тут управляются родительным падежом. Так и осталось при переходе этих слов в категорию числительных. А "два",три" и "четыре" сразу грамматически были числительными, и просто согласовывались со своим существительным в роде, числе и падеже ("тройка коней", но "три коня").
Ну и, наконец, последняя часть этой истории - понятие супплетивизма (от латинского "supplere" -пополнять"). Это то самое явление, которое, наверное, чаще других вызывает нетерпеливые вопросы "да почему так, в конце-то концов?".
Речь о полном изменении слова в различных формах. Например, при образовании множественного числа:ребенок - дети", при образовании другого времени:есть - будет", при образовании сравнительных степеней:хороший - лучше".
Явление это можно объяснить тем, что у одного синонимичного слова, например, у того же "ребенка" по каким-то причинам чаще использовалось единственное число, а "дети" чаще встречалось во множественном. И со временем, из-за близости значений и по мере того, какие формы были больше "на слуху", разные слова сливались в одну парадигму отдельными, наиболее употребительными формами.
Возвращаемся к нашей теме и вспоминаем про двойственное число. Так вышло, что слово "ребенок" и слово "год" чаще встречались именно в нем. А вот "дети" и "лета" - во множественном числе. Потому к нашему времени это закрепилось в языке как норма.
Что-нибудь поняли?:)
