В первый учебный день 3 курса мы пришли на кафедру общей хирургии, которая находилась в старом здании дореволюционной постройки, бывшем дворянском поместье.
Больничным холлом был огромный зал с лепниной под потолком, а из него, как в галерее, направо и налево открывались массивные двустворчатые двери в 16-местные палаты.
Это был настолько нехарактерный для больницы антураж, что казалось- закрой глаза, и увидишь нарядных дам с веерами и напомаженных лакеев с диковинной снедью на серебряных подносах.
В огромных залитых солнцем палатах лежали люди с трубками и катетерами, одетые в неказистые больничные рубахи, и все здесь словно шептало каждому входящему- эй, цени свою жизнь, пока в ней нет уколов, горя и слез.
У нашего преподавателя в это утро стояли в плане три операции. Молодая неулыбчивая женщина, она представилась нам, неожиданно оказавшись доцентом кафедры, окинула взглядом шесть наших студенческих тел и тихо сказала:
- Костюмы, бахилы, маски, шапки. Через десять минут у оперблока.
…Вернулись в аудиторию мы в районе обеда, и скорее мертвые, чем живые.
Наша Регина Антоновна за полдня прооперировала язву желудка, панкреонекроз и кишечную непроходимость.
Я смотрела на нее и не понимала, как после такого дня можно заниматься учебой и вообще хоть чем-то еще, но ее организм видимо был устроен по-другому.
Она так жила каждый день.
Да что там, все хирурги жили примерно так, и в те дни я отчетливо поняла, насколько далека от этой специальности.
За операционным столом наша доктор не забывала, что она учитель, и комментировала каждое действие.
Ее почему-то невозможно было представить на кухне, с половником в руках, или еще в какой-нибудь спокойной мирной женской жизни.
Прежде чем распустить нас по домам, она задала всего один вопрос.
- Чем отличается панкреонекроз у молодых и у пожилых, знаете?
Мы не знали.
- У пожилых причина чаще всего в желчнокаменной болезни, а у молодых- алкоголь и суррогаты. Завтра у нас две плановые грыжи, почитайте теорию, буду спрашивать. До свидания.
Этот день вымотал нас морально и физически. Мы вывалились на улицу молча, даже не обсуждая друг с другом увиденное и услышанное.
Я часто вспоминаю те времена и смотрю на них уже сегодняшними глазами.
Негромко, буднично, монотонно, хирурги день за днем, год за годом, всю профессиональную жизнь часами стоят на ногах и достают других людей с того света.
Я бы так не смогла.
Утром они едут на работу и точно не думают, что они первые после бога. Они думают совсем о другом.
