Есть такая старинная женская забава — пытаться решить свои личные проблемы посредством борьбы с существующей властью.
И возникала она оттого, что существующая власть иногда эти проблемы создает.
В своей заметке "Почему Врангель не предупредил Николая II о заговоре", я провожу отрывки из его мемуаров, где он рассказывает, как в 1916 году его вербовала в заговорщики великая княгиня Виктория Федоровна:
"Великая Княгиня давала понять, что большинство членов Императорской Семьи и, главным образом, семья Великой Княгини Марии Павловны, признают необходимость изменить существующий порядок вещей и что в этом отношении с ними единодушен ряд наиболее видных членов Думы... Продолжительный разговор с Великой Княгиней Викторией Федоровной произвел на меня тягостное впечатление. Я, встречая Великую Княгиню постоянно в Петербурге, никогда к ней не был близок и самое желание ее видеть меня и откровенное посвящение Ею во все эти подробности показались мне несколько странными."
Великими назывались князья и княгини, являвшиеся детьми и внуками российских императоров, либо состоящие с таковыми в браке. Если этот брак не являлся морганатическим (по-русски — неравным).
Суть претензий Великих Княгинь и прочих "членов Императорской Семьи" к Николаю II, как следует из мемуаров того же Врангеля, на первый взгляд, сводилась к тому, что царь слушается советов своей жены, которая настраивает его против родственников, хором требовавших, чтобы он убрал из своего окружения Распутина, лечившего больного гемофилией царского сына Алексея, а также передал Госдуме право формировать и контролировать правительство.
Лично я придерживаюсь мнения, что, по большому счету, царица была права и как мать, и как жена. А родственники ошибались, что и показали дальнейшие события, когда после устранения Распутина и передачи власти Госдуме лучше не стало.
Но я сейчас не об этом. А о том, откуда у этих претензий ноги росли.
Великая Княгиня Виктория Федоровна до принятия православия называлась Викторией Мелитой Саксен-Кобург-Готской. Ее папа был вторым сыном королевы Британии Виктории и изначально носил титулы герцога Эдинбургского, графа Ольстерского и Кентского. Служил в британском военно-морском флоте. Когда в 1893 году освободился престол германского герцогства Саксен-Кобург-Готского, и он его занял, Виктории Мелите было 17 лет.
Через год она вышла замуж за герцога Гессенского Эрнста Людвига — брата российской императрицы Александры Федоровны, в девичестве Виктории Алисы Елены Луизы Беатрисы Гессен-Дармштадской.
Через пять лет, в 1901, успев стать матерью, Виктория Мелита со скандалом развелась с Эрнстом Людвигом, обвинив того в нетрадиционной ориентации. В 1905 году, вопреки воле двух императоров, российского и английского, бракосочеталась по большой и взаимной любви с Великим Князем Кириллом Владимировичем — старшим сыном Великой Княгини Марии Павловны в девичестве герцогини Марии Александрины Элизабеты Элеоноры Мекленбург-Шверинской. Той самой, семья которой, по словам Врангеля, "особенно признавала необходимость изменить существующий порядок вещей".
В кругу Императорской Семьи Мария Павловна имела домашнее прозвище "Михень". Великой Княгиней она стала, выйдя замуж за третьего сына Александра II Владимира. Из-за отказа сменить лютеранскую веру на православную венценосный свекр три года отказывался давать согласие на этот брак. Православной Марией Павловной Михень стала только через 32 года после замужества, в 1908. По мнению современников, после того, как узнала, что ее неправославие может затруднить для ее сыновей вступление на российский престол, о чем она, особенно после того, как стало известно о неизлечимой болезни наследника Алексея, как минимум, мечтала. И что было вполне реально, так как ее старший, Кирилл, был четвертым в очереди.
Современники также отмечали, что Михень пыталась взять на себя роль наставницы юной Александры, супруги Николая II. Типа, "слушайся меня, детка, мы же обе с тобой — немецкие принцессы, поэтому должны держаться вместе". Но Александра Федоровна, несмотря на слабое здоровье, отличалась твердостью характера. Она сумела поставить тетушку на место, что не могло не породить между ними чувства неприязни, возможно, переходящей временами в ненависть.
Но, вернемся к скандальному браку сына Марии Павловны Кирилла с Викторией Мелитой.
Мария Павловна советовала Кириллу сожительствовать с любимой женщиной без официального оформления отношений, как это было принято среди особ императорских и королевских кровей в XIX веке, когда по каким-либо причинам узаконить брак считалось нежелательным. Но Кирилл настоял, чтобы все было как положено.
Вообще, ситуация чем-то напоминает мне ту, что описана в романе Льва Толстого "Анна Каренина", где главная героиня тоже не хотела подчиняться отживающим свой век предрассудкам.
После того, как этот брак состоялся, Николай II, как нашептывали злые языки, не без подначки своей супруги, обрушил на молодых репрессии, выслав их из России и лишив положенных по закону выплат.
Такому суровому решению способствовало то, что Виктория Мелита, как в свое время и ее свекровь, не спешила вступать в лоно православной церкви.
В результате молодые были вынуждены влачить жалкое существование в Париже на высылаемые родителями деньги.
В 1907 Николай II смилостивился, признал брак и вернул Кириллу привилегии и субсидии. Супруги с народившимися в Париже детьми вернулись в Россию.
Но осадочек, видимо, остался. Это Император их простил (да и то, условно, поскольку особого карьерного роста у Кирилла не получилось), но не они его.
Неудивительно, что когда возникала компрометирующая Николая II и его супругу тема Распутина, Виктория Федоровна и Мария Павловна воспользовались этим, чтобы отомстить за свои обиды.
На этом мне можно было бы и кончить, так как на вопрос, вынесенный в заголовок, я ответил.
Но, думаю, многие уверены, что в этом деле не обошлось без английских козней.
И об этом я планирую рассказать в последующих своих публикациях.
Подборка моих заметок о Самодержавии
