По своей воле, а порой в силу обстоятельств, советские бойцы на фронте часто действовали вопреки прописным истинам и законам военного времени. Об этом — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости».
У развилки
1944 год. Разведчик Виктор Понамарев возвращался с задания, не спал двое суток. Волок на себе раненого «языка». Уснешь при нем — сам «языком» проснешься. Под конец пути пленный умер от ран.
Виктор был голоден как собака, во рту пересохло. Полз по нейтральной полосе и знал: впереди в 1 000 м свои дозорные, а позади — немецкие. И вдруг он увидел прямо перед собой огромного фрица, надвигавшегося на него по-пластунски из темноты. Направил на него автомат. Но ведь стрелять нельзя. Услышат — осветят небо ракетами и откроют огонь с обеих сторон. Немец поднял голову, долго смотрел Понамареву в глаза, очевидно, тоже понимая: стрелять нельзя.
Неожиданно разведчик почувствовал с его стороны запах гангрены. Он помнил этот душок смерти после нескольких месяцев, проведенных в госпиталях. Фашист сунул руку в карман. Витя передернул затвор автомата… Но громила протянул ему свой нож рукоятью вперед, бормоча, умоляя: Bitte. Понамарев все понял. В нем проснулось естественное человеческое желание помочь, несмотря на ненависть и отвращение. Не добивать же умирающего. Подполз ближе, увидел пятно крови на его куртке, разрезал ткань одежды между лопатками и обнаружил гниющую рану. Было ясно: фриц тоже разведчик и несколько суток полз после ранения к своим. Виктор сунул в зубы немцу варежку, чтобы тот не орал, и лезвием ножа достал осколок гранаты из его спины. Покопавшись в немецком мешке, нашел флягу со спиртом, залил им рану. В конце затянул на его спине брючный ремень. Немец поблагодарил. Оба отхлебнули по 100 г спирта. Фриц достал из мешка последнюю пайковую шоколадку, емкость с водой и отдал их Понамареву: Danke. Так и расползлись в разные стороны.
Витя, приминая траву и глину локтями, продвигался к нашим, думая: почему он не хочет, чтобы гад по дороге загнулся? Наверное, потому, что сам за три года войны не раз оказывался на грани жизни и смерти и знал: в убийстве нет смысла и справедливости даже на поле боя, если ты не в ситуации «либо ты, либо тебя».
Шарахнули по колонне
В 1942-м из-под Сталинграда на железнодорожных платформах должны были передислоцировать десяток БМ-13, или, как их все называли, «катюш», — реактивных установок залпового огня на базе грузовиков.
Михаил Бирилло командовал одной из таких. Во время перегона колонной к месту отправки что-то под капотом его машины вышло из строя. Пока ремонтировали, естественно, отстали от своих. Починив, стали догонять, но заплутали. И вдруг вдали в степи заметили столб пыли. Посмотрели в бинокли: в стороне шла колонна фашистских танков. Самоуверенные фрицы возвышались над люками и чувствовали себя как дома.
Недолго думая, Бирилло загнал «катюшу» в кювет, чтобы машина не оставалась в степи как на ладони. Откровенно говоря, БМ-13 не отличалась точностью попадания в объекты, но славно выжигала заданный квадрат. Михаил приказал дать несколько залпов прямой наводкой. Первые восемь танков колонны загорелись мгновенно. Поднялась паника. А машина Миши Бирилло в эти секунды быстро дала заднюю, выбралась из кювета и растворилась в степи.
По данным немцев, в заданном квадрате не должно было присутствовать позиций советских войск. Чтобы прояснить, кто атаковал танковую колонну, генерал Паулюс на сутки остановил наступление. Разведка искала позиции русских. За это время в Сталинграде сформировали ополчение и смогли сделать многое для укрепления обороны.
Вообще, такое одиночное геройство не допускалось, так как «катюшу» продолжали считать секретным оружием, и оно ни при каких обстоятельствах не должно было попасть в руки врага. Тем не менее после прибытия на станцию, выяснения обстоятельств Бирилло представили к званию Героя Советского Союза, а его команду — к орденам Славы. Но начальник особого отдела заблокировал это решение в связи с тем, что экипаж не прибыл к назначенному времени на погрузку, опоздав на 20 минут… И это притом, что эшелон простоял на станции еще более суток.
С неба без парашюта
1945 год, Дальний Восток. Советские самолеты непрерывно патрулировали воздушные границы, противостояли попыткам налетов со стороны японцев. Случались и воздушные бои. В одном из таких самолет Сергея Назарова получил пробоину. С одной стороны, на воздушной машине можно было дотянуть до аэродрома. С другой — огонь уже вплотную подбирался к одному из двух подвесных бензобаков. Сергей решил покинуть самолет, пока он не взорвался в небе, благо парашют за спиной имелся.
Огонь действительно воспламенил топливо, но оно не детонировало. Ил-2 не вошел в ступор, а, пылая, продолжал планировать кругами. Из него лилась горящая струя бензина. В какой-то момент самолет оказался над спускавшимся Назаровым. Адская огненная струйка попала на шелковый купол его парашюта, который моментально сгорел, а летчик камнем полетел в темноту. Естественно, все мысленно похоронили его. По возвращении отправили похоронку домой. Искали тело…
Сергей Назаров упал не на плоскую поверхность, а на пологий обледенелый заснеженный распадок между сопками, расположенный под большим углом. Инерция падения с большой высоты не убила, а понесла пилота вниз по ледяной горе. Катился он стремительно несколько километров. Сломал руку, ногу, но остался в живых! Вот такое везение!
Код по-нашему
В годы Великой Отечественной партизаны, конечно, соблюдали конспирацию и секретность, но фашистские шифровальщики легко раскрывали коды их радиостанций. Однако порой, как писал классик, случается горе от большого ума! Немцы, как известно, нация скрупулезная, дотошная. Они любят точность, порядок, соблюдение правил. Кто-то мудрый в штабе партизанского движения, зная о немецкой педантичности, предложил делать в шифровках максимальное число грамматических ошибок. Вместо слова «автоматы» писать «оуттаматты», «самолёты» заменять на «сомулыты», «орудия» — на «арыдыя». У «правильных» фашистов мозг «задымился». Они не могли перевести тексты таких шифровок. Так и не догадались, что здесь никакой криптографии нет, только простая смекалка.
Еще материалы рубрики:
Как командир роты смог остановить колонну вражеских танков без единого выстрела
