Когда писала первую главу, даже и не предполагала, что перерыв до второй главы окажется столь продолжителен, даже и не временем исчислялся этот перерыв, сколько событиями, прошедшими за это время.
То, что многие онкологические заболевания лечатся химиотерапией, я знала и раньше, до своей болезни. Но до того, как я попала в онкологический стационар, даже и не предполагала, что и химия бывает разной. Только там увидела, как после «красной» химии больные испытывали настоящие мучения: одних сильно тошнило, до рвоты, других трясло от озноба и изменения температуры тела, третьи теряли сознание, четвертые извивались от судорог. Не зря ее называли «красной», капельницы даже по цвету были ядовито-розовыми, и медсестра, которая делала эти капельницы, была в красной медицинской спецодежде. Мне хоть и не ставили эти красные флаконы химии, однако при появлении в палате медсестры в красном костюме меня охватывал страх. В то время я была еще новичок, приняла только пару уколов в живот своей первой химии, однако тщательно наблюдала за соседями по палате, причём очень молодыми женщинами, как они переносили эти тяжелые испытания, чтобы в последствии воспользоваться их опытом перенесения очередного курса химии. Мне повезло лишь в одном, был назначен курс химии, от которого у меня не исчезли волосы с головы, хотя я в то время об этом не знала, ведь вся палата была лысая. Поэтому, ожидая неминуемого облысения, накануне второй химии сделала себе очень короткую стрижку, миллиметров 5-7, чтобы моё облысение не было для родных шоком. Все остальные прелести химии я испытала позже. Первый курс состоял из четырех уколов в живот через 3-4 дня каждый. В эти дни я пристально следила за питанием, не ела молочную пищу, свежие фрукты, жирную рыбу и мясо. Собственно в стационаре так и кормили, утром каша на воде, в обед легкий супчик, вечером еще что-нибудь легкое. В отделение я поступила не в лучшей форме, потеряла вес, правая рука не функционировала и была зафиксирована и туго притянута к туловищу, ныли кости. Никакого ухудшения самочувствия от первого курса химии я не заметила, оно и так было не очень. В отделении в добавок к онкологии добавился КАВИД. Между курсами химии всех больных отпускают домой на отдых. Мой отдых усложнился началом другой болезни, которую не установил вызванный участковый терапевт. Я прибыла на вторую химию в отделение и тут же была отстранена из-за положительного теста. На скорой поступила в кавидный госпиталь. В тот момент, пока сознание все понимало, поставила себе новую задачу,: «Прощай онкология, здравствуй кавид, буду теперь тобой заниматься». И правда, было чем заниматься. От большого количества капельниц и недавно перенесенной химии организм восстал: то понос, то головокружение, то бессонница продолжалась 5 дней, отчего начало сносить крышу. Это проявилось в повышенной говорливости. Хорошо Леша подсказал, что обо всем надо доложить доктору, что я и сделала. Мне добавили препаратов успокаивающих и убрали часть капельниц. Так что начало второй химии задержалось у меня на 2 месяца.
Первую неделю дома я пролежала, сил не было вставать и ходить. Зато голова начала работать, причем в ускоренном режиме. В те дни я составила себе проект оздоровления, теперь уже от онкологии. Я ознакомила с ним внучку Настю и Лорика из Москвы, мою бывшую сотрудницу, они одобрили мой первый проект, чем добавили мне энтузиазма и сил на его осуществление. Однако домашние мои, Наташа, Леша и Егор посмеялись над моей затеей, чем еще раз подтвердилось предположение психолога Андрея, что мне еще придется не раз отстаивать свои права на избранные методы моего выздоровления.
В конце января 2022 года Наташа привела ко мне, как она сказала, еще одного онколога. В мою комнату вошел мужчина, лет пятидесяти, в джинсах и трикотажной рубашке. На онколога он не тянул. Как оказалось в последствии Юрий Михайлович, так его звали, был целитель, получивший эти знания и умения от своих предков. Первый день он занимался со мной в течении 5 часов. Результатом его работы, жесткого болезненного массажа недвижимой уже руки и всего тела стали синяки и возможность двигать правой рукой, которая в течении четырех месяцев была недвижима и жестко притянута к туловищу. Уже в тот вечер я смогла наконец принять душ, какое это было для меня счастье! Жизнь налаживалась. Не раз вспоминала заведующую гематологическим отделением, которая категорически запретила разрабатывать больную руку. Пять сеансов массажа провел Михалыч и поставил меня на ноги и на руки. "Прощай кавид, здравствуй онкология!" Теперь я была готова принимать вторую химию.
Действующие медицинские стандарты предполагают получение направления в районной поликлинике к врачу следующей ступени здравоохранения через череду анализов, кардиограмм, заключений врачей различных специальностей. Это правильно. Все бы было хорошо, если бы каждому соискателю этого направления были всегда доступны эти медицинские бесплатные услуги. В нашей поликлинике №13 очень трудно записаться практически к любому специалисту или через госуслуги или через сайт kuban-online.ru Для получения направления на вторую химию пришлось платно получить некоторые услуги, поскольку стоять в очередях я была без сил. Болеть-очень дорогое удовольствие. Помню, как в ожидании своей очереди к онкологу, пришлось лечь на скамейку около двери врача. Около этой дверие не раз пришлось сидеть, стоять и лежать в роли просителя выписать положенное мне лекарство для каждой последующей химии или направление в онкодиспансер.
Вторую химию я надеялась получить тоже в стационаре, как и первую, однако отделение гематологии было закрыто из-за карантина по КАВИДу еще с тех пор, как меня из этого отделения на скорой отправили в одноименный госпиталь. Так что вторую химию я получала в дневном стационаре. Из-за большого количества онкобольных , направленных на получение химии в это отделение, нередко возникали очереди в ожидании свободной койки. После первого же укола второй химии у меня поднялось артериальное давление, стали беспокоить икры ног. Ночью боль усиливалась, пришлось для отвлечения боли в венах втирать различные мази и растворы, подолгу держать ноги выше головы, делать контрастные ванны для ног. Стала не высыпаться. Из-за скачков давления капельницы дексаметазона заменили на таблетки. Когда я узнала, что в день укола химии мне надо принять 40 таблеток дексаметазона, я сначала не поверила, а потом стало страшно, сколько дерьма необходимого мне съесть для выздоровления и сколько времени потребуется, чтобы все это вывести из меня. Но такое уж животное человек, что ко всему приспосабливается и ко всему привыкает. Привыкла и я. Так как в общественном транспорте добираться до онкодиспансера я не могла, пришлось все последующие поездки осуществлять на такси, это дорогое удовольствие.
Питание оставалось в том же режиме. Пока принимала очередную химию, питалась скромно, без молочных продуктов, без сырых фруктов, без жирного мяса и рыбы. С едой наверстывала сразу после получения очередного курса химии. Меня беспокоило, что потеряла много веса с начала болезни, поэтому и наверстывала калорийной пищей восстановление веса. Питьевой режим соблюдала с первого дня получения химии, 2-3 литра воды.
После четвертой химии начала терять зрение на левый глаз, после пятой не смогла печатать посты в свой канал. Стали подводить ноги, без палочки уже не могла ходить, по квартире уже передвигалась на коляске, несколько раз падала навзничь, лицо было в сплошном синяке. Пока еще была в сознании, очень хотелось добраться до сада-огорода, но меня уже из дома не выпускали, а провожать меня на такую прогулку было некому. Конечно, я доставляла множество хлопот моим молодым родным, они не высыпались из-за моего сдвинутого режима, им не нравились мои желания и хотения, потерпеть и дождаться улучшения моего состояния им тоже было трудно, как и мне выздороветь.
Шестая химия прошла мимо моей памяти, большее время была без сознания, ухаживала внучка, Леша и потом нанятая сиделка.
