Дисклеймер.
Настоящие заметки включают в себя историко-архитектурные обзоры сохранившихся памятников византийского зодчества на территории Сочинской агломерации, Сириуса и Красной поляны на основании оригинальных фотоматериалов, комментариев и научных работ исследователей данных памятников с указанием авторства работ.
Часть вело-пеших маршрутов проходила по территории Кавказского Биосферного заповедника в ограниченно доступных для прохождения/проезда местах.
На землях древней Византии
Былые стены сохранят
Деревьев заросли густые
Останки керамид и врат
Руины храма лес скрывает
Свидетельство минувших дней
В тиши молчанье обитает
Там, где когда-то тёк елей...
Сочи->Сириус->"Византия": Часть 1. Лооский храм
В эпохи поздней Античности и раннего Средневековья на Черноморском побережье Кавказа появляются первые культовые сооружения – христианские храмы. Установлено, что в данный промежуток времени на территории т.н. Большого Сочи и его окрестностей находилось свыше полутора десятков храмов. На сегодняшний день некоторых из них можно увидеть и сегодня в виде живописных и не очень руин в Лоо, Агуа, Хосте, Адлере, Веселом, Липниках, Лесном, Голицыне, Монастыре и ряде других мест.
Находки, обнаруженные в Лоо, являются уникальными с точки зрения истории и археологии и имеют существенное художественное значение. Например, в Лоо, недалеко от одного из корпусов санатория "Магадан" при рытье котлована были обнаружены остатки древней каменной кладки на сложном известковом растворе. Пробными расчистками были вскрыты два каменных свода. Возможно, здесь находился храм или дом знатного владельца.
Поселок Лоо - по сути уникальный уголок античной культуры, не очень "громко" напоминающий любому туристу и местному жителю, что черноморское побережье находилось на периферии сначала древнегреческой, а затем древнеримской цивилизации. С IV века нашей эры здесь, как и во многих местах причерноморья, вплоть до Абхазии (см. Об Абхазии, древней и первозданной. Часть 1) установилось византийское владычество, которое длилось без малого 900 лет.
Подробное описание находок из погребения в поселке Лоо составил знаменитый историк и археолог Кавказа Ю.Н. Воронов, описав его в книге «Древности Сочи и его окрестностей». На обложку своей монографии Воронов поместил изображение женского профиля-геммы, украшавшее, также найденный в Лоо, перстень. Учёный датировал раскопанное погребение II–III вв. нашей эры.
В тот же исторический период наместник (легат) римского императора Адриана в Каппадокии (территория нынешней Турции), римский военный чиновник Флавий Арриан совершал объезд берегов вокруг Понта Эвксинского, как тогда называли Черное море. Свои наблюдения и впечатления от этой поездки он изложил в отчете, оформленном в виде письма императору, «Перипл Понта Евксинского». Описание плавания самого Арриана начинается с Трапезунта (ныне Трабзон) и доходит до Себастополиса (ранее Диоскуриада, ныне Сухум, см. Об Абхазии, древней и первозданной. Часть 11) (§ 4-16). Вторая часть содержит описание южного побережья моря от Византия (впоследствии - Константинополь, ныне - Стамбул) до Трапезунта (§ 17-24) Третья часть перипла (§ 27-37), составленная по литературным источникам, описывает плавание от Себастополиса (см. Об Абхазии, древней и первозданной. Часть 11) до Византия.
Флавий Арриан назвал людей, живших на побережье зилхами (в других источниках зихи, зикхи, зиги, джики). По утверждению исследователей данные племена являлись предками абазинов Причерноморья. С многовековым пребыванием абазин на побережье связано и происхождение наименования посёлка Лоо, и история одноимённого византийского храма. Руины храма
находятся в ближайших окрестностях санатория «Магадан», а раньше и вовсе находились на его лесной территории, которая впоследствии была передана Сочинскому национальному парку.
В VIII веке из родственных абазинам племён санигов, абасгов и апсилов (так называемые гениохи греческих авторов) сформировалась абхазская народность, и было создано абхазское царство (см. Об Абхазии, древней и первозданной. Часть 1). Создатель царства, принимая христианство, при крещении получил христианское имя Леон II (Лео, Лев). Его многочисленное потомство, как в самой Абхазии, так и в стране абазин Зихии дало начало нескольким ветвям князей Лау или Лоо (по-русски Лоовых).
По имени князей стало именоваться всё подконтрольное им абазинское общество – лоовцы. Многие топонимы и гидронимы так называемого Большого Сочи, в том числе и река Лоо, также образовались от наименования этого влиятельного феодального рода. Важно отметить, что в русском источнике 1643 г. упоминается фамилия абазинского князя Левов, который в числе других абазинских мурз приехал к «Пяти горам», чтобы принести "шерть" (прошение) представителю русского царя Михаила Фёдоровича Романова. Вполне допустимо, что тогда этимология этой фамилии для русских людей была ещё прозрачной, не затуманенной временем. Лоовы-Левовы — это потомки Льва.
С обращением в христианство абазин-лоовцев тесно связана и история византийского храма – главной исторической достопримечательности посёлка Лоо. Когда граф С.Д. Шереметев, историк и историограф, на территории владения которого находился средневековый христианский храм, показывал его своим гостям, сооружение уже находилось в руинах. Этому есть документальные подтверждения, в числе которых и фото С.М. Прокудина-Горского, сделанное примерно в 1909 г. Снимок долгое время хранился в библиотеке Конгресса США и только недавно в числе других фоторабот талантливого русского фотохудожника был опубликован в общем доступе.
К тому времени, когда был сделан фотоснимок, уцелела только северная стена храма и часть алтарной восточной, где чётко просматривались алтарные выступы – апсиды. С лёгкой руки графа Шереметева разрушенный храм был определён как византийский, а время его строительства соотнесено со временем строительства самой Византии – четвёртым веком нашей эры. Увы, данная датировка слишком ранняя, и подтвердить её историческую достоверность невозможно.
Одним из первых исследователей, детально обследовавших Лооский храм, был советский археолог Ю.Н. Воронов. Его выводы, изложенные в книге «Древности Сочи и его окрестностей», сводились к следующему:
Храм в Лоо расположен в 2 км от моря на высоте около 200 метров. Южная стена памятника разрушена полностью, западная и восточная также сильно повреждены временем. Лишь северная стена сохраняет ещё свою высоту. Наружные размеры храма: ширина 12,25 м, длина 21 м. Толщина стен до 1,1 метра. Храм имел три входа: с севера, с запада и с юга. Ширина северного дверного проёма – 1,4 метра.
Стены храма в Лоо сложены прекрасно обработанными известняковыми блоками и плитами песчаника и сланца. Известняком была облицована вся наружная поверхность стен, окна и двери. Эти же блоки составляют связующую основу пилястр, пронизывающих стены насквозь. Раствор отличается примесью очень крупного песка и отборного мелкого гравия, что находит ближайшую аналогию в византийских стенах Анакопии VII века (см. Об Абхазии, древней и первозданной. Часть 8). Этим же или несколько более поздним временем (VIII–IХ вв.), вероятно, и следует датировать лооский храм, который относится к группе абхазо-аланских церквей, характеризующих особый западно-кавказский путь развития византийского храмового зодчества (Пицунда: см. Об Абхазии, древней и первозданной. Часть 2, Лыхны: см. Об Абхазии, древней и первозданной. Часть 4)
Экспедиция советско-российского профессора Б.Б. Овчинниковой производила раскопки внутри храма и за его ближайшими пределами в 1987–1991 гг. Обнаруженный археологический материал позволил уточнить время строительства храма, дошедшего до наших дней в руинированном виде, как поздневизантийский период с ХIII по ХIV вв. Однако в кладке обрушившихся стен были найдены блоки, выполнявшие роль облицовки в более раннем строении, стоявшем на этом же фундаменте. И хотя археологи предположили, что этот ранний храм был построен в Х–ХII веках, совсем не исключена гораздо более ранняя датировка, которая может быть отнесена к предыстории храма.
Памятник был открыт и впервые описан в конце XIX – начале XX в. Результаты более подробного его изучения содержатся в научных отчетах Н.В. Анфимова и В.Б. Ковалевской (50–60-е гг. XX в.) и в монографии Ю.Н. Воронова. Однако, почти все вышеупомянутые исследователи давали описание храма лишь вследствие визуального осмотра. Непосредственное исследование памятника раскопками и анализ полученных результатов с помощью физико-химических методов были предприняти лишь Лооской археологической экспедицией Уральского государственного университета под руководством профессора Б.Б. Овчинниковой.
К сожалению, на момент начала данных работ остатки храма были уже неоднократно перекопаны и подверглись частичному разрушению. К сожалению, традиционно, местные жители, живущие вблизи руинированных памятников используют их кладку для индивидуального жилищного строительства. Это варварство присуще практически всем жителям подобных мест в Средиземноморье и Причерноморье, начиная от Италии и Греции и заканчивая Турцией и Абхазией. В итоге, на неполную высоту сохранилась лишь северная стена, которая в части портала достигала высоты свыше 7 м, просматривались также фрагменты западной стены и апсиды. Южная стена рухнула и монолитом лежала с внешней стороны храма, заросшая кустарником.
Сохранились лишь основания внутренних опор храма. Расстояние между восточной и центральной парами столбов равняется ширине центрального нефа (3,5 м), столбы образуют в плане квадрат. Это позволяет предполагать, что данные опоры являлись подкупольными. Западная часть внутреннего пространства храма отделена аналогичной парой столбов, не соединенных с внешними стенами, т.е. пространство нартекса слито с пространством храма. Эта особенность отличает храм в Лоо от многих культовых сооружений X–XI вв., близких по композиции и плану, в Херсонесе, Анакопии (см. Об Абхазии, древней и первозданной. Часть 8), Бзыби, Лыхны (см. Об Абхазии, древней и первозданной. Часть 4).
Центральная апсида храма сильно выдвинута к востоку. В интерьере она выделена уступами, за счет чего перед апсидой образовано небольшое пространство вимы. Пол вимы и центральной апсиды поднят по отношению к полу остального храма на 0,25-0,3 м. Обмерами установлено, что как внутренние, так и наружные пилястры соответствуют расположению квадратных в основании внутренних столбов.
Лооский храм освещался через узкие оконные проемы с арочным завершением, выполненным из плит известняка и ракушечника. При раскопках обнаружены фрагменты зеленовато-голубого оконного стекла. Возможно, им были застеклены окна храма. Спектральный анализ, выполненный научным сотрудником ИИМК РАН В.А. Галибиным, показал, что все фрагменты принадлежат к одному химическому типу, но к двум разным партиям одной мастерской. В.А. Галибин отметил византийское происхождение стекла и время его появления – не ранее Х–ХII вв.
Следует особо отметить своеобразную технику кладки стен храма.
Она относится к панцирному типу: гладко тесаная, тщательно сложенная кладка внешних плоскостей стены и известково-гравийное заполнение между ними. Подобная кладка характерна для провинциальных византийских храмов и почти не встречается в Константинополе, на территории Греции и Болгарии. Гладко отесанные белые известняковые плиты (сохранившиеся во фрагментах) на памятнике в Лоо составляли только внешний панцирь. Эти плиты имитировали блоки, употребляемые на других памятниках этого круга. Кладка внутреннего панциря иная – она состоит из плоских плит местного известнякового песчаника серого цвета, уложенных торцом к поверхности стены. Данную технику, вероятно, можно объяснить местными строительными традициями. Однако оба панциря стен других храмов на побережье Черного моря сложены из тесаных блоков. Скорее всего, особенность кладки храма в Лоо объясняется стремлением зодчих быстрее закончить постройку: благодаря сложной текстуре местный песчаник достаточно легко разделяется на пластины нужной толщины и при подобном способе кладки почти не нуждается в трудоемкой обработке.
Облицовочные плиты внешнего панциря, покрывавшие сплошными
рядами фасады храма, вытесаны из белого органогенного, частично
мраморизированного известняка местного происхождения. Снаружи
плиточные блоки были специально обожжены, что придавало им ровный белый цвет. Вероятно, в прошлом, в период функционирования храма, он смотрелся белокаменной церковью с красноватого цвета черепичным перекрытием. О наличии последнего свидетельствуют массовые скопления обломков керамид и калиптеров, выявленных при раскопках храма.
Особый интерес представляет кладочный раствор Лооского храма. Основу раствора составляет известковая связующая масса с заполнением из мелкого гравия. Раствор столь прочен, что плохо поддается выветриванию даже во влажном субтропическом климате черноморского побережья Кавказа. Лабораторные изучения образцов раствора помогли определить периоды строительства храма, которые подтверждаются визуальными исследованиями характера кладки и археологическими находками на его территории.
Основу цемяночного пола, сохранившегося в незначительном количестве фрагментов составляла та же гидравлическая известь, но с примесью песка и керамической крошки. Это пол, типичный для греко-византийских построек. Стены апсид изнутри были покрыты штукатуркой белого цвета.
Характерной для Лооского храма особенностью является активное
использование строительной керамики (фрагменты керамид, калиптеров, плинфы) и осколков пифосов для выравнивания кладки. Однако частью декора стен эти фрагменты не являлись. Вероятно, керамический материал свозился со всей округи в течение строительства храма, а также для ремонта кровли в период его функционирования. Этим можно объяснить различие форм черепицы, обнаруженной на территории храма и в развалах стен.
К сожалению, в опубликованных материалах, посвященных памятникам
Северо-Западного Кавказа, черепице должного внимания не уделено.
В исследовании А.Л. Якобсона, на основании клейм на черепице датированных памятников, представлена таблица профилей бортиков керамид с VI–VII по XII–XIII вв. Именно эта таблица была привлечена для датирования материалов Лооского храма. Естественно, крымские аналоги не являются безусловным критерием датировки местной керамики, и использовался с некоторой долей условности.
Отличие керамид Кавказа от керамид Крыма состоит в отсутствии водосливных валиков и замене их желобами вдоль бортиков. Однако, можно с достаточной уверенностью сказать, что черепица Крыма и Северо-Западного Кавказа имеет идентичное временное распространение. Подтверждением этому служит сходство профилей бортиков керамид III и IV типов, а также сходство фигурного налепа на калиптерах из Лооского храма с особенностями аналогичного строительного материала из храма в Мсыгхва, датируемого Х в. Видимо, для покрытия крыши храма в Лоо использовалась черепица, датируемая Х–XI вв., а также более поздняя – XII–XIV вв.
Важно отметить еще одну особенность в архитектуре Лооского храма – это разделение фасадов южной, северной и западной стен пилястрами. Они, как зафиксировано с внешней стороны, плавно переходят в арочные полукружия над оконными проемами. Подобная трактовка фасадов не свойственна культовым памятникам Западного Кавказа, но широко распространена в Закавказье в ХI–XII вв.
С восточной стороны храма находятся три апсиды – пятигранная (центральная) и две полукруглые (боковые). Такое сочетание встречается в архитектуре памятников как в восточных областях Византийской империи, в Крыму, на Кавказе, так и на Руси.
Весьма выразительный орнамент в форме узла сохранился на известняковой архитектурной детали, находившейся в кладке упавшей части западной стены. Подобный тип переплетений известен как «гераклов узел». В византийской архитектуре им имитировали «перевязку колонок».
В качестве примера можно привести колонки между оконными проемами в церкви св. Марка в Венеции (XII в.) или типы колонок, изображенных на стеатитах XI–XII вв. Особенностью лооского фрагмента является наличие орнамента по трем сторонам предполагаемой колонки.
Обнаружены также обломки известняковых плит с рельефными, весьма сложными, орнаментами, которые представляют собой переплетение «лент» с каннелюрами и «лент» с шариками. Характер переплетения данного орнамента в декоративной резьбе не свойственен для оформления византийских или древнерусских памятников. Аналогии, скорее, приводят нас к памятникам Кавказа. В частности, подобное сочетание обнаружено на фрагменте орнаментальной резьбы Бзыбского храма.
Помимо известняковых блоков со следами декора, обнаруженных во время раскопок храма в пос. Лоо, отдельно следует упомянуть об облицовочном блоке со знаками, представляющими собой отдельные буквы греческого (?) алфавита и блоке с рельефным антропоморфным изображением.
В связи с тем, что все вышеописанные архитектурные детали найдены в разрушенных кладках стен храма, можно предположить, что ранее здесь также находилась церковь. Часть строительного материала этой, более ранней постройки, впоследствии была использована для возведения сохранившегося до наших дней в руинированном виде Лооского храма. Судя по материалу, истоки архитектурных влияний следует искать в византийской инженерной мысли, по канонам которой создавалась церковная архитектура на прибрежной полосе Черного моря.
Однако при наличии общих черт в композиции храма и его пропорциях следует отметить и локальные отличия, которые объясняются иными условиями строительства и применением местных строительных материалов, а главное – участием в строительстве местных мастеров. Последнее позволяет считать Лооский храм памятником церковной архитектуры, характеризующим культуру автохтонного населения данного региона в эпоху средневековья.
В результате изучения памятника удалось вскрыть ряд погребений, как на территории самого храма, так и за его пределами с южной стороны. Они относятся к различным периодам функционирования культового комплекса. Большая часть захоронений представлена безынвентарными могилами, в которых покоились погребѐнные (головой на запад).
В некоторых могилах встречен незначительный сопровождающий покойного инвентарь. Если суммировать все вновь полученные данные, то можно считать, что Лооский храм функционировал в Х–ХIV вв., не ранее. В этот период он неоднократно подвергался перестройкам и достройке.
Вполне вероятно, что возведённый в период раннего средневековья Лооский храм был освящён как Симоно-Кананитский, в честь апостола Иисуса Христа, проповедовавшего христианство и принявшего мученическую смерть на Кавказе (см. Об Абхазии, древней и первозданной. Часть 8).
В таком случае возникновение храма в Лоо, стоявшего на месте нынешнего, может быть отнесено к VI в. А сам храм в какой-то период своего существования мог быть кафедральным собором, центром Зихской епархии Константинопольской христианской церкви.
Такую возможность не отрицает и руководитель археологической экспедиции из Екатеринбурга профессор Б.Б. Овчинникова. В качестве одного из доказательств данной версии приводится найденная во фрагментах каменная скамейка, находившаяся в алтарной части храма.
Но даже, если она служила местом заседаний епископата, то несомненная принадлежность более позднему строению только добавляет вопросов об истинном назначении и характере культово-обрядовой и миссионерской деятельности, которая велась в этом сооружении, властвовавшем некогда над всей округой.
Подытоживая вышеописанное, можно достоверно утверждать, что христианский храм в посёлке Лоо функционировал в течение промежутка времени от X–XIV века и неоднократно подвергался реконструкции в течение этого периода. Отдельные строительные периоды были отмечены: X–XII века и XIII–XIV века. Появление основного здания храма, вероятно, датируется XI–XII века. Архитектурные особенности церкви указывают на византийской традиции, хотя с некоторыми абхазо-грузинскими особенностями.
Как и большинство уже исследованных византийских памятников причерноморья Лооский храм безусловно хранит ещё немало исторических тайн и археологических загадок. Священные руины по-прежнему ожидают археологов. В наши дни храм является объектом экскурсионного показа, в нём по-видимому, время от времени проводятся службы со стороны священников местной епархии. Об этом может свидетельствовать икона, вышитая в виде покрывала и принадлежности религиозных обрядов.
Доступ в храм практически неограничен, что к сожалению, усугубляет проблемы консервации и реставрации уникального исторического памятника. Единственным номинальным ограничением является его нахождение на территории Сочинского национального парка, входящего в Кавказский биосферный заповедник, что предусматривает наличие у посетителя пропуска. Данный пропуск можно приобрести за символические деньги с помощью QR-кода при входе на объект, однако, к сожалению, мало кто из посетителей эту процедуру проводит...
Мнение автора может не совпадать с его точкой зрения ©
Список литературы:
1. Натолочная О.В., Зимовец Л.Г., Крюкова Н.И. Христианство на территории российского Причерноморья (VIII–XV вв.): историко-археологический аспект
2. Воронов Ю.Н. Древности Сочи и его окрестностей. Краснодар, 1979.
3. Овчинникова Б.Б. Храм в Лоо // Церковная археология. Материалы Первой Всероссийской конференции. Сер. "Археологические изыскания" Институт истории материальной культуры Российской Академии наук; Комитет по культуре и туризму Администрации Псковской области; Псковский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музейзаповедник; Псковское общество Святой Ольги Российской; Государственный музей-заповедник "Кижи". 1995. С. 95-96.
4. Очинникова Б.Б. Об архитектурно-строительных особенностях храма в поселке Лоо (г. Сочи) // Античная древность и средние века. 2011. Т. 40. С. 375-389.
