Костя поднялся и на ватных ногах прошел в коридор. И одевшись, стал обуваться, и вдруг он увидел, как вышел сынишка Аркадия. Тот смотрел на него, как на прокаженного, видно дети все слышали. Сын был постарше и, наверное, понял, что этот чужой дядя виноват в чьей-то смерти.
Он шел, оглушенный этой новостью, и ему хотелось тоже отравиться.
– Скорее всего и мама об этом знает, наверняка и она видела во дворе детей, моих детей.
Константин чуть ли не завыл, представив, как она все эти годы смотрела на них и страдала, понимая, что они мои дети, а значит ее внуки.
И он не знал, как сейчас будет перед ней притворяться, рассказывая, как хорошо он провел время у Аркадия и Киры. Но тут он опять увидел своих детей, в этот раз они сидели на лавочке у своего подъезда с двух сторон совсем старенькой старушки, в которой он без труда узнал Елену Яковлевну, бабушку Марины. Он прибавил шагу, стараясь быстрее пройти мимо них.
– Как хорошо, что мне скоро уезжать. Но что я скажу матери?
И тут он услышал, как Елена Яковлевна ругает внуков:
– Вы почему на отца обиделись, когда он вас отругал. Ведь за дело отругал, зачем вы кошечку снежками закидали, разве это хорошо? Ей ведь и больно, и холодно было. Конечно, он заступился за кошечку, пожалел ее. Он вам роднее родного отца, он вас усыновил, а тот, тот настоящий подонок, как только его земля носит. Не дай Бог вы такие же вы бесчувственные вырастете. Как хорошо, что я его не вижу, а ведь мне почему-то кажется, что он где-то рядом, что вы кошечку обидели под его тлетворным влиянием. Ладно, ведите меня домой, мне что-то совсем расхотелось сидеть на свежем воздухе, вы и меня расстроили своим жестоким поступком.
И ребята, спрыгнув с лавочки, по очереди сказали:
– Бабуля, прости нас.
– Мы больше так делать не будем.
И они повели бабушку Лену в подъезд. Она шла, нелепо приподняв голову вверх. И до Кости дошло, что она слепая, совсем слепая.
Костя шел, не видя ничего перед собой, но вдруг услышал крики, тогда-то и увидел, что из подъезда, мимо которого он шел, выбежал раздетый ребенок, а следом разъяренный пьяный мужик. Но тут появился еще один мужчина, он легко завел руку пьяного ему за спину и пнул его в известное всем место, тот упал и завыл от боли.
– Федька, пошли к нам, – невозмутимо сказал мужчина, перешагивая пьяного.
И мальчик, уже знакомый Косте мальчик, побежал за ним. Он дрожал, ему было холодно, так как выбежал он в домашних тапочках и легкой рубашонке. А Костя пошел по дорожке к своему дому. Подняв глаза на свои окна, он увидел, что мама стоит у окна и ему стало паршиво, так паршиво, что захотелось прямо сейчас бежать на вокзал. Но он все же пошел домой.
Ключа у него не было, но мать ему уже открыла. Когда он зашел в комнату, ее не было. А дверь в ее комнату была закрыта.
– Даже мама меня осуждает, – подумал Костя, – и с трудом сдержался, чтобы не заплакать, до такой степени ему было паршиво.
– Я сам чувствую себя подонком, представляю, что думают обо мне Аркадий и Кира, что думает мать, ведь она тогда, когда Маринка родила, писала ему, что все говорят, что дети от него. Но он ей в тот раз написал ей сообщение, что этого не может быть. Но теперь-то , глядя на них, она точно знает, что совсем рядом ходят ее внуки. А она, бедная, не может даже сказать им, что она их бабушка, что теперь спустя годы она в этом окончательно убедилась, ведь они так похожи на него, особенно на том фото, которое он видел у Аркадия.
– И теперь она сидит в своей комнате и страдает от этого. Каково же ей чувствовать презрение Елены Яковлевны, презрение Аркадия и Киры, да и многих других. Ведь всем его одноклассникам наверняка известно о том, что именно он виновен в гибели Марины, отказавшись и от нее, и от детей. И она все эти годы держала все в себе, ни разу не сказав, ни намекнув мне о том, что она все знает. Как она, наверное, корит себя за то, что воспитала такого монстра, как я. Думаю, что ей стыдно меня видеть. Может мне собраться и уехать, подумал он, но это будет просто подлостью и малодушием с моей стороны.
И тут он подумал:
– А ведь она меня специально послала к Аркадию, ни одной же ей за мою подлость отдуваться.
Но он не подумал, что ей просто стыдно за то, что она так плохо воспитала его, что просто не может сама сказать ему об этом. И тут ему захотелось напиться до бесчувствия, чтобы ничего не помнить. Однако он тут же вспомнил пьяного мужика, в котором уже не было ничего человеческого, и мальчика, который вчера вместе с его сыновьями колядовал, зарабатывая себе просто на еду.
– Скорее всего, мне ничего другого не остается, как уехать.Сегодня же уехать, но с мамой все равно придется разговаривать.
И в этот момент он вдруг полностью осознал, какой же он мерзкий, подлый человек.
Тут из своей комнаты вышла мама, она была заплакана:
– Сын, они тебе рассказали? – спросила она со слезами в голосе, – я за эти годы так и не смогла ни простить тебя, ни понять. И сейчас я к тебе отношусь, как к чужому человеку. Прости, но я ничего не могу с собой поделать.
– Я понимаю, как тебе тяжело было, но себя оправдывать не буду. Да, я подлец, и так им и останусь. Только скажи отец знал об этом?
– Да знал, Елена Яковлевна после смерти Марины сразу стала слепнуть. И рассказала нам обо всем. А нам с отцом она честно признавалась, что не хочет, чтобы дети знали о нас. А про тебя она даже не упоминала, она тебя тогда и за человека не считала. Да и сейчас, вероятно, не считает! Ведь Марина написала, что родила тебе двух сыновей. А ты не соизволил ей ответить.
– Да я просто порвал ее письмо, – торопливо ответил сын.
Но мать ему не поверила, но горько сказала:
– Нет тебе прощения, сын, нет! После это жуткой истории отец сильно сдал, к тому же ему тоже было стыдно за тебя, тогда о мальчиках и Марине столько разговоров было. А вскоре он умер, а ты приехал на похороны в последний момент и тут же уехал. Я хотела все же забрать внуков себе, когда Елена Яковлевна почти совсем ослепла. Но тут вдруг добрые люди и взяли опеку над Пашей и Мишей. Она тогда очень радовалась, так как никогда не хотела, чтобы я участвовала в их жизни.
– И я вот только из своего окна и слежу за тем, как мои мальчики растут. И плачу, каждый день плачу, – истерично произнесла она и заплакала на самом деле.
– Я вечером уеду, прости меня если можешь, – как-то очень поспешно проговорил Константин.
– Нет, не смогу, я хотела хотела, но когда ты только что сказал, что ты порвал письмо Марины, то я поняла, что ты просто подлец, подонок, такой же как Федин отец, но тот хоть по пьяни это творит, да еще и глуп, как пробка. А ты сознательно отрекся и от нее, и от детей. Если, как ты утверждаешь, ты ничего не знал, но уж точно догадывался, о чем она тебе написала. Сознайся сын, хотя бы сейчас. Ну что молчишь? Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в обратное. За меня ты не беспокойся. Я не пропаду, скоро родителей Федора лишат родительских прав. А я теперь работаю в Администрации города в планово-экономическом отделе, рядом с нами кабинет, где находится и Отдел опеки и попечительства, и я тут же оформлю опекунство, он парень замечательный, думаю, что мы с ним найдем общий язык. Он, бедный, так намучился со своими родителями. Но а как посмотрят опекуны Паши и Миши на то, чтобы я их навещала, не знаю.
– Но клянусь памятью отца, что я использую все способы, чтобы уговорить их, но а если не получится, то я хоть издали буду видеть их ежедневно. Мне из окна видно, как они по утрам в школу бегут, а она сразу за их домом. Я давно уже заметила, что они на тебя похожи, хотя и не знала о них ничего. А когда Елену Яковлевну и их на лавочке первый раз увидела, то сразу все поняла. Опекуны и ее забрали к себе. Эти люди, которые воспитывают моих внуков, очень хорошие, порядочные, и очень образованные, так оба преподают в нашем филиале областного Технического Университета. И я уверена, что мои мальчики будут учиться именно там, обязательно будут. Ты слышишь, что я говорю это их дети и мои внуки. А тебе они никто, ты сделал свой выбор семь с половиной лет назад, Я тебе даже не скажу, когда у них день рождения, да тебе я думаю это и неинтересно. Бог тебе судья, Костя.
Мать держалась, не плакала. Костя, понял что она давно была готова выплеснуть свое презрение к нему, свое отчаяние от того, что воспитала такого монстра. Ведь не может нормальный человек отказаться от своих сыновей. Он понял, что так думала и она, и Елена Яковлевна. И, наверное, и Аркадий с Кирой. Она даже кормить его не стала, сказав, что все в холодильнике.
На его счастье билеты на поезд были, и вечером он уехал. А она даже не вышла его проводить. Костя только крикнул у ее двери “до свидания” и ушел, захлопнув за собой входную дверь. Он шел по родному городу и понимал, что видит его в последний раз, что никто не сообщит ему даже если с мамой что-то случится. Да она даже адреса у него московского не спросила, да он и сам как-то и не соизволил ей сообщить ей этот адрес, что скорее всего это и дало ей понимание того, что на него она может и надеяться..
Уже в поезде он понял, что теперь он остался один, один на целом свете. Он прикрыл глаза и вспомнил как его родные близнецы с упоением проговаривали рождественскую колядку, у них глаза светились от восторга , и они были рады доставить удовольствие чужому дяде, именно так они и думали. И никогда, никогда в жизни они не узнают, что он, Константин Медведев, их отец. Они знают о том, что их родители приемные, и, несмотря на это, называют их мамой и папой.
– А меня никак, для них просто чужой дядька, – тоскливо подумал Константин, – ну что же, значит судьба моя такая.
А вскоре он уже был в Москве и его жизнь холостяка продолжилась, как обычно.
Уважаемые читатели! Жду ваших комментариев, критических и иных отзывов, и лайки, конечно. Желаю вам всех благ!
Читайте также на моем канале:
