Трудно ограничиться одной темой коллекционирования... И двумя - трудно... Но есть вещи, мимо которых пройти всякому "исторически-заинтересованному" человеку вообще невозможно, ведь эти вещи - САМА ИСТОРИЯ! Вот и хранятся в моей коллекции: визитная карточка Фиделя Кастро, подаренная им Чрезвычайному и полномочному послу СССР на Кубе Алексееву, награда Поплавского (того, который дрейфовал с Зиганшиным), огромная бронзовая табличка «Посольство Союза Советских Социалистических Республик», вывезенная руководителем советского посольства из Чили во время переворота Пиночета в 1973 году, кастрюля Кагановича, рисунки Кукрыниксов, документы фотографа Левицкого, фотографировавшего Императорскую семью, письма первого русского Олимпийского Чемпиона Панина-Коломенкина и т. д. и т. п...
Расскажу об одном их таких предметов, в которых, как в волшебной шкатулке, мне думается, живет само Время…
Собственно, история…
...17 января 1960 года в 9 часов утра по местному времени ураганным ветром, достигавшим скорости 60 м/с, был сорван со швартовых стоявший на бочке в заливе Касатка курильского острова Итуруп советский самоходный десантный катер проекта Т-4, (его также можно назвать баржей или плашкоутом), под номером T-36. Плашкоут использовался для перевалки грузов на берег с не имевших возможности подойти из-за мелководья грузовых океанских судов. На борту Т-36 находилось четверо военнослужащих военно-строительных частей СССР, приписанных к катеру: старшина корабля, 21-летний младший сержант Асхат Зиганшин, прошедший после призыва в армию восьмимесячную подготовку по вождению маломерных судов в южно-сахалинской школе старшин-рулевых, рядовые - мотористы 20-летний Филипп Поплавский и 21-летний Анатолий Крючковский, а также 20-летний Иван Федотов, служивший по первому году. Поскольку вся команда числилась в составе гарнизона острова, а не в рядах ВМФ, все имели "сухопутные" звания и носили общевойсковую форму.
Шторм начался около полуночи 17 января и постепенно набирал силу. После обрыва швартовых, баржу стало носить по акватории залива. Опасаясь выброса на скалистый берег, команда запустила оба двигателя и маневрировала катером, отойдя от полосы прибоя. Связь с базой держали по радиостанции. Снег с дождем и порывы ветра ухудшали видимость, так что запускать моторы и отходить от береговых скал приходилось неоднократно. Около полудня ветер изменил направление и катер стало сносить в океан. К тому времени связь с базой прервалась из-за поломки передатчика. Оценив ситуацию, Асхат Зиганшин принял решение выброситься на берег, но при попытке это сделать, катер получил пробоину и вода стала поступать в машинное отделение. Около 22 часов, при второй попытке достичь берега закончилось топливо и двигатели заглохли. Штормовой ветер вынес потерявшую ход баржу в открытый океан. Команде удалось кое-как при помощи домкрата и доски закрыть пробоину и ограничить поступление воды.
Между тем были организованы поисковые работы, в которых принял участие сторожевой корабль погранохраны, а по окончании шторма и авиация. Поиски в океане не дали результатов. Берег исследовала поисковая партия. Именно ими был найден ящик из-под угля и спасательный круг с Т-36. По окончании поисковой операции командование сделало вывод, что десантный катер Т-36 затонул, а его экипаж погиб. Однако, до выяснения всех обстоятельств четверо военнослужащих числились пропавшими без вести.
Когда шторм затих, команда катера осознала, что ситуация «аховая» - корабль поврежден и не имеет хода, связи с берегом нет. Ревизия показала, что на катере имеется трехдневный запас продуктов, часть которых оказалась испорчена разлившейся соляркой, и небольшое количество питьевой воды. В наличии имелись: примерно два ведра картофеля, буханка хлеба, полтора килограмма свиного жира, полторы банки свиной тушёнки, остаток воды в чайнике, около килограмма пшена с горохом, пачка чая и кофе и примерно полсотни спичек. Зиганшин свидетельствовал, что из найденной в кубрике газеты, (в заметке была приведена и карта), экипаж узнал, что район океана, в который, по их оценкам, течение и ветер несли баржу, закрывался для судоходства и полётов авиации на период с 15 января по 15 февраля в связи с испытаниями межконтинентальных баллистических ракет. Исходя из этого, Зиганшин предположил, что «до начала марта их искать не будут», и принял решение об экономии продуктов и воды. В кубрике была железная печка – «буржуйка», которую топили досками от ящиков, коек, ветошью и пробковыми поясами – это обеспечивало минимальный комфорт. Тем не менее «на всякий случай» в рубке было организовано круглосуточное дежурство. Бойцы разделили запас провизии на минимальные порции, что позволило растянуть его на 37 дней. Пресную воду сначала брали из системы охлаждения двигателей, а потом собирали конденсат и дождевую воду на палубе.
Через несколько дней после начала дрейфа, баржа попала в еще один шторм. Для сохранения остойчивости приходилось откачивать воду из машинного отделения и скалывать лед с надстройки и палубы.
Для сохранения дисциплины были организованы дежурства, велся судовой журнал. Члены экипажа читали вслух книги, а Филипп Поплавский играл на гармошке, оставшейся от предыдущего экипажа. 27 января экипаж отметил день рождения Крючковского удвоенной дневной нормой питания.
Когда закончились запасы, в пищу пошли все кожаные вещи, имевшиеся на судне - их резали в лапшу, а потом вываривали в воде для размягчения. Так были съедены кожаные нижние части несколько пар сапог, ремни и меха от гармошки. Кружочки кожи были обнаружены под клавишами - как шутили дрейфующие, «мясо первого сорта, без гуталина». Попытки ловить рыбу с борта не принесли успеха.
На топливо для печки резали кранцы – автомобильные покрышки, висевшие по бортам. Разделка очередной покрышки кухонным ножом отнимала много времени и сил, но отгоняла тоскливые мысли.
Несколько раз дрейфующие видели на горизонте корабли, но попытки привлечь их внимание огнями и сиреной ни к чему не привели.
Обессилевших от голода солдат 7 марта спас экипаж американского авианосца «Кирсардж» (Kearsarge). За время дрейфа баржу отнесло на расстояние более 1700 км. от Итурупа. Истощенные советские солдаты были подобраны в 1930 км. от атолла Уэйк в северной части Тихого океана. Едва держащуюся на воде баржу Т-36 американцы потопили, чтобы не создавала помех мореплаванию. Авианосец доставил военнослужащих в Сан-Франциско, где у них неоднократно брали интервью, а также была устроена пресс-конференция, где члены экипажа Т-36, одетые в гражданские костюмы, предоставленные правительством США, отвечали на многочисленные вопросы, связанные с их дрейфом и чудесным спасением.
Военнослужащие 49 суток провели в открытом море, однако не только выжили, но сохранили дисциплину и моральный дух. На протяжении дрейфа Зиганшин вёл судовой журнал: записывал настроение экипажа, кто чем занимается. Потом писать стал реже, поскольку никаких событий происходило. У Асхата Зиганшина были наручные часы с календарем, но его дублировали записями на стенке кубрика.
«Спасли нас 7 марта, а не 8-го, как мы решили: просчитались на сутки, позабыв, что год високосный и в феврале 29 дней», - рассказывал он впоследствии. В последний день Зиганшин сделал запись о появлении самолётов и вертолётов, однако, о чём он с сожалением вспоминал позже, бортжурнал Т-36 при эвакуации был забыт в рубке.
На всём протяжении дрейфа температура окружающего воздуха была в пределах от 0 до 7 градусов Цельсия; океан был спокойным на протяжении всего пяти дней из 49.
Четверке предлагали остаться в США, но "советские-русские" рвались домой и отказались. Мэр Сан-Франциско вручил героям символические ключи от города, присвоив им титулы почетных жителей. 16 марта 1960 года в адрес спасённых была направлена приветственная телеграмма от имени главы КПСС и правительства СССР Никиты Сергеевича Хрущёва:
Младшему сержанту Зиганшину Асхату Рахимзяновичу, рядовым Поплавскому Филиппу Григорьевичу, Крючковскому Анатолию Фёдоровичу, Федотову Ивану Ефимовичу.
Дорогие товарищи!
Мы гордимся и восхищаемся вашим славным подвигом, который представляет собой яркое проявление мужества и силы духа советских людей в борьбе с силами стихии. Ваш героизм, стойкость и выносливость служат примером безупречного выполнения воинского долга.
Своим подвигом, беспримерной отвагой вы приумножили славу нашей Родины, воспитавшей таких мужественных людей, и советский народ по праву гордится своими отважными и верными сынами.
Желаю вам, дорогие соотечественники, доброго здоровья и скорейшего возвращения на Родину.
Н.С. Хрущёв. Москва, Кремль. 16 марта 1960 года.
17 марта на первых полосах советских газет Министр обороны СССР Родион Малиновский выразил благодарность командиру и личному составу авианосца «Кирсардж», а председатель Верховного совета СССР Никита Хрущёв - мэру Сан-Франциско Джорджу Кристоферу и президенту США Дуайту Эйзенхауэру.
В Советском Союзе их принимали как героев, несмотря на то, что после их пропажи особистами первоначально всерьез рассматривалась версия о побеге и велось следствие. Все четверо были награждены орденами Красной Звезды и внеочередными отпусками. Маршал Родион Малиновский вручил каждому из них именные часы «Штурманские» с формулировкой: «чтобы вы никогда не блуждали, никогда не теряли курса». Вся четверка связала свою судьбу с морем. Трое из четверых (кроме Федотова), поступили на судомеханическое отделение Мореходного Училища ВМФ в г. Ломоносов Ленинградской области и, закончив его, работали по специальности, хотя и в разных местах.
Федотов вернулся в нижнеамурское село Богородское, после чего принял приглашение поступить в речное училище в Благовещенске. Учебу не закончил и уехал во Владивосток на китобойный промысел. После возвращения в Благовещенск все же окончил училище и получил диплом судового механика. Работал на Камчатке на сейнере. В 1978 году вернулся в Благовещенск и трудился на судостроительном заводе слесарем-трубопроводчиком. Умер в 1999 году.
Филипп Григорьевич Поплавский после окончания мореходного училища в 1964 году участвовал в экспедициях в Средиземном море, Атлантике на гидрографическом судне «Створ». Проживал в Петродворце. Умер в 2001 году. Похоронен на родине - в Чемеровецком районе Хмельницкой области Украины, село Ямпольчик.
Асхат Рахимзянович Зиганшин после учёбы служил в составе аварийно-спасательного дивизиона Ленинградской военно-морской базы. Работал на разных судах с пожарными и водолазами. После выхода на пенсию работал сторожем в яхт-клубе на берегу залива в Стрельне. Умер в 2017 году.
Анатолий Фёдорович Крючковский после учёбы попал по распределению в Североморск, но прослужил судовым механиком всего полгода - врачи посоветовали ему сменить климат. В 1964 году вернулся на родину и работал на киевском судостроительном заводе «Ленинская кузница», сначала инженером, а с середины 1990-х годов заместителем главного механика. 28 августа 2007 года вместе с Зиганшиным побывал на Сахалине по приглашению администрации острова. В программу недельного визита входило и посещение острова Итуруп, но помешала нелётная погода. Умер в 2022 году.
Надо сказать, что всенародная слава тяжело далась всей четверке – каждый из них пережил период алкогольной зависимости – выпить с героем хотели многие, а отказываться было вроде как неприлично.
В СССР подвиг Зиганшина, Поплавского, Крючковского и Федотова получил всенародную известность, причем, как в "официальном", так и в "неофициальном" воплощении.
В 1962 году был снят художественный фильм «49 дней» (сценарий Г. Я. Бакланова, Ю. В. Бондарева, В. Ф. Тендрякова, режиссёр Г. Габай).
События дрейфа послужили сюжетом для множества песен и литературных произведений. Между прочим, экипажу баржи посвящена одна из первых песен Владимира Высоцкого «Сорок девять дней» («Суров же ты климат охотский…», 1960).
«Неофициальная» известность тех событий выразилась тоже довольно разнообразно. На слуху была фольклорная переделка американского рок-н-ролла «Rock Around the Clock» со словами:
Как на Тихом океане,
Тонет баржа с чуваками,
Чуваки не унывают,
Рок на палубе лабают.
Зиганшин-рок, Зиганшин-буги,
Зиганшин – парень из Калуги,
Зиганшин-буги, Зиганшин-рок,
Зиганшин съел чужой сапог.
Поплавский-рок, Поплавский-буги,
Поплавский съел письмо подруги,
Пока Поплавский чистил зубы,
Зиганшин съел второй сапог.
Зиганшин-буги, Крючковский-рок,
Поплавский съел второй сапог,
Пока Зиганшин рок кидал,
Гармонь Федотов доедал.
Пока Поплавский зубы скалил
Зиганшин съел его сандали...
Рекомендую к прочтению рассказ Андрея Геласимова «Зиганшин-буги» - получите истинное удовольствие. ;-) Вот выдержка оттуда:
…Когда после первого куплета в зале поднялся невообразимый крик и дружинники уже не знали, куда бросаться и кого хватать, я, наконец, понял, что должен был испытывать Венька в ту ночь, когда мчался на поезде к нам из Ленинграда в Москву, и как ему, наверное, не терпелось поделиться с нами этой замечательной, этой самой лучшей на свете песней.
Но самое главное – я понял, что испытывал Элвис.
Венька как сумасшедший дудел на своем “саксе”, мы с Колькой трясли головами так, что они только чудом не отрывались от наших шей, а зал, завывая, уже повторял припев вместе с нами:
Зиганшин-буги,
Зиганшин-рок,
Зиганшин съел один сапог…
В какой-то момент я поймал взглядом совершенно белое от ужаса лицо декана, но его тут же закрыла от меня огромная спина человека с красной повязкой, и я продолжал своим уже практически сорванным голосом:
Как на Тихом океане
Тонет баржа с чуваками.
Чуваки не унывают,
Под гармошку рок лабают…
И зал опять в восторге ревел:
Зиганшин-буги,
Зиганшин-рок…
Когда мы подошли к последнему куплету, я на мгновение вдруг вспомнил наши споры с Венькой насчет того, надо ли его вообще петь, и теперь прямо на сцене успел удивиться своим глупым, никчемным сомнениям.
Конечно, надо! И врезал:
Москва, Калуга, Лос-Анжелос,
Объединились в один колхоз.
Зиганшин-буги,
Зиганшин-рок,
Зиганшин съел второй сапог!
То, что творилось за кулисами, когда мы ушли со сцены, словами описать невозможно. Примерно, как будто Гагарин слетал в космос еще раз. И опять – в первый…
Надо сказать, что вариантов этой песенки известно множество. Я сам, в школьном возрасте имея интерес к городскому фольклору, услышал этот рок-н-ролл у кого-то из старших товарищей на древнем катушечном магнитофоне и заинтересовался как песней, так и сюжетом… отчего и произошли события, описанные ниже. ;-)
Поколением родившихся в 1950-х вспоминается детская считалочка, некогда популярная в дворовых играх:
Юрий - Гагарин,
Зиганшин - татарин,
Никита - Хрущёв,
А ты кто таков?
Кстати, она также имеет несколько вариантов…
В общем, можно констатировать, что в начале 1960-х вплоть до полета Гагарина самыми популярными - не известными, а именно популярными - в мире «советскими-русскими» были Асхат Зиганшин, Иван Федотов, Анатолий Крючковский и Филипп Поплавский. Их слава было недолговременной, но осталась в Истории.
А вот моя часть истории.
В середине 2000-х мне позвонил один знакомый из Питера и предложил "какую-то модельку военного корабля".
- Ну ты же собираешь всякую всячину... А тут качественно исполненная штука; вроде паяная из металла даже. Тяжеленькая...
- Хм... Ты хоть бы фото прислал посмотреть...
Присылает фотографию... Смотрю - вещь действительно интересная. Замечаю табличку на подставке; спрашиваю, что на ней написано?
- Табличка вся покрыта окисью, ничего не разобрать.
- Да ты потри ее зубной пастой аккуратненько - глядишь, проявится что-то.
В телефоне шум воды... Читает, запинаясь…
- Черт, плохо видно... Рядовому По-пла-вскому... кажется... в память о подвижке... нет, подвиге в борьбе... со стрихни... не.., а.., стихией Тихого океана. Военный совет ДВО. Тысяча девятьсот шестидесятый год...
Я слушаю с возрастающим волнением, а в голове крутится старый рок-н-ролл: «Зиганшин-буги, Крючковский-рок, Поплавский съел второй сапог. Пока Зиганшин рок кидал, Гармонь Федотов доедал»... В начале 60-х историю, с которой пошла эта песенка, наверное, знал каждый житель Страны Советов. Потом, конечно, все подзабылось, но в моем поколении начала 70-х годов рождения тоже многие ее знали – по фильму, песне Высоцкого и публикациям.
- Сто пятьдесят баксов!
- Беру! Деньги перекину переводом. Сегодня отправишь почтой?
- А что за спешка?
«Продуманистый» знакомец начинает беспокоиться, что продешевил.
Я же изображаю равнодушие и отвечаю: а чего, мол, рассусоливать - "товар - деньги - товар". Получаешь перевод, пакуешь вещь и отправляешь - и все довольны.
Через неделю получаю посылку и трепеща, разворачиваю слои газетной бумаги... Оно! Точно, Оно! Перелопатив за неделю Интернет и опросив специалистов, я уже выяснил, что такие модели баржи Т-36 получили все четыре участника легендарного дрейфа.
Памятный сувенир, попавший ко мне в руки, был покрыт толстым слоем полуокаменевшей пыли и зелеными пятнами окислов. Сняв наслоения и почистив табличку, я уже четко увидел аккуратную гравированную надпись: «Рядовому Поплавскому Ф. Г. в память о подвиге в борьбе со стихией Тихого океана. Военный Совет ДВО. 1960 г.»
Дальнейшие расспросы питерского знакомого никакой полезной информации не дали – он купил предмет за смехотворные деньги на металлоприемке, куда, по словам тамошних обитателей, его приволок какой-то бомж.
Неисповедимы пути, однако… Всех, всего и вся…
Посмотрите публикации, посвященные поискам коллекционных предметов: