Продолжение серии текстов под общим названием "Три стрельца", по мотивам произведений А. Дюма и не только.
Предыдущие части.
Вступление и начало первой главы.
Продолжение и окончание третьей главы.
Глава четвёртая.
Рана Афанасия, кушак Протаса и Андаров псалтырь.
Между тем, знак этот означал и кое-что ещё, а именно, заинтересованность Якова Куденетовича в судьбе юноши. Матвей знал боярина уже не первый год и прекрасно разбирался в его характере и желаниях. Выйдя из покоев князя, Матвей провёл Данияра тёмным коридором до своей каморки, где подробно расспросил его об отце и ближайших родственниках, шагая из угла в угол и бросая на Данияра оценивающие взгляды. Зашла речь и про былого Касимовского воеводу, Руфа Родионыча, чья дочь была несчастной невестой царя Алексея Михайловича. Данияр, припомнив рассказы отца, в красках описал Московское сидение, где бравый сотник Авдул Ишеев познакомился с тремя братьями. Меркурием Ворколапом, Александром Астрадамом и с самим Руфом-Фёдором. Рассказ этот, казалось, не произвёл на Матвея никакого впечатления. Он лишь поинтересовался, знает ли Данияр кого-то из семьи Всеволожских лично. Самого воеводу, его сына или дочь. Тут Матвей внимательно посмотрел на Данияра. Получив ответ отрицательный, он произнёс.
- Знавал я Астрадама, суров был – и перевёл разговор на тему куда как более интересную Данияру. А именно о том, чему именно хочет посвятить себя такой удалец.
- Делу воинскому, обучен бою конному и огненному, да из лука стреляю справно.
- Из лука, гм… это хорошо.
- И из пистолей могу.
- Что же, славно, славно. Государь Алексей Михайлович рядит рати строю нового, как в странах иных европейских обретается. Ну, ну, смотрю, приуныл. Думаешь, в драгуны тебя Яков Куденетович прочит? Знаю я вас… Всяк норовит на полном скаку сабелькой махать. А в пешем бою невмочно.
Данияр и вправду был бы смущён и обижен таким предложением. У него и мысли не было попасть в ратники пехотного строя, пусть и ездящих на лошадях.
- А вот про рейтаров слыхал?
Данияр помотал головой.
- Ратники строю конного, обучены из пистолей на скаку стрелять. Скоро и приказ будет Рейтарский. Исак Фандуков, голландскай полковник, полк набирает ученья конного воинского для. Две тыщи душ. Да только не всякого туда берут. Дворян, да детей боярских. Опосля ученья того, рейтары в начальные люди пойдут. Кто в стряпчие рейтарского строя, кто в стольники, а кто и выше.
Данияр живо представил себя на быстром как ветер скакуне прицеливающимся на скаку из двух пистолей сразу. Эта лихая картина столь пришлась ему по душе, что он, не успев дослушать Матвея, выпалил.
- Такое дело по мне!
- Может и по тебе, да только слышал я, что бумагу ты отцову потерял.
На лице Данияра заиграли желваки.
- Не кипятись, остынь. Якову Куденетовичу ты по душе пришёлся, да сам понимаешь, чтоб тебя в тот полк вписать, нужна записка та. Придётся тебе бумагу отцову выправить. А пока мест я тебе в Иноземский приказ грамотку напишу, а ты уж расстарайся, не подведи с отцовой бумагой.
Матвей уселся за основательный стол в углу комнаты и заскрипел пером. Приунывший было Данияр, вновь воспрял духом. Дело его продвигалось как нельзя лучше. Оставалось только найти способ, или вернуть письмо, похищенное незнакомцем со шрамом, или каким-то образом получить новое от отца. Но на такие мелочи Данияр решил не обращать внимания, надеясь, что они разрешатся сами собой. Впрочем, это характерная черта практически всех восемнадцатилетних юношей, дающая им возможность, не беспокоя себя, преодолевать преграды, ставящие в тупик людей более зрелого возраста. И, забегая вперёд, отметим, всё разрешилось самым лучшим образом.
Между тем, Матвей дописал записку в Иноземский приказ и, скрепив края листа воском, оттиснул на нём печатку, висевшую у него на шее, и протянул Данияру.
- Вот что, завтра с утра зайди в избы дьячьи за Ивановской, в приказные палаты. Найдёшь там Иноземский приказ, отдашь дьяку Неупокою Агееву, скажешь от Матвея Степаныча. Он всё устроит. А сейчас – Матвей встал и открыл двери – Акинф, проводи молодца. Ступай, да помни, служи честно и в чести будешь. Скажешься дьяку, где обретаешься. Коли Яков Куденетович тебя вспомнит, да звать будет. Ну, ступай.
Служка молча, проводил Данияра до дверей на крыльцо. Во дворе по-прежнему царило столпотворение. Теплое весеннее солнце весело запускало свои лучи во все уголки боярской усадьбы, переливаясь в решетчатых окошках и неглубоких лужах.
Данияр вприпрыжку соскочил с крыльца и столкнулся с тем самым стрельцом, который явился к князю Черкасскому вместе с пятидесятником и двумя товарищами. Голова его по-прежнему была повязана тряпицей. От неожиданности тот едва не упал, вскрикнув от боли. Лицо его исказилось, но не утратило природного обаяния, на которое Данияр обратил внимание ещё в палатах Якова Куденетовича.
- Что же ты парень не смотришь куда летишь? – морщась, спросил он – гляди, так недолго и под лошадь загреметь, она не я, спрашивать не будет.
- Прости, пожалуй – только и смог вымолвить смущенный Данияр, прекрасно понимая, каково пришлось раненому стрельцу при столкновении.
- Бог простит – продолжая морщиться, ответил стрелец и повернулся, собираясь идти своей дорогой. Тут Данияр вспомнил про матушкину мазь и крикнул ему в спину.
- Афанасий, эй, если бы только…
- Что тебе ещё?
- У меня дома есть чудесная мазь, приготовленная моей матушкой, она лечит от всех телесных ран, которые только есть на свете…
- Вот и намажь ей свои глаза, они явно в ней нуждаются – Афанасий сплюнул и, не оглядываясь, зашагал дальше, предоставив Данияру надуваться желчью и гонором. Герой наш уже хотел было ответить какой-нибудь едкой колкостью, но, небо было, настолько синим, а солнце припекало так ласково, что он только пробормотал себе под нос.
- Ал атынгны, сыер кила*
*- буквально, Возьми свою лошадь, корова идет. Ближайший аналог на русском - Шире грязь, навоз едет.
И неспешно пошёл к воротам, где на своём прежнем месте стоял давешний стрелец, с которым Данияр заговорил, придя во двор к князю Черкасскому. Он по-прежнему красовался перед приятелями дорогим кушаком и шапкой, незаметно, как ему виделось, поправляя то одно, то другое. Весь вид его говорил о необычайном довольстве из-за произведённого на товарищей впечатления. Широкое лицо сияло, являя собой подобие дворового солнца, меньшего брата, сияющего на небе, казалось ещё немного и он, обняв всех присутствующих, закатит в ближайшей пивной избе пир на всю улицу. Проходя мимо, Данияр невольно засмотрелся на него, и сам заражаясь искренней радостью непонятно от чего. Стычка с Афанасием сию же секунду вылетела у него из головы, день в единый миг представился ярким и значительным. Но тут в ворота вкатилась колымага какого-то важного гостя, за ней, с гиканьем, скакали три или четыре всадника, совершенно не обращая внимания на проходивших мимо. Так что, не будь Данияру восемнадцати лет, и не имей он быстрых ног, ворчливое предположение Афанасия о встрече с лошадью, вполне могло бы свершиться. Уворачиваясь от проносящихся мимо всадников, Данияр, на беду, неловко отпрыгнул прямо в одну из немногих луж, украшающих собой двор, вызвав тем самым небольшой потоп вокруг себя. Точности, с которой капли прилетели на сапоги, порты, а главное, на разукрашенный кушак, могли бы позавидовать лучшие стрелки из винтовальных фузей. Самое удивительное было в том, что окружающие Протаса приятели совершенно не пострадали. Улыбка моментально исчезла с лица стрельца.
- Что ты прыгаешь словно заяц, чёрт тебя побери! – заорал Протас, пытаясь смахнуть капли с одежды, но только сильнее размазывая по ней грязь – для того что ли одёжа куплена, что б такие осляти, по лужам скача, добрых прохожих в грязи валяли? Глаза что ли шире открой!
Данияр и сам был не рад случившемуся, и совсем уж собирался как-то загладить свою вину, но вновь услышав про глаза и вспомнив пожелания ему Афанасия, решил, что грубые речи стрельца вполне уравновесят отсутствие его извинений. Смахнув рукавом с сапог грязные капли, он совсем уже было намеревался выйти за ворота. Но Протас, сильно задетый за живое его молчанием и своим теперешним внешним видом, не унимался.
- Что же ты молчишь, язык не откусил ли, копытами брыкаясь? Да за такое и расшибить тебя мало! Вишь, какой кушак испоганил.
Тут уж Данияр не выдержал, хотя бумага, данная ему Матвеем, чуть ли не умоляла не встревать его в перепалку, могущую перерасти в добрую потасовку.
- А что кушак? – ответил, улыбаясь, он - Осел не станет мулом от того, что на нем нарядная уздечка.
Окружающие Протаса приятели грохнули смехом, не забыв при этом придержать того за плечи и тот самый кушак, опасаясь того, что тот броситься на Данияра с кулаками, или, не дай бог, с саблей. Что, несомненно, поставили бы ему в вину. Но в момент этот, возможно к большой удаче Данияра, Протаса и других крикнул от крыльца пятидесятник за каким-то делом и тот, бросая на юношу недобрые взгляды, вынужден был вместе с остальными стрельцами прервать разговор. Данияр пожал плечами и вышел за ворота.
На сегодня всё.
З.Ы. Тов. читатели, не сдерживайте себя в донатах. Всё-таки, писательство - это труд, а труд должен быть оплачен.
Кстати, кто-то из читающих прислушался 😉 респект от автора неизвестному.
Продолжение
Буду рад комментариям ))) если было интересно ставьте лайк и не забывайте подписаться
Ссылка на статьи по русскому средневековью
Желающие могут посодействовать автору материально 😉
альфа банк 2200 1523 3511 6904 Алексей С
