Для тех, кто не совсем в курсе, это продолжение гм... романа (?) по мотивам произведений А.Дюма и не только. С условным названием "Три стрѣльца"
Итак, это начало второй главы. А вот тут первая часть и вторая часть первой главы. Рекомендую читать с начала.
******************************************************************************************
II. Двор Якова Куденетовича, князя Черкасского
Как и положено юноше восемнадцати лет, да ещё после столь бурного дня накануне, Данияр проспал богатырским сном до позднего утра. Всё произошедшее вчера почти полностью выветрилось из его головы. Планы на будущее казались ошеломительными, но, легко достижимыми, солнечный луч, разбившись о слюдяное оконце, сверкал брильянтами, которых Данияр никогда не видел, но, тем не менее, лёжа на лавке, уже украшал в мыслях ими свои многочисленные и дорогие одежды, которых, впрочем, пока тоже не было. Поразмышляв немного о своём вчерашнем поведении и придя к мысли, что он нигде не уронил своего достоинства, и потому, крайне довольный собой, он вскочил со своей постели и вышел в общую комнату откуда доносились манящие запахи. Потребовав лучший завтрак, который только может найтись в этой дыре, он подозвал хозяина корчмы жестом и поинтересовался, хорошо ли угостят его мерина.
- Ничуть не хуже, чем вчера, а вчера у него был лучший овёс в городе – последовал ответ. Багатур бы очень удивился таким речам, голодным он конечно не остался, но то сено, которое он получил совершенно не походило на овёс.
- Багатур, необыкновенный конь – продолжил разговор Данияр – вернее, мерин. Но мерин он тоже необыкновенный. Понимая, что въезжать в Москву на древнем своём скакуне чревато новыми неприятностями, юноша решил продать его, но продать максимально выгодно. Про себя он положил, что обменяет подарок отца на ночлег в корчме, да прикупит какого-нибудь меринка*, чтобы не идти до Москвы пешком, и ещё положит в кошель некую сумму серебром, которая очень пригодилась бы ему в Белокаменной.
*- меринок – мелкий мерин. Далее, по возрастающему качеству, шли, просто мерин, мерин добрый, конь, конь добрый, аргамак.
Но и корчмарь был малый не промах и сразу раскусил наивную хитрость своего молодого постояльца.
- Да, сейчас, как и раньше, редко встретишь животину такой масти и прыти – серьёзно отвечал он – всадник, оседлавший такого скакуна, должен быть под стать ему.
Данияр закусил губу, но упрямо продолжал.
- Повезёт же тому, кому достанется такой спокойный товарищ в пути, ехать на нём не сложнее, чем сидеть на лавке, а между тем, он спокойно делает тридцать вёрст за переход.
Корчмарь же невозмутимо стоял на своём.
- Вот я и говорю, боевой конь подходит только человеку бывалому, да военному. Куда уж нам простым посадским.
- Ах же ты старый плут – пробормотал Данияр, уже бесповоротно решив сплавить Багатура в руки корчмаря.
- Мне кажется, что человек, умело управляющийся с кухонным ножом и вертелом, чем-то напоминает человека военного. Тем более, и тот и другой постоянно находятся рядом с огнём, пусть он и имеет разную природу. Скажу откровенно, мне он обошёлся в четырнадцать рублей. Данияр, не моргнув глазом, назвал сумму втрое, а то и больше, той, что мог бы стоить Богатур лет этак пять, шесть назад.
- Но вам, любезный хозяин, я могу продать его за семь.
- Вместе с седлом и всей сбруей?
Занимаясь с вечера мерином постояльца, корчмарь оценил их рубля в три с полтиной и, покупая мерина за семь, оставался с прибылью.
- Ехать охлюпкой, без седла, было бы ещё хуже, чем на Багатуре– подумал Данияр. Видя, что седло и сбруя важны постояльцу, корчмарь предложил свой план, примиряющий экономические разногласия сторон. Он предложил юноше отправиться в Москву с обозом его родственника.
- Ещё один человек при обозе, да такого бравого вида никогда не будет лишним в дороге – пояснил он. К тому же у корчмаря родилась мысль взять с родственника денег за охрану его товаров. В итоге, к общему удовлетворению, всё решилось как нельзя лучше. Пока Данияр искал кузнеца для починки своей сабли, корчмарь устроил дела со своим родственником. И вот, не прошло и трёх дней, как Данияр оказался у ворот Москвы.
Если любезный наш читатель, каким либо волшебным образом мог бы перенестись в то далёкое от нас время и посмотреть с высоты птичьего полёта на тогдашнюю Москву, он совершенно не нашел бы в ней сходства с теперешнею. Мало того, уверен, что был бы вдобавок разочарован царившей повсюду грязью, кучами золы, битой посуды, каким-то старым тряпьём, висевшем там и сям на заборах и скромными размерами стольного града, который весь бы поместился в один из новых районов современной Москвы, да ещё оставалось бы место для деревень и загородных усадеб. Всё пространство между московскими реками и оврагами было занято потемневшими от времени деревянными, каменных было очень мало, домишками, домами и домищами в два и даже три этажа под тесовыми и соломенными крышами. Улицы между ними были настолько лихо закручены и сплетены в узлы, что показались бы непроходимым лабиринтом. Среди этих тёмных строений, будто бы выкрашенных серой краской, ярко блестели золочёными макушками церкви и колокольни. Посередине тяжёлой громадой лежал Кремль, упираясь башнями в Москва-реку, Неглинку и Алевизов ров, прорытый более ста двадцати лет тому назад по приказу великого князя Василия Ивановича, отца Грозного царя. Рядом с Кремлём, примыкая к нему, стоял Китай-город, чьи низкие и широкие стены казалось, с трудом держала земля. Ещё дальше виднелись стены Белого города, выстроенные Фёдором Конём во времена царя Бориса и более полусотни башен Скородома, границы тогдашней Москвы. Но на юношу из провинции город произвёл неизгладимое впечатление. За всю свою жизнь Данияр не видел столько пёстро разодетых людей пешком, на лошадях и в телегах, спешащих по своим делам, торгующихся на множестве базарчиков, клянчащих милостыню и крестящихся на церквушки, стоящие чуть ли не на каждом перекрёстке. Скрип тележных колёс, гогот и хохот, крики юродивых, топот копыт и молодецкий свист оглушили Данияра, бродившего по улицам до того часа, пока ему не удалось найти угол, соответствующий его скромному капиталу. Комната была не больше той, в которой он ночевал в Коломне, получив удар саблей по голове, и находилась в Мясницкой полусотне на Евпловке, недалеко от Поганых болот. Именно это и решило выбор, цены здесь были небольшими из-за того, что многочисленные мясники тащили сюда всё, что не удавалось продать, и запахи стояли соответствующие. Впрочем, Данияр дал себе слово перебраться отсюда куда-нибудь при первой же возможности. До вечера он обживал своё скромное жилище и чистил сапоги и одежду, а закончив, дошёл до Кремля и справился у прохожих о том, где проживает князь Черкасский.
Дом Якова Куденетовича располагался неподалёку от Фроловской башни между Крутицким и Кирилловским подворьями высоко поднимаясь над стенами Кремля. Первым владельцем дома и двора был двоюродный брат царя Михаила Фёдоровича, князь Иван Борисович Черкасский, сын его родной тетки, Марфы Никитичны, встретивший первым избранного царя в Ярославле и пожалованный за это боярством и этим самым двором. Он скончался за шесть лет до описываемых событий не оставив мужского потомства и дом с землёй, садом и всем прочим перешёл к его родственнику, Якову Куденетовичу.
Двоюродный брат Ивана Борисовича Черкасского и внук Камбулата Идарова Урускан, приехав с четверть века тому назад на службу к царю Михаилу Фёдоровичу, был по своему почину крещён и получил имя Яков. Крестным отцом его был родной дядя царя боярин Иван Никитич Романов. А уже через год Яков Куденетович сидел в Золотой палате, среди стольников на первом месте и пользовался большим расположением царя Михаила Фёдоровича. На его свадьбе с Евдокией Стрешневой, Яков Куденетович был на жениховом месте, требуя выкупа по старинному обряду. Князь служил при дворе и на границах царства с одинаковым постоянством, и заслужил милости и пожалования и от сына Михаила Фёдоровича, царя Алексея Михайловича. Блистательная военная карьера его была ещё впереди, а покамест, он получил из рук его боярство и, в числе прочих государевых мужей, сидел с думою в Грановитой палате, справляя начальство над Стрелецким и Иноземским приказами. Командуя, как несложно догадаться, лучшими царскими воинами, стрельцами и рейтарами из служивых иноземцев. Двор князя Черкасского с самого утра был похож на военный лагерь, просители и нарочные толклись перед входом в сам дом. Колымаги полковых голов и лошади гонцов с трудом разъезжались в воротах. Несколько стрельцов столичного гарнизона несли у ворот караульную службу. В тот день, казалось, количество людей во дворе было больше обычного, но это можно было отнести на счёт неуверенности и некоторой растерянности молодого провинциала. Впрочем, Данияр был не робкого десятка и быстро оправился. Оглядев себя и поправив шапку и саблю, он обратился к одному из стрельцов небрежно облокотившемуся на воротный столб и лениво поглядывающего на юношу.
З.Ы. Наблюдение. Первую часть первой главы прочитало 387 человек, вторую 62. Дзен дал на вторую часть примерно в шесть раз меньше показов. Посмотрим, что будет с этой.
Буду рад комментариям ))) если было интересно ставьте лайк и не забывайте подписаться
Ссылка на статьи по русскому средневековью
Желающие могут посодействовать автору материально 😉
альфа банк 2200 1523 3511 6904 Алексей С
