Из 120 ветеранов Жлобинского района (Белоруссия) в живых осталось всего двое. Один из них Алексей Бирюков. Война поломала его молодость, но не сломила как человека. Сейчас у Алексея Федоровича 7 внуков и 4 правнука. А сам он живет в большом просторном доме в своем родном селе.
Воспоминания Алексея Фёдоровича о фронтовых буднях потрясают трогательностью.
До войны окончил 8 классов. Трудился в местном колхозе – пас скот. Гордился значками ГТО и Ворошиловского стрелка. Как и все молодые люди слухи о войне с немцами считал несколько преувеличенными – был уверен, что советский народ очень быстро переломит хребет врагу. Оккупации Белоруссии немецкими войсками убеждения эти развеяли.
Немцы скот угоняли. Препятствовать им боялись. Они не церемонились. Расстреливали всех, кто под горячую руку попадал. Был такой случай. Пьяный полицай пришел в дом к нашему соседу. Тот выгнал его из дома и по морде влепил. На следующий день его расстреляли. Хоронил соседа отец.
В 1943 г., когда Алексею Фёдоровичу исполнилось 18 лет, он вместе с другом вступил в Красную Армию – наши тогда как раз Гомель освобождали. Зачислили в саперы. Несколько раз ходил в разведку за языками (разминировал подходы к немецким траншеям), шел в атаку вместе с товарищами на захват вражеских позиций.
Самое главное очень быстро подобраться к позициям врага. Немцы ведут тяжелый огонь и артиллерией накрывают наступающих. Чтобы артиллерия замолчала, нужно оказаться, как можно быстрее в траншеях. Своих они накрывать не будут. Мы поднимались с криками "Ура", "За Сталина", чтобы оказать моральное воздействие на немцев.
Тяжелое ранение получил в Восточной Пруссии. Во время штурма Кенигсберга Алексей Федорович пытался разминировать хитро заложенную мину. В какой-то момент он рухнул на землю от нескольких сильных ударов.
Глаз почти выбит, щека покорежена, плечо пробито. Это был снайпер. Направили в Казань. Там я насмотрелся на последствия войны – безногие, безрукие. Там же я встретил победу.
После лечения Алексей Бирюков отправился домой. Чувства переполняли юношу. Мать с отцом увидит скоро. Встречу он запомнил навсегда.
Мать зарыдала, увидев меня всего искалеченного. У меня же глаз почти выбит, рука не поднималась, делать ничего не мог. Немцев я не ненавижу, мы их все ненавидели. Наши командиры приказывали нам относиться к ним хорошо. Но было сложно сдерживаться, когда читаешь письма про сожженные деревни, Хатынь.
Ранения Алексея Викторовича не сломала. Он окончил техникум. В 24 года возглавил колхоз. Познакомился там со своей супругой, с которой живут вместе уже 70 лет.
