С Леной Лопатиной мы всего раз встречались лично, и с тех пор я любовалась в соцсетях ее жизнью: работающая на серьезной должности мама пятерых (!) детей, которая успевает и с семьей в отпуск, и с подружками в театр, и заниматься красивой своей кратовской дачей.
Ах, эти летние фотографии с кружевными скатертями, сервировками, букетами и дочками в платьях.
Напросилась к Лене в гости – изучила каждый уголок дома и участка, обсудили разные нюансы.
Поехали.
Дачу начали искать 14 лет назад, когда родился первый сын. В Кратово оказались, потому что подруга жила неподалеку и смотрели все варианты вокруг. Половину дома 1937 года постройки с застекленной витражной террасной продавали совсем пожилые уже хозяева, у которых не было детей и закончились силы поддерживать загородную жизнь.
Лена рассказывает:
«Осенний участок предстал в полном декадансе и весь зарос травой. Дом был выкрашен в пыльно-розовый цвет, прям как землянично-розовая вилла у Даррелов на Корфу, и находился почти в таком же запустении. Из окон веранды открывался вид на старую ель, которую посадили когда-то в честь рождения ребенка. Хозяева просили сохранить это родовое дерево, но, увы, ель через несколько лет сожрал короед, вместо нее на этом месте теперь растет другая.
Вторая «романтическая» история дома связана с художником-копиистом, отцом хозяина, от которого сохранился портрет Пушкина на фасаде. Среди всякой рухляди, оставшейся на антресолях, я нашла портрет мальчика, выполненный маслом, и копию с картины Кипренского. Когда пришла соседка, она рассказала, что мальчик на картине – это первый владелец дома, художник, тот самый, что посадил ель. Но с ним случилась трагедия – после войны он не выдержал нищеты и упадка и повесился на втором этаже. Так что были у дома и печальные времена. Портрет Пушкина теперь навсегда красуется на фасаде летней веранды дачи.»
Когда семья увеличилась и перестала помещаться на своей половине, соседи предложили купить вторую половину дома. В Кратово дома изначально строились для двух хозяев: фасады выходили на разные стороны, а внутренняя стена объединялась общей печью. Хотелось сохранить дом в первозданном виде, тем более он выглядел как стародачная мечта – вся вторая половина была оплетена диким виноградом, который покрывал веранду с красивой расстекловкой и романтично алел осенью. Увы, когда для косметического ремонта вскрыли доски пола, обнаружилось, что из-за винограда насквозь прогнили лаги и крыша, несущие бревна были просто трухой, и консервация не имела никакого смысла.
Пришлось сносить половину и строить новое здание.
Лена рассказывает:
«Архитекторов нашли молодых и талантливых, Ивана Петрунина и Стаса Токарева – молодых настолько, что один из них защитил диплом МАРХИ уже после строительства дома. Однако ребята получили за этот дом премию от журнала «Проект Россия», он был объявлен «Лучшей загородной резиденцией» 2018 года.
Проект «Октагон» гениален в своей необычности: дом-восьмигранник с максимальной инсоляцией, развернутый в три стороны света. Два этажа и цоколь объединяет винтовая лестница, комнаты расходятся от центра к периферии и имеют высокие потолки и окна в пол. Центр крыши венчает прозрачный купол-сфера, через которую на лестницу льется солнечный свет.»
Изначально в проекте были несущие колонны, чтобы поддерживать потолок, опирающийся только на внешние стены. Но они «съедали» пространство. И тогда папа Лены, хирург по профессии, предложил неожиданное решение – сделать кессонированный бетонный потолок. Таким способом сейчас перекрывают подземные парковки или крыши торговых центров. Прямоугольные или квадратные углубления на своде работают как ребра жесткости. Эта технология использовалась еще в Древнем Египте, позже в Древней Греции и Древнем Риме для уменьшения веса перекрытия и снижения нагрузки на опоры без ущерба для прочности строительной конструкции, а потом стала чисто декоративным элементом. В Кратово же вернулись к истокам из необходимости.
Для создания углублений в потолок придумали «вживлять» обычные пластиковые тазы. И все получилось! Большой зал дома стал свободным светлым пространством, где дети носятся вокруг лестницы, а взрослые сидят у камина.
Очень сложно было сделать перила у винтовой лестницы, которая проходит через все три уровня дома. Как и с потолком, в случае с перилами сначала обращались к европейским производителям, но на выходе получались «бешеные тыщи». Импортозамещение выглядело примерно так: пришел какой-то работяга с похмелья и с замотанной бинтом рукой и сказал: «Я сделаю». Посмотрел на лестницу, придумал, как изогнуть спиралью ДСП, изогнул, оштукатурил, покрасил – через месяц все было готово!
Примерно так же нашли местных умельцев, которые по фото из музея Wolfsonian в Майями сделали на заказ мебель в стиле ар деко.
Пока Лена водила меня по дому и в красках рассказывала обо всех нюансах строительства, мы очень много смеялись. Потому что в стройку бросаешься как в омут и дальше барахтаешься там как-то, с переменным успехом, рано или поздно все-таки выплываешь, и даже начинаешь жить, по ходу исправляя те ошибки, которые возможно исправить, и приспосабливаясь к тем, что исправить уже нельзя.
Рассказывала Лена, как друзья «угорали», когда архитекторы предложили разработать генплан участка, чтобы понимать, где солнце встает, как оно идет, где отбрасывает тень, и какое зонирование подойдет участку в 30 соток.
В итоге для жизни оказались важно совсем другое.
Лена рассказывает:
«В первую же весну после строительства поднялись грунтовые воды, и цокольный этаж начал подтекать. Пришлось искать инженерное решение отвода вод. Так появилась серия переливных колодцев, которые как грибы торчат по всему участку.
Следующая хохма про отсутствие чертежей подземных коммуникаций: в разное время на участке разводили воду, прокладывали интернет кабель, и никакой единой схемы не было. Когда рабочие в очередной раз копали колодец для нового септика, попался крупный корень сосны, который они с трудом разрубили. Оказалось, что это был интернет-кабель и дом на пару дней остался без связи.»
И таких "нежданчиков" в частном доме полно, но все это как-то решается, и дом живет: варенья варятся, пироги пекутся, цветы цветут, а семья и гости собираются за огромным столом в уличном павильоне-беседке с камином.
Кстати, в этом объекте делали ставку на крышу, мол, будут проводить на ней время летом в шезлонгах, а зимой кататься с горки, которую обязательно надо пристроить к беседке. В итоге летом отсюда получаются красивые фотографии с видом на дом и сосны, а зимой крыша никак не используется, так как завалена снегом, и чистить все это решительно невозможно.
Идеи из головы часто оказываются нежизнеспособны, а спонтанные решения, наоборот, «выстреливают». К примеру, на участке не приживаются кипарисы, как Лена ни старалась, а огород, главное увлечение свекрови, не дает большой желанный урожай, потому что почва окисляется от иголок сосен. Зато стоило только посадить в тенистой части папоротник, и вот уже расплодились густые зеленые заросли. Или жасмин, пускающий мелкие побеги каждый год, при рассадке дал красивые цветущие кущи.
Со временем на большом участке появилось множество укромных уголков, где можно присесть с бокалом, кофе или книжкой и почувствовать себя в уединении.
Гордостью хозяев стали два новых павильона, построенные сразу после пандемии: в одном столярная мастерская свекра, а в другом – баня и маленький бассейн, от которого в восторге дети. В бане теперь останавливаются гости, тут пространство для взрослого отдыха – совсем как в охотничьем домике на лоне природы.
А природа здесь – вековые корабельные сосны: сидишь на качелях, смотришь на них, запрокинув голову, а кроны уходят макушками в небо и тихо, но убедительно транслируют что-то о вечном течении жизни.
Автор текста и части фото: Яна Жукова
ТГ-канал Пушкино, далее везде
