Аль Квотион – это псевдоним современного писателя Александра Квотиона, который начал заниматься литературным творчеством в 7 лет, но первая его книга была напечатана лишь в 2012 году, когда писателю было 29 лет. Он с раннего детства увлекается чтением книг, среди которых наибольшее влияние на его творческую личность оказали писатели Серебряного века русской поэзии, такие, как А.А. Ахматова, М.И. Цветаева, С.А. Есенин, А.А. Блок, Л.Н. Гумилев, И.А. Бродский. Аль Квотион не ограничивается лишь писательской деятельностью, также он является создателем проекта Аль FM, занимается искусством фотографии. О его писательской популярности свидетельствуют не только высокие читательские рейтинги его книг («Слово, которого нет», «Запчасть импровизации»), но и цитаты, которые распространены в сети Интернет, что говорит о принятии его творчества широким кругом читателей:
1) «Я говорю вам: будьте, длитесь, звучите, продолжайтесь, живите взахлеб, любите отчаянно, смейтесь искренне и, падая сбитыми в кровь коленями на просоленную от слёз землю, найдите силы встать»
2) «Но если мы хотя бы на секунду станем соприкоснувшимися, мир возродит в нас свое начало и впервые на земле любовь будет познана»
3) «Красота в глазах смотрящего. Так же, как и печаль, задумчивость, любовь…»
В процессе анализа концепта «любовь», нами было изучено около сотни произведений, в которых встречается данный концепт. Те из них, которые более точно демонстрируют авторскую оценку по отношению к концепту, были отобраны нами для демонстрации примеров из текстов с наличием концепта любви.
«Я танцую кончиками пальцев на твоей коже... Это уже не любовь, живущая в нас. Это больше нас. Это больше, чем любовь» [Аль Квотион. Я танцую кончиками пальцев].
В данной фразе слово «любовь» выступает в значении первого лексико-семантического варианта: «Глубокое эмоциональное влечение, сильное сердечное чувство». В понимании автора данное слово совпадает с типичным представлением о любви. Оно обозначает чувство, которое испытывает герой-повествователь. Но от классического представления о значении слова «любовь» данный контекст отличает одушевленность чувства любви: «не любовь, живущая в нас». Грамматически слово «любовь» является неодушевленным именем существительным, но в анализируемом отрезке используется олицетворение слова. Таким образом, оно наделяется свойствами одушевленного предмета (явления). Фраза «это больше, чем любовь» указывает на то, что для автора любовь – это не самое сильное сердечное чувство, испытываемое человеком. Но он не указывает на то, что именно, по его мнению, является синонимичным данному слову, но при этом превосходит его в степени сравнения.
В следующей фразе мы рассмотрели слово «любовь» также в значении первого лексико-семантического варианта, но оно дано более абстрактно: «Но, если мы хотя бы на секунду станем соприкоснувшимися, мир возродит в нас свое начало и впервые на земле любовь будет познана.» [Аль Квотион. Всё повторится]. Любовь понимается больше не как чувство, которому подвержен человек, а как явление, рассматриваемое с философской точки зрения Автор указывает, что чувство, о котором он повествует, еще не познано на земле. То есть любви, как неземному чувству, еще предстоит быть раскрытым человеку.
На границе нескольких значений мы рассматриваем фразу из небольшого произведения Квотиона «Смотри на ветер»: «Я смею быть не печальным теперь. Мне больше не нужна война за любовь и мир за войну». С одной стороны, сочетание «война за любовь» содержит в себе первый лексико-семантический вариант, так как автор подразумевает за ним некое противостояние, которое стоит преодолеть ради испытываемого высокого чувства. С другой стороны, под любовью подразумевается чувство глубоко расположения и интересы человека. Но эти значения угадываются в контексте более слабо, в то время как содержательная сторона слова «любовь» приобретает глобальное значение, усиливающееся такими словами, как «война» и «мир». Таким образом, мы можем сказать, что в понимании автора данное слово выражено первым лексико-семантическим вариантом, но при этом приобретает более слабые признаки второго и третьего значений.
Если в вышеописанном отрывке слово «любовь» было представлено в нескольких значениях, то в контексте, выделенном нами из прозаического произведения Квотиона «Любовь», мы видим, что оно имеет значение второго лексико-семантического варианта: «Чувство глубокого расположения, самоотверженной и искренней привязанности»:
«Я вчера разговаривал об этом и меня спросили, а как же материнская любовь? И любовь к своим родителям? Я объясню, Существует материнский инстинкт, данный нам природой для сохранения вида <…> Да и любовь к матери… Ты любишь СВОЮ мать, а не человека. А не была бы она ею, была бы незнакомой тебе теткой, любил бы? Как личность? Нет.» [Аль Квотион. Любовь].
Автор достаточно прагматично высказывается о таком явлении, как любовь. Он старается объяснить ее сущность, истоки ее зарождения. Слово «любовь», представленное словарем С.И. Ожегова вторым вариантом, приобретает значения, которые трактуются посредством раскрытия инстинктов человека. В основе любви, которая вызывает «чувства глубокого расположения, самоотверженной и искренней привязанности», по мнению автора, лежит ничто иное, как инстинкт продолжения и сохранения своего рода, а в некоторых случаях (любовь к родителям) – самовнушение. Такое глубинное, важное понятие, как любовь между детьми и родителями, сводится автором к циничному биологическому восприятию слова «любовь». При этом Аль Квотион пишет небольшое произведение «Великая любовь», по названию которого следует отметить возвышенное восприятие этого чувства. В нескольких фразах нами было раскрыто значение, отображенное посредством второго лексико-семантического варианта, но при этом противоречиво воспринимаемое автором: «Возвышенную любовь придумали поэты, мастера слова. Проза жизни в ответ создала любовь-разочарование, далекую от описанных мечтателями и лириками идеалов»; «А мы с тобой… мы не создавали любви <…> Мы учились быть счастливыми просто так, вместо того, чтобы жить по книжкам» [Аль Квотион. Великая любовь]. Противоречие достигается противопоставлением любви счастья. Автор воссоздает образ любви как чувства, которое не только создано природой, но и придумано людьми искусственно. При этом счастье для него – это некая альтернатива любви, ее усовершенствованная форма. Вместо того, чтобы любить, автор предлагает быть счастливыми. «Возвышенная любовь», «любовь-разочарование» – подобная классификация приземляет значение слова «любовь», заставляя его варьировать в рамках одного лексико-семантического варианта: «Чувство глубокого расположения, самоотверженной и искренней привязанности». Глубокое расположение, самоотверженность и искренняя привязанность являются базисом для счастья, а не только для любви.
Наше внимание привлекли не только прозаические, но и лирические произведения Аль Квотиона:
«Он любит жизнь, он шепчет ей: «пора»,
Он видит в ней старуху и младенца.
Его любовь продлится до утра.
И скоро день, и судороги в сердце» [Аль Квотион. Правда в тишине].
В данной фразе слово «любовь» выступает в следующем значении: «Постоянная, сильная склонность, увлеченность чем-нибудь». По словарю С.И. Ожеговой это третий лексико-семантический вариант слова «любовь». В понимании автора данное слово совпадает со значением слова «жизнь», так как герой «любит жизнь», и эта «любовь» закончится утром, вместе с предметом любви – жизнью. Символическое использование образов старухи и младенца указывают на начало и конец жизни, следовательно, и любви.
Сложное слово с двумя корнями «жизнелюбие» также обратило на себя наше внимание, так как содержит в себе значение «любовь к жизни», что соответствует вышеописанным значениям (третий лексико-семантический вариант слова «любовь»):
«Есть в мире усталая женщина.
Обычная, сколько таких:
<…> Хранящих свое жизнелюбие
И веру в хороших людей» [Аль Квотион. Усталая женщина].
В понимании автора слово «любовь» здесь не несет в себе временных границ, в отличии от предыдущего примера («продлится до утра»). Стихотворение посвящено матерям и их самоотверженности, любви к жизни. Несмотря на все страхи женщины, описанные автором, она продолжает нести в себе жизнелюбие. Слово «любовь» приобретает типичность по отношению к людям, несущую некую социальную роль (в данном случае к матерям). В обоих примерах выделяется значение, которое сочетается со словом «жизнь».
Лексико-семантический вариант «Предмет любви» представлен в следующей фразе: «Иногда находить сложнее, чем терять. Находить в глазах любви – равнодушие» [Аль Квотион. Обними меня]. В данном контексте представление автора о слове «любовь» как некой личности полностью совпадает с типичным представлением о выделенном нами лексико-семантическом варианте данного слова. На это указывает наличие черт, характерных человеку: «в глазах любви». Предложение, в котором присутствует слово «любовь» подразумевает значение «равнодушный взгляд человека, который является предметом любви». Таким образом, автор использует слово «любовь» в его прямом, но не основном значении.
«Любовь моя, танцуй, пока юна,
Танцуй, любовь, пока ты не одна,
Танцуй под музыку небесной тишины,
Расплескивая боль моей души» [Аль Квотион. Любовь к тебе].
Обращение к предмету любви со словами «Любовь моя» также подводит значение изучаемого нами слова под его четвертый лексико-семантический вариант – «предмет любви». Употребление в именительном падеже соответствует варианту, представленному толковым словарем, что говорит о том, что представление автора об этом слове полностью совпадает с типичным представлением о предмете любви. Употребление слова «любовь» в сочетании с притяжательным местоимением говорит о желании автора приблизить к себе предмет любви. Скрытое притязание на принадлежность возлюбленного себе раскрывается также через форму дачи совета. При чем слово «боль» говорит о том, что, возможно автор не чувствует взаимности по отношению к себе.
По примерам употребления слова «любовь» в значении «предмет любви» мы можем прийти к выводу, что автор вводит слово в данном значении для того, чтобы подчеркнуть отсутствие взаимности в своих чувствах. Таким образом, в изученных нами произведениях слово «любовь» в данном лексико-семантическом варианте приобретает дополнительное значение: «предмет неразделенной любви». Хотя в одном примере встречается вариант, в котором говорится о том, что неразделенная любовь – это результат собственного эгоизма, чрезмерной любви к себе:
«Я ищу, уже зная, что так никогда не смогу найти этого лица, лица моей прошлой любви, лица моей невольной актрисы. Потому что в тысячах глаз, губ, лбов, щек, черт — я снова и снова, с долей роковой иронии бытия, буду видеть только себя» [Аль Квотион. Актриса]
Для того, чтобы проанализировать слово «любовь» в лексико-семантическом варианте «Пристрастие, вкус к чему-нибудь», мы обратились к однокоренному глаголу «любить», который во фразе из произведения «Танцующая под дождем» стоит во втором лице единственного числа и употреблен в настоящем времени:
«Но даже сейчас, когда время легло на плечи шлейфом усталости прошлых радостей и обид, когда позади тебя море, а впереди — небо, сейчас, глядя тебе в глаза, я точно знаю одно: ты все так же любишь танцевать под дождем» [Аль Квотион. Танцующая под дождем]
В лирическом произведении «Кофе со сливками», также встречается глагол, однокоренной изучаемому нами слову, и даже форма их употребления в контекстах одинаковая:
«Ты любишь кофе со сливками / И солнце во время дождя».
В обеих фразах говорится о дожде. В первом случае дождь – это непосредственное условие любви, а во втором – одно из условий в списке предметов пристрастий. Предметами любви выступают «танцы под дождем», «кофе со сливками» и «солнце во время дождя». Примечательно, что все эти пары слов сочетаются и противопоставляются одновременно. Веселье танца противопоставляется печальному образу дождя, горький кофе – нежным сливкам, греющее солнце – охлаждающему дождю. При этом, сочетаясь друг с другом, эти предметы и явления образуют единую гармоничную картину. Все это напоминает взаимоотношения между мужчиной и женщиной – такими разными существами, которые, образуя пару, гармонируют друг с другом. Но условием гармонии является умение подстраиваться друг к другу. Об этом говорит тот факт, что общим между описанными предметами любви является обладание свойствами текучести и изменения формы. Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что в понимании автора слово «любовь», представленное пятым лексико-семантическим вариантом «Пристрастие, вкус к чему-нибудь», приобретает романтическое значение «пристрастие, вкус к взаимному притяжению и гармонии».
Слово «любовь» в значении «интимные отношения» мы встретили в произведениях Аль Квотиона три раза:
«Слепое откровение любви
На смятом, утонувшем в свете ложе» [Аль Квотион. Как хочется].
В данном примере последний лексико-семантический вариант слова «любовь» реализуется символично. На первый взгляд можно подумать, что говорится о глубоком эмоциональном влечении, но вторая строка раскрывает истинное значение слова. В данной фразе автор придает интимным отношениям ореол романтики и возвышенных чувств. Таким образом, мы можем сказать, что для писателя любовь как интимные отношения – это проявление чувств симпатии. Если в данном примере он отходит от типичной трактовки слова «любовь» в лексико-семантическом варианте «интимные отношения», внося элемент возвышенности и романтики, то в следующих строках словосочетание «займемся любовью» традиционно отводит нас именно к более приземленному его значению:
«Если тебе станет больно, займемся любовью,
Мы поменяем тоску на щемящую близость,
Теплое небо создав нашим общим капризом
И утопив в нем все корни ненужного горя» [Аль Квотион. Если тебе станет больно]
Первая и вторая строки данного отрывка синонимичны по своему значению. Такие ключевые слова, как «больно» – «любовь»; «тоска» – «близость» придают тождественность двум строкам. Таким образом, слова «любовь» и «близость» приобретают синонимичные значения. Как и в первом примере, автор отходит от типичного восприятия интимных отношений, придает им возвышенность, олицетворяя в лице близости средство от боли и тоски. Герои лирического произведения не просто испытывают физическую близость, они чувствуют эмоциональную удовлетворенность, ощущают душевное тепло, избавляясь от горестных чувств. Даже во фразах, в которых значение «интимные отношения» выражено наиболее открыто, автор старается завуалировать сцены любовной близости, придавая возвышенное значение действиям героев:
«Мы займемся любовью в вакханических плясках света и тени, в бликах ночи и огня, мы научимся читать мысли, мы узнаем друг в друге себя…» [Аль Квотион. Если бы я умел]
Что касается времени, в котором происходят действия предложений, содержащих слово «любовь» в последнем лексико-семантическом варианте, первый пример не содержит в себе категории времени, автор лишь указывает на то, что имело место быть когда-то и он бы хотел повторить это в будущем. Последние два примера построены в будущем времени, а второе содержит условное наклонение. Все это указывает на условность описанного. Таким образом, мы можем сказать, что в понимании автора слово «любовь» в лексико-семантическом варианте «интимные отношения» не подразумевает длительных близких любовных отношений. Это скорее романтическая встреча, под которой понимается духовная близость, достигаемая посредством физической.
Проанализировав значения слова «любовь» по толковому словарю С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, мы сопоставили данные значения с авторским пониманием слова «любовь» в произведениях Аль Квотиона. В целом, писатель использует изучаемое нами слово в его типичном понимании. Но иногда слово «любовь» приобретает дополнительные значения. Так, к примеру, любовь как чувство – это нечто, противопоставляемое счастью, либо это способ обретения счастья. Любовь как увлеченность носит в себе дополнительное значение «любовь к жизни». А «предмет любви» обретает значение «предмет неразделенной любви». Изучаемое слово, которое представлено лексико-семантическим вариантом «Пристрастие, вкус к чему-нибудь», приобретает дополнительное значение «пристрастие, вкус к взаимному притяжению и гармонии». Любовь как интимные отношения в понимании автора реализуется через трактовку ее как духовной близости, достигаемой посредством физической.
