🇩🇪📰Обзор немецких медиа
🗞Die Welt в очередном интервью по премиум-подписке с уже знакомым нам бравым российским десантником Павлом Филатьевым вновь приоткрывает вид в глубины Ада. «Я не могу сказать, что украинская армия оказала серьёзное сопротивление», – говорит дезертир, ставший у Западных медиа героем на час. Уровень упоротости: запредельный 🔴 Совет «Мекленбургского Петербуржца»: когда будете читать интервью, воспринимайте его как материал из раздела «Юмор».
Записи российского дезертира Павла Филатьева прогремели на весь мир. В интервью элитный солдат рассказывает, что с первого дня были сомнения по поводу миссии, чего не хватает его войскам и почему он не верит во всеобщую мобилизацию. Павел Филатьев, российский дезертир с украинской войны, вызвал международную сенсацию. Его дневник, впервые опубликованный на платформе социальной сети «ВКонтакте», впервые предоставил взгляд изнутри на вторжение Путина в Украину. Филатьев описывает опустошённое состояние русских войск и их подорванный боевой дух. Дневник теперь можно прочитать на сайте правозащитной организации gulagu.net. Филатьев бежал в одну из стран ЕС. Мы спросили его о его взгляде на события во время войны. Во время интервью по Skype он выглядит измученным.
Die Welt: Павел Филатьев, вы пишете, что выросли в воинской части. Какой образ российской армии сформировался у вас?
Павел Филатьев: У меня отец был военным, и я был воспитан очень патриотично: мне говорили, что Россия - самая лучшая, самая красивая страна в мире и что все другие страны будут нам завидовать. Каждое лето отец брал меня на месяц на военные сборы. Мы приходили туда и снимали. Я вырос в солдатской среде.
Die Welt: Вам сейчас 33 года, после срочной службы Вы некоторое время были студентом исторического факультета. Вы также работали с лошадьми. Почему вы всё-таки вернулись в армию?
Павел Филатьев: Я работал конюхом, мог бы уехать в Австралию и продолжить там свою профессию. Но затем наступила пандемия коронавируса. Мне исполнилось тридцать, и я понял, что, возможно, никогда не смогу позволить себе собственную квартиру. В армии мне предложили ипотеку. Перспектива иметь собственный дом и невозможность приобрести жилье на родине на частные средства заставили меня подписать контракт с армией.
Die Welt: Можно ли сказать, что служба по контракту в российской армии - это лёгкие деньги в мирное время?
Павел Филатьев: Нет, нельзя сказать, что это легкие деньги. В лучшем случае, контрактник в армии получает ₽50 000 (эквивалент около €868,68) в месяц. Это верхний предел. В принципе, это очень небольшие деньги. До войны солдаты получали менее ₽30 000 рублей (€503,16). В России даже рабочий дока или работник продуктового супермаркета зарабатывает ₽30 000. Проблема в том, что, хотя мы это скрываем, в нашей стране нет хороших рабочих мест. Особенно если у вас нет хорошего образования или витамина В [в тексте так. Может он «блат» под витамином «Б» имеет в виду? 🤔– прим. «Мекленбургского Петербуржца»]. Многие молодые люди подписывают контракт с армией после призыва, потому что просто не знают, где ещё можно работать.
Die Welt: Это означает, что люди идут в армию из-за отсутствия альтернатив?
Павел Филатьев: Романтизация армии в российском обществе тоже играет свою роль. Если вы включите телевизор в России, то услышите о подвигах наших предков по всем каналам практически круглосуточно. В то же время СМИ постоянно говорят о «загнивающем Западе», который полон геев и транссексуалов, которые хотят уничтожить всех нас, потому что завидуют нам.
Die Welt: Сколько месяцев вы служили в Вооружённых Силах России до 24 февраля 2022 года?
Павел Филатьев: Я служил восемь месяцев, потом началась война. Я был в звании унтер-офицера [автоматически перевели в немецкую систему званий нашего младшего сержанта – прим. «МП»].
Die Welt: В какой момент вы узнали, что вас отправят в Украину?
Павел Филатьев: Когда я подписывал контракт, у меня было смутное представление, что я могу быть вовлечён в конфликты. Я включился в работу, потому что был готов участвовать в некоторых горячих точках. Но, как и большинство людей в этом мире, я никогда не представлял, что война разразится по-настоящему. Я подозревал, что нас могут использовать на референдуме для аннексии Донецкой и Луганской территорий. Но то, что произошло потом, перешло все границы.
Die Welt: Согласно вашим наблюдениям: встретила ли русская армия серьёзное сопротивление в первые недели войны?
Павел Филатьев: Я не думаю, что украинская армия была способна дать отпор в самом начале. Я не могу сказать, что украинская армия дала серьезный отпор, потому что это неправда. В то же время российское наступление с самого начала было проведено небрежно.
Die Welt: Какую небрежность вы имеете в виду?
Павел Филатьев: Я пошёл на войну с винтовкой [так в тексте – Gewehr. Вообще автомат по-немецки Sturmgewehr, но нынешние немецкие штурмовые винтовки обозначаются просто G, поэтому не придирайтесь. Наверняка он сказал «автомат», а переводчик на немецкий перевёл как винтовка, как и унтер-офицера – прим. «МП»], из которой стрелял один раз ночью. Впрочем, у меня не было возможности её проверить или разобрать. Многим товарищам не хватало боеприпасов, защитных жилетов, касок и спальных мешков. Наши спецмашины были десятилетней давности и уже использовались в Афганистане (советская армия оккупировала Афганистан с 1979 по 1989 год; прим. редактора). У нас есть экипировка «Ратник», которая является пародией на то, что было у армий НАТО 20 лет назад. Только специальные подразделения, такие как Alfa, оснащены здесь достаточно хорошо.
Die Welt: Но большое и новое оружие представляется каждый год на Красной площади. Как это может быть, что вы не носите настоящего оружия?
Павел Филатьев: На Красной площади всё выглядит хорошо и красиво, но российскую армию разъедают коррупция и воровство. Однажды мы застряли в Херсонском заповеднике в полдень. Мы стояли как в тире на огромном поле. И было ясно, что враг в любой момент узнает, что мы здесь. Никто из командиров не мог принять решение о распределении техники, выставлении охраны или оставлении экипировки. Мы простояли там около пяти или шести часов. Тем временем где-то неподалёку шло сражение, и военные пускали в небо осветительные ракеты. Я пошёл к полковнику и рассказал ему об этом [вот прямо так младший сержант пошёл к полковнику и начал его лечить? Что-то это мне очень сильно напоминает «Похождения бравого солдата Швейка», где денщик рассказывает: «И тут я говорю нашему генералу, пусть, мол, позвонит в штаб, что можно наступать» – прим. «МП»]. Начальник ответил: «Я не знаю, что это значит, нам нужно убираться отсюда». Вы думаете, после этого мне было интересно разговаривать с высокопоставленными офицерами? О чём мне было с ними говорить? [да кто там с тобой говорить бы стал, чучело? Гнилое нутро-то в армии вылезает как раз очень быстро – прим. «МП»]
Die Welt: В тот момент вы уже думали о том, чтобы расторгнуть контракт и покинуть зону боевых действий?
Павел Филатьев: Нет, в первые недели у меня такой мысли не было. Хотя мне и многим товарищам с самого начала было ясно, что эта война нам совсем не нравится. И не в том смысле, что мы боялись. Нет, мы не очень отчётливо представляли себе цели этой войны [ну зачем так тупо врать-то? Вот, реально не поверю, что замполиты в боевых частях вообще не работают. Говорю, как замполит – прим. «МП»]. Вы не понимаете, почему вы должны делать то, что делаете. Кого вы освобождаете? Тем не менее, никто и не думал нарушать контракт. Даже я. Так меня воспитали. Было бы позором бежать с поля боя. Мы не имеем права трусить на войне. Особенно не в качестве десантника, коим я и являюсь. Есть поговорка о шовинизме десантников.
Die Welt: Имеется в виду высокомерие воздушно-десантных войск по отношению к другим подразделениям. Насколько тяжёлыми вы оцениваете потери российской армии в этой войне?
Павел Филатьев: Вы знаете, трудно сказать. Я не знаю, большие это потери или нет. В Министерстве обороны России скрывают и фальсифицируют цифры. Но я также не доверяю цифрам украинской стороны, где все раненые считаются потерями.
Die Welt: Вы пишете в своём дневнике, что мы не должны считать всех русских солдат животными и убийцами. Потому что российский солдат, выпускающий ракету, не знает, попадёт ли она в детский дом. Этим аргументом вы хотите защитить русских солдат? Оправдывают ли невежество и отсутствие знаний уничтожение гражданских объектов?
Павел Филатьев: Вы неправильно выразились с военной точки зрения. Солдат часто не знает, что он делает. Допустим, оружие наготове. Координаты скопления противника сообщаются из главной дивизии. Затем происходит атака. Когда они производят выстрел, у них нет возможности узнать, куда летит ракета. Вот как работает артиллерия. Беспилотные летательные аппараты заранее дают подсказки о цели. Разведчики вычисляют цели, координаты дают другие, а ракету запускают снова другие. Иногда координаты просто заданы неправильно.
Правда в том, что и украинские, и российские войска обстреливают друг друга, и мирные жители гибнут с обеих сторон. Это правда. Но все хотят об этом молчать. Россия молчит о мирных жителях, погибших от нашего огня. Украина молчит о том, что её собственные мирные жители, которые по разным причинам остались на оккупированных территориях на востоке, также гибнут от собственного огня. В нашем полку тоже был священник, поэтому я хотел бы задать вопрос православной церкви: где были все верующие, когда началась война? Неужели все сразу забыли библейскую заповедь «Не убий»? [ну, спроси у монаха Пересвета или рыцарей средневековых монашеских орденов, дебил – прим. «МП»]
Die Welt: В своём дневнике вы пишете, что находились в зоне боевых действий около двух месяцев. Затем вы получили травму глаза. Как это произошло?
Павел Филатьев По-моему, это было одно утро. Я не помню точного времени. Это было, когда они снова обстреливали нас из артиллерии. Когда вы постоянно находитесь под обстрелом, вы привыкаете к этому. Вы также расслабляетесь. В следующий раз, когда начнётся ракетный обстрел, вы побежите в окопы. Вот что я сделал. Но я лежал не головой вниз, а на спине. Примерно в 15 метрах от меня взорвалась земля и полетела в мою сторону. Мои глаза огрубели. Затем один глаз закрылся, и я не мог его открыть. Через пять дней фельдшер осмотрел меня и отправил в больницу.
Die Welt: Как вам удалось порвать все отношения со своими командирами и покинуть территорию России?
Павел Филатьев: После пребывания в больнице я стал задавать себе вопрос: что я могу сделать? Мне пришла в голову идея описать и опубликовать всё настолько достоверно, насколько это возможно. Под влиянием фильмов у многих людей до сих пор складывается впечатление, что война - это славное дело, однако все обстоит с точностью до наоборот. Также я хотел обратить внимание моей страны на то, что в Украине нет фашистов и нацистов. Мы никого не освобождаем. Мы находимся в процессе разрушения [да, разумеется их нет. Француз из вчерашней статьи не даст соврать – прим. «МП»].
Die Welt: И как вы смогли уволиться из армии?
Павел Филатьев: По состоянию здоровья я имел право по закону уйти со своего поста. Процесс был очень долгим и утомительным. Даже через несколько месяцев мне всё ещё не разрешили уволиться. Я оказался перед выбором: либо вернуться на эту войну, в которой я не вижу абсолютно ничего хорошего, либо написать книгу и рассказать правду. После отправки я связался с правозащитной организацией Gulagu.net. У меня брал интервью их директор Владимир Осечкин. Он обещал мне помочь. Многие подписчики канала Gulagu.net поддержали меня. И тогда я решил уехать из России.
Die Welt: С самого начала войны в России ходили слухи о том, объявит ли Владимир Путин всеобщую мобилизацию и когда. Что вы думаете? Дойдёт ли до этого?
Павел Филатьев: Вы знаете, все мои знакомые задавали мне этот вопрос перед 9 мая. Все ожидали, что в этот день Путин призовёт всех на фронт. Я тогда сказал, что мобилизации не будет. Почему? Потому что наше правительство не смогло достаточно профессионально организовать армию, обеспечить её материально-техническим снабжением, боеприпасами и продовольствием. Всеобщая мобилизация маловероятна, поскольку правительство не в состоянии раздавать оружие населению. Я также удивлюсь, если оружия хватит на всех. В настоящее время многие люди недовольны правительством, и если бы у них было оружие, это могло бы стать последним приговором правительству [майн Готт, в России нет оружия?! Да даже на Украине его оказалось достаточно, чтобы бесконтрольно раздать несколько десятков тысяч стволов дегенератам из теробороны! – прим. «МП»]
Die Welt: Кремль боится вооружать собственный народ?
Павел Филатьев: Правительство также боится своей собственной армии. У меня сложилось впечатление, что в последнее время они намеренно снижают уровень боевой подготовки профессиональных солдат [аааааааа! 🤦♂️– прим. «МП»]
Die Welt: Как вы думаете, что до сих пор мешает российским солдатам объединиться и сказать: «Нет, мы не хотим воевать!»?
Павел Филатьев: Люди до сих пор боятся говорить об этом. Народ должен потребовать, чтобы армия была возвращена домой. И в тот момент, когда народ потребует, чтобы армия вернулась домой, военные спросят себя: что мы там делали, зачем? Это было бы страшно для нашего правительства. На фронте также находился наш отряд милиции особого назначения - ОМОН. Я знаю, что многие омоновцы уезжают в Украину, потом возвращаются и увольняются. Это означает, что я больше не уверен, что даже ОМОН будет полностью защищать наше правительство, как это было раньше.
Die Welt: В своём дневнике вы пишете, что украинцы и русские - братский народ.
Павел Филатьев: А как еще русский должен характеризовать украинцев? У четверти всех россиян есть родственники на Украине. До 30 лет назад мы жили в одной стране. Украинский народ отделился от русского народа в недавнем прошлом. Из-за войны им неприятно это слышать, я это понимаю, но я считаю их своими соотечественниками, как и белорусов. Может быть, нам стоит перестать разделять друг друга? Конечно, украинцы уже 30 лет имеют свое собственное государство. Я очень рад за них.
Die Welt: Можете ли вы оценить, какой ущерб вы лично нанесли Украине?
Павел Филатьев: Я не могу. Я не могу сказать, как много я сделал лично. Но очевидно, что в целом мы нанесли огромный ущерб.
Die Welt: Считаете ли вы себя патриотом?
Павел Филатьев: Я определённо хочу снова жить в России. Я хочу, чтобы она процветала. И чтобы у нас была сильная профессиональная армия. Но в то же время я не хочу, чтобы моя армия стала агрессором для всего мира. Я люблю свою страну, я люблю свой народ. Но как долго мы можем молчать? Для меня точка кипения пройдена. Я устал бояться. Терять нечего.
P. S. Канал «Мекленбургский Петербуржец» и переводчик данной статьи ни в коей мере не разделяет ни взглядов автора статьи, на редакционной политики здания. Цель перевода данного опуса – исключительно информирование русскоязычных читателей о том, что пишут о России в Германии.
КОММЕНТАРИИ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ
Путин не проводит всеобщей мобилизации, но не потому, что Путин и его окружение хотят пощадить свой собственный народ. Они опасаются, что тогда пробудившиеся россияне «мобилизуются» и - возможно - восстанут против настоящих виновников с помощью этого оружия и изгонят мошенников из Кремля! Когда на «головорезов» из ОМОНа уже нельзя будет положиться. Согласно девизу: «Революция пожирает собственных детей». Альтернативный вариант: «Я не могу избавиться от демонов, которых я вызвал». КГБ, прежде всего ПУТИН, глава КГБ, знают об этой опасности. Это уже происходило несколько раз. В прошлом. Таким образом, «бедные мальчики» из дальних регионов (желательно Бурятии) продолжают использоваться в качестве топлива для братской войны ПУТИНА. По правде говоря, царь не доверяет своему собственному народу. Вот как это выглядит. В лживом Кремле. Ложь повсюду.
—
Почему каждая вторая российская ракета попадает в детский дом? В Украине почти одни детские дома? Или детские больницы. Кстати, я не знаю ни одного детского дома в Германии. Очень странные сообщения, видимо, всё это сказки.
—
[ответ на предыдущий комментарий] Путин не хотел договариваться и разговаривать до войны, не хочет и сейчас и нарушает все договорённости. Нет смысла разговаривать с Путиным. Он не тот человек, с которым нужно разговаривать.
Но поскольку он всё ещё находится у власти в Кремле, в России сейчас нет партнёра по переговорам. Поэтому ведите ответный огонь, пока Россия не выведет войска. К сожалению, другого выхода нет.
—
«Я не могу сказать, что украинская армия нанесла серьёзный ответный удар». Украинской армии вовсе не обязательно наносить серьёзный ответный удар; при численном превосходстве противника это было бы неразумно, тем более что Красная Армия традиционно любит использовать своих солдат для впитывания вражеских пуль, как губка впитывает воду. Этот метод в какой-то степени сработал во время Второй мировой войны, так зачем же отступать от него сейчас? Вместо этого украинцы избегают прямых боевых действий, насколько это возможно, и концентрируются на использовании целевых ударов для уничтожения российской логистики, такой как склады боеприпасов, топлива и офицеров. Эта стратегия, похоже, работает очень хорошо, иначе запланированная Путиным трехдневная война не длилась бы уже полгода. Я могу представить, что Владольф Путлер очень зол по этому поводу, и мне нравится то, что его бесит.
—
Однако нередко солдаты увольняются в первый год службы и ищут что-то другое. В Бундесвере ежегодно от 1 600 до 2 400 контрактников увольняются в мирное время в течение первых шести месяцев. Если их спросить, многие из них будут искать причины в своём работодателе, а не в себе. Дезертировать и уехать за границу - это, конечно, другое дело, но рабочая атмосфера в российской армии также вызовет у некоторых новобранцев больший культурный шок, чем у тех, кто служит в Бундесвере. Иметь в таких условиях начальство моложе тебя на 10 с лишним лет, будучи 33-летним, тоже несколько необычно.
Никто никогда не верил, что российская армия является привлекательным работодателем. Если бы профессиональные солдаты с большим сроком службы (которым есть что терять) дезертировали в значительном количестве, это было бы совсем другое дело. То, что у русских буду тпроблемы с живой силой - это выдача желаемого за действительное. После первоначальной катастрофы война на истощение является благоприятным сценарием для России. Тем более что Россия своими постоянными бомбардировками инфраструктуры наносит гораздо больший ущерб, чем оборонительная война и санкции.
@Mecklenburger_Petersburger
Хотите поддержать проект и читать больше эксклюзивных переводов публикаций в ведущих немецких СМИ? Это категорически приветствуется 😀👇
Поддержать проект Мекленбургский Петербуржец (исключительно по желанию)
