Походная колонна
За неделю до тревоги, вся бригада уже знала, что будет полевой выход в район «Синявские Болота» где-то между Дзержинском и Нижним Новгородом. Каждый день мы зависали в парке, готовили технику, по вечерам готовились сами.
Валера - старшина роты, каждую вечернюю поверку проводил с вещмешками, проверял содержимое, потом мы как всегда тупо стояли, ждали пока он наиграется в нарды. За ночь до тревоги, Валера Дорофеев пришёл в располагу часов в шесть вечера. Сводил нас на ужин лично. После ужина построил и началось. Опять стоять. Не один из нас не задавался вопросом зачем он так делал, никто не пререкался, туууупо, по привыыычке, моооолча стояли и всё. Он выбирал себе соперника и уходил играть в нарды. Переодически он выходил из кабинета, чисто размяться, пройтись перед строем. Проходя, он всегда делал такую пренебрежительную гримасу, как будто сейчас должен плюнуть в лицо, любому, кто хоть как-то обратит на себя внимание. Конечно же не забывал кинуть пару фраз какие мы уроды и что от нашего вида, войска НАТО расплачутся. Все старались смотреть сквозь него. Возвращаясь обратно в кабинет, Валера забирал из строя нового соперника и вбрасывал новую вводную, что бы не стояли без дела. Единообразно сложить вещи в мешки, скрутить бушлаты и тому подобное. Ближе к полуночи подтянулись офицеры. Мы стояли замученные, хотели спать, завтра ещё весь день фигачить. Ротный спросил у старшины:
- Почему рота построена?
Валера насмехаясь ответил:
- Что бы не проспали, готовимся к полевому выходу.
И уже вместе с офицерами ушел к себе в кабинет. Мы все надеялись, что хоть у ротного взыграет чувство сострадания. Но нет, продолжали стоять в тишине. Мы все и испытывали чувство угнетения. Ближе к двум, вышел Валера с прапорщиком Тутукиным. Поговорили между собой перед строем, как будто нас не существует. Потом с барского плеча разрешили отбиться.
В пять утра, раздалась команда дневального. Я сладко спал, как и остальные, а тут:
- Рота подъем! Тревога! Тревога! Тревога!
Хоть у нас и были кубари за двумя дверьми и дневального было почти не слышно, но «комоды» и «замки» знали своё дело. Их разбудили ещё раньше. Они ходили по кубарям и подрывали свои отделения и взвода. К половине шестого стояли все в полном обмундировании, вооружённые. Ротный поздоровался, ещё раз проверил каждого визуально, после спросил:
- Сейчас выдвигаемся в парк, после на точку сбора. Все готовы к несению службы? Больные? Хромые?
Все настроились, тишина, даже если и были заболевшие, все хотели свалить из части, хоть куда, даже в поля. Чтобы разбавить рутину.
- Нет?! Значит сейчас выдвигаемся в парк. Организованно, ротной коробкой. Водители идут запускают, прогревают технику, остальные строятся в точке сбора.
Наша рота РЭБ дружно направилась в парк к месту построения. Параллельно с нами в парк двигалась вся бригада. Там нам ещё раз довели, кто где и с кем едет. Техника уже почти выстроилась в колонну. Было пару маталыг, которые не завелись вовсе и не смогли выехать из бокса. Но в целом колонна выстроилась. Я не знаю сколько было именно техники, но колонна была растянута на несколько километров и двигаться нам предстояло по танковой дороге, в +37 градусов, в основном на МТ-ЛБ (маталыгах), КАМАЗах, УРАЛах.
Ротный залез на свою маталыгу Р330КМБ скомандовал всем:
- По машинам! Дистанция два корпуса! По - походному! Колонна марш!
Колонна тронулась. Я ехал вместе с командиром роты, в командной маталыге. Сидел впереди рядом с водителем, он находился слева от меня справа стоя, ехал командир, высунувшись из люка, а ещё правей от него ехал Андрюха Лыткин. Мехвод сидел на специальной сидушке прикреплённой к спинке его кресла, в положение по-походному, высунув голову из люка. Мы шли в хвосте общей колонны, но в голове ротной. Выехали на танковую дорогу.
Там были такие рвы, что преодолевая их на гусеничной технике я чувствовал себя, как на американских горках. Съезжая вниз я упирался ногами, заезжая наверх сидел в позе космонавта, глядя в небо. Проехав километра полтора, в режиме вверх - вниз, увидели на обочине, первую маталыгу из нашей роты, которая больше не могла продолжать движение. Проезжая мимо, ротный узнал, что рядовой Бондарь - мехвод этой маталыги, у*бался о край люка и рассёк себе подбородок так, что была видна кость. Ему оказывал помощь экипаж, после, Бондаря передали медикам для дальнейшей госпитализации. Это был первый полевой выход для Бондаря, как и для многих, тем более в качестве водителя маталыги ответственность вдвойне, он ездил-то на ней пару раз и то, по ровной поверхности в парке. Не удивительно, что он со всего маха, ударился подбородком, когда маталыга падала вниз, после подъёма в горку. Колонна двигалась дальше. На улице июль, жара дикая, внутри маталыги плюс сорок-срок пять, не меньше. Кто ехал в заднем отсеке, мог открыть дверь и подышать, но дышать не чем, танковая дорога летом - это песок и пыль.
Но парни все ровно на ходу открывали заднюю дверь, кого-то рвало от жары, кто-то просто пытался вдохнуть хоть какого-то воздуха. У нас в переднем отсеке дышать было нечем совсем, за спиной движок. Воняло так, как будто тебя закрыли в гараже вместе с машиной и завели её, а ты выйти из гаража не можешь, плюс температура в гараже, как в хамаме. Проехав ещё километров пять, я почувствовал дикий жар в спине, обернувшись, увидел как из-за металического листа, который отделял нас от движка, раздаются языки пламени. Я тут же начал дёргать за штанину комроты.
- Товарищ капитан, горим! Товарищ капитан!
Он заглянул в люк, увидел огонь за листом:
- Вправо принять! Глуши! Эвакуация!
Мехвод тут же прижался вправо, заглушил технику. Но пламя не угасало. Ротный и мехвод выпрыгнули из люков прямо маталыге на нос, следом за ротным полез Лыткин, мне было не удобно лезть в люк мехвода, я остался один с оружием. Потом Андрюха начал кричать:
- Вылезай Толян! Вылезай! Стволы, стволы давай!
Я находился один внутри горящей маталыги, передавал оружие наверх, пока все остальные пытались найти рабочий огнетушитель. Из трёх огнетушителей не один не был исправен. Либо в просрочке и плевал маленьким напорчиком не пойми чем, либо просто был не исправен и вовсе не чем не поливал. Ротный остановил проезжающий рядом Камаз, принадлежащий роте РЭБ. Он вёз лопаты, палатки, буржуйки, питьевую воду в том числе. Воду набирали пол утра, в резиновые мешки - тетрайдеры, 100 литров воды в один мешок помещалось. У нас их было два. По приезду на место планировалось освежить фляги с водой. Но вся вода ушла на погашения пожара.
Ротный приказал, что бы бойцы взяли мешки с водой и вылили воду в люк мехвода, в район движка. Назначенные люди подорвались выполнять. Внутри не кого не осталось, маталыгу начали тушить. Я к этому времени выбрался из люка, стоял на броне и приветствовал проезжавшим мимо пацанов, на разной технике. Мне было даже интересно, сгорит наша маталыга или нет. Забавно, не успели отъехать, так уже командная маталыга загорелась, до этого боец водитель, подбородок снес. Было решено пересадить наш экипаж в проезжавший мимо, более менее пустой КАМАЗ. Ехать стало гораздо привычней и легче, можно было дышать. Километров через десять наш КАМАЗ начал вилять, наезжая на ямы и кочки. Нас в это время болтало по всему кузову. Оказывается у машины отказали тормоза и водитель таким образом сбрасывал скорость. Остановились. Выгрузились. Сидим на травке, ждём дальнейших указаний. Мимо проходит колонна. Останавливается ШАШИГА из неё вылезает Валера, машина поехала дальше. Старшина к нам:
- Что воины?! Отдыхаете?!
Он узнал, что произошло, связался с кем-то и сказал:
- Щас другая машина приедет за вами. Так что тут будте. Ну ка дай ка.
Валера начал приставать к бойцу и забрал у него штык-нож. Все оживились. Началась движуха какая-то. Тут Дорофеев бросает нож в дерево, он отлетел. Бросает ещё раз, воткнул. Бросил ещё раз и лезвие ножа от удара об дерево, ломается в середине. Нож разлетался в две стороны. Боец просто опешил.
Он понимал, что его ждёт впереди, нож точно не восстановить, а это мы только ещё туда едем. Валера, как не в чем не бывало:
- Да не ссы ты, приедем обратно я тебе дам нож. Ну а сейчас пока так походишь. Он всё ровно в ножнах у тебя держится, не кто не поймёт.
И пошёл такой подальше от нас, ближе к дороге. Как будто нечего не произошло. Старшина своему бойцу нож сломал на полевом выходе, это как вообще?! Мы дождались очередную машину, которая приехала за нами, погрузились и поехали дальше. По дороге, на обочинах встречалась сломавшиеся техника. А мы прошли только половину пути. Больше мы не ломались и ехали дальше на КАМАЗе. Добрались до точки базирования. Наши уже во всю осваивали территорию. Огромную поляну в лесу. Где предстояло прожить неизвестное количество времени.
