В комментариях мне как-то писали -поменьше, мол "сентиментальности".
Без обид - если интересно читать о суровых мужиках, которые дедов за глотку брали ещё в карантине, о тех, кто был борз и резок, кто выносил любого, кто косо на него взглянет - это не ко мне.
Повторюсь - пишу как было, максимально честно. Пишу как служилось обычному "ботанику", обычному Работяге(напомню, в Армию был призван в 21 год, до срочной службы уже и поработал и покалымил). Да, пацан в 21 год это по сути ещё ребёнок, кто-ж спорит, но восприятие службы всё-таки несколько иное, чем у 18 летнего пацана, жизни, да и работы в коллективе толком не видавшего.
Приказ о задержке дембеля на непонятный срок, конечно, мягко говоря «не обрадовал», но жизнь продолжалась. Несмотря ни на что, была любимая работа, а её, работы, по-прежнему хватало. Например, полная замена электропроводки в бараке, в котором жили некоторые сотрудники Военпроекта. Как и во многих типовых бараках СССР в этом бараке использовалась электропроводка на роликах, которая сейчас считается «винтажной».
В 1987 году такой тип прокладки электропроводки практически не применялся, но в данном случае у меня были и ролики и заныканный ещё со времён службы в в/ч11335 провод для роликовой электропроводки. Честно говоря, данный метод электромонтажа пожалуй, мой самый любимый – быстро, чисто, красиво (красиво для специалиста энергетика, само собой).
Что-то делал по электропроводке в соседнем детском саду, на квартирах служащих и офицеров Военпроекта, ковырялся со старой электропроводкой в гараже части. Да и текущих работ по поддержанию электрооборудования Военпроекта хватало.
Наш «папа», капитан Размахнин в этот период осваивал офсетную печать на малой офсетной машине Ромайор.
Думаю понятно, почему это осваивал именно особист. Офсетная печать это дело такое, тут можно чёрти чего напечатать.Дело очень интересное, помогал ему, наблюдал со стороны. Что-то понял. Во всяком случае, когда как-то искал работу, с возможным работодателем, руководителем типографии офсетной печати общались «на одном языке»
Но тоска брала за горло – дома ведь непонятно что происходит. И как на грех, всё как по заказу, «усилилось» практически одновременно с приказом о задержке дембеля - ни писем от жены, никаких объяснений при телефонных разговорах. Дома телефона не было, звонил соседке, Ирине Ильиничне, отличной женщине, которая никогда не отказывалась позвать мою маму. С женой за это время общались редко, её постоянно не было дома.
Что такое телефонный междугородний разговор в СССР? Это чаще всего переговорный пункт,
но какая бы «вольница» ни была в Военпроекте для срочников, каждый день никто не будет выписывать увольнительные, да и в самоход не набегаешься.
Вот и приходилось уговаривать нашего связиста, Андрюху, чтобы дал позвонить на межгород. Долго так продолжаться не могло - в первый же месяц после задержки дембеля нас предупредили: «Прекращайте мол!»
Если счета за междугородные разговоры с Москвой (напомню, наш фотограф был из Москвы) ещё как-то можно было объяснить, то счета за разговоры с моим провинциальным Сибирским городком, в котором не было никаких филиалов Военпроекта, строящихся объектов и прочего, объяснить было невозможно.
Но как в моей ситуации обойтись без звонков домой? Ночью тайком пробирался в кабинет командира части и главного инженера и звонил домой. Ирина Ильинична (соседка) не ругалась, понимала, да и знала, как я потом узнал, что происходит.
В общем-то, ночью в кабинет командира части и главного инженера я мог зайти и официально – скажем, лампы люминесцентные заменить, розетки проверить и прочее, но тогда об этом нужно было говорить дежурному по части.
В итоге я попался. В приёмной командира части любил спать старлей Полуянов, о котором я писал ранее. Как он обрадовался, что меня «спалил»! Опять были разборки, но уже более жёсткие. Но дай Бог здоровья и долгих лет жизни в здравом уме и твёрдой памяти нашему «папе» - начальнику Особого Отдела капитану Размахнину.
Понимающий был мужик. За все мои залёты меня следовало отправить в отряд, но это настоящий русский офицер, настоящий батя. Для меня всё закончилось серьёзной беседой.
Старлей Полуянов скрипел зубами – уж очень у него была ко мне большая неприязнь.
Именно в это время я по-настоящему пристрастился к чефиру. «Конь» был нечастым гостем на моём столе, всё-таки кофе в СССР было дефицитом, но замутить «коктейль» из чефира и кофе, когда кофе появлялось, было очень неплохо.
Когда была возможность, разумеется, пил спиртное. Не брезговал и одеколоном, хотя его еще, поди-ка купи в те козьи времена сухого закона мишки иуды. Конечно, в самоходах баловался неплохим Читинским пивком. Многие меня уже узнавали в пивной: «Привет, привет, что-то затянулась твоя командировка!»(напомню, я представлялся командированным электромонтажником). Игорёк, мой сменщик иногда притаскивал план и иногда до полночи мы с ним чефирили, курили, говорили «за жизнь», пели "босяцкие" песни
Девчонки Военпроекта знали о моей беде и как могли, поддерживали. Нет, никакой «грязи» - поговорить, посмешить, растормошить, если я очень мрачный. И конечно, рядом была Жаннка. Не знаю, что я бы натворил, если бы не она. Ведь мысли плюнуть на всё и дёрнуть домой меня посещали постоянно.
От своего призыва я в то время как-то отдалился, замкнулся в себе. В общем-то, и пацаны наши тоже. Впрочем, в этот период, наверное, каждый дембель ЗабВО, кому задержали дембель, был таким. Разумеется, воин срочной службы не знает всего, что происходит на воле, в населённом пункте, где он служит, но слухи о драках, хулиганстве и прочем доходили. Дембеля весны 1987 «выпускали пар» в самоходах, а кто-то и в частях беспределил.
Разумеется, всё не было настолько уж беспросветным. Мне ведь всего-то 23 года, молодость брала своё. Да и буду честен, не верилось мне, что та, которой жил и дышал может меня предать.
Ходили с пацанами из моего призыва на Читинскую толкучку (я знаю, что в других городах это называют «барахолка», «вещевой рынок», но для меня только «толкучка», «туча» и никак иначе). На толкучку ходили само собой в гражданской одежде, благо у нас она была.
1987 год это уже время кооперативов, начали открываться границы. Толкучка Читы по моим тогдашним понятиям была богатой - Китай, Дальний Восток ведь совсем рядом! Прикупил себе сшитый кооперативом костюмчик – куртку и штаны, как в фильме Кин-дза-дза, которые сейчас называют «тактическими», «карго штаны».
Очень кстати, удобная вещь, сейчас, к примеру, такие штаны ношу, когда езжу за стройматериалом, в лес хожу и прочее подобное.
Как было удержаться и не купить часы “Montana”, 7 мелодий?
Всё это стоило в разы дешевле, чем в моём городе, расположенном почти в центре Сибири.
Прикупил по случаю джинсы «Тверь»- свободно были в одном из магазинов, купил отличное осеннее пальто, неплохие туфли, пару рубашек, олимпийку. Деньги присылала мамка. Моей маме для любимого и единственного сыночка ничего не было жалко.
Ближе к концу мая 1987 меня "разоружили" - отдал моему гражданскому бригадиру, Толе Мокееву и ударную колонку УК-2 и монтажный пистолет ПЦ-52. Оставалось где-то 300 патронов для пистолета и дюбелей прилично. Устроили отличные "пострелушки" по мишеням- разумеется о какой-либо "точности" и речи не было. О способе стрелять из монтажного пистолета со снятием блокировки я писал тут:
Настрелялись с пацанами до звона в ушах, ещё дня 2 воняли порохом.
Так вот и тянулось время. Что же ждёт меня дома? Ответа не было.
Уже почти конец июня 1987 года, а приказа о демобилизации всё нет. Но вдруг солдатская молва донесла новость –командующий ЗабВО разрешил до объявления массового дембеля демобилизовать особо отличившихся, на усмотрение командования частей.
-Ну что пацаны, давайте пытаться уехать на дембель пораньше – сказали мы, дембеля Военпроекта друг другу. Так началась операция «дембель». Всё получилось как нельзя лучше – мы уехали до объявления общего дембеля, хотя пришлось постараться. Но об этом, Бог даст, далее.
