В истории не так уж много однозначно позитивных и негативных явлений - хотя они и встречаются, конечно. Но куда чаще, погружаясь в тот или иной вопрос, обнаруживаешь не просто разные точки зрения: даже разные объективные факты. Что, в общем, неудивительно: в каждом историческом процессе оказываются совершенно разные люди, которые мыслят и поступают по-разному. Вот возьмём, например, рабство в Америке - явление, в котором ничего хорошего нет в целом, но облик его весьма переменчив от случая к случаю.
На эту тему есть любопытное исследование 1930-х годов, материалы которого сегодня доступны в Библиотеке Конгресса (и онлайн тоже: https://www.loc.gov/collections/slave-narratives-from..). В то время ещё живы были люди, видевшие рабство собственными глазами: прошло около 70 лет, опрашиваемым в ходе исследования было уже за 80, кому и за 90. В памяти у них отложились совершенно разные вещи.
Скажем, вот казалось бы ожидаемое - Джордж Янг из Алабамы:
"Они ничему нас не учили и нам самим не давали учиться. Если увидят, что мы учимся читать и писать, нам отрубали руку. В церковь тоже ходить не давали. Нам нельзя было ни к кому ходить в гости, и я видел, как Джима Доусона привязали к четырем колам и стали бить доской. Черномазые потом пришли туда ночью и на простыне отнесли его домой, но он не помер. Его обвинили в том, что он ночью ходил на соседнюю плантацию."
Милли Иванс из Арканзаса вспоминает совсем иное:
"У нас были лучшие хозяин и хозяйка в мире, они были христианами и нас учили жить по-христиански. Каждое воскресное утро хозяин звал всех нас, негров, в дом и пел, возносил молитвы и читал нам Библию."
Как и Найси Пью из той же Алабамы:
"Была белая женщина, которую убил негр: она его побила за то, что он натравил собаку на хорошую дойную корову. Никогда не видела такого подлого негра. Никогда не забуду то, что с ним сделали белые после того, как его судили. Но так-то, белые господа, жизнь у негров тогда была счастливой. Мне иногда хочется туда вернуться. Я родилась в рабстве, но никогда не была рабыней. Я работала на хороших людей. Разве это называется рабством, белые господа?"
В Северной Каролине у некого мистера Боста всё было далеко не так радужно:
"Лет десять мне было, через Ньютон проходили работорговцы, гнали негров на продажу. Бедняги чуть до смерти не замерзали. Это всегда было в конце декабря, чтобы рабы были готовы к продаже 1 января. Часто бывало, что четверых или пятерых сковывали цепями вместе. На них никогда не было достаточно одежды, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Женщины были в тонких платьях, нижних юбках и исподнем. На краях их платьев намерзали сосульки, когда их гнали вперед, как овец на стрижку. Обуви никогда не было. Прямо вот так бежали по обледенелой земле. Торговцы были на лошадях и гнали перед собой бедных негров. Когда негры замерзали, их заставляли бежать, чтобы согреться. Торговцы ночевали в гостинице, а негров загоняли в хижины, как свиней. У многих цветных женщин были дети от белых отцов. Женщины понимали, что лучше не перечить. Потом они этих самых детей, в чьих жилах текла их кровь, делали тоже рабами."
Мэри Армстронг, Миссури:
"Моя мать принадлежала Уильяму Кливленду и Полли Кливленд, и они были самыми подлыми белыми в мире - постоянно били своих рабов. Эта старая Полли, она была натуральным дьяволом, и она запорола мою сестру, которой было девять месяцев, совсем младенец, до смерти. Она сняла пеленку и стала бить мою сестренку, пока не пошла кровь - просто за то, что она плакала, как любой ребенок, и сестренка умерла."
А у Тома Макалпина из Алабамы снова всё совсем не так:
"Нет, сэр, меня не пороли, разве один раз. Это случилось, когда хозяин сказал мне, чтобы свиньи больше в кукурузу не заходили, а если зайдут, я получу как следует. Ну и вот, босс, был один старый кабан, которого у меня никак не получалось отвадить, и я тогда взял иголку и зашил ему глаза. Я, конечно, был маленький черномазый хулиган и не понимал, что делаю, и зашил этому кабану веки, чтобы он ничего не видел. Это помогло, но когда хозяин узнал, он меня выпорол так, что я до сих пор помню. Босс, это был единственный урок, который мне был нужен за всю мою жизнь. Он мне помог."
В любом историческом процессе, так или иначе, участвуют большие массы обычных людей: политики и полководцы их только направляют, так что собственными качествами больших исторических личностей всё определяться не может. В любом случае, мы получаем срез общества - и он нисколько не однороден.
Автор - Андрей Миллер. Подписывайтесь на Grand Orient и читайте больше его статей! (или по тегу #миллеркат )
