В рассказе используется обиходно-разговорная речь.
В троллейбусе встретились рабочий и его бывший начальник. Лет двадцать не виделись. Рабочий старательно делал вид, что не видит директора, а про себя думал, - Чего это он общественным транспортом? Остарел наверное, не может рулить, вон песок сыпется...
Директор, усмотрев своего бывшего кадра, обрадовался, - Колька! Жив курилка! А я смотрю ты не ты! Чего морду воротишь?
Рабочий окрысился, - Тебе чего надо? И я тебе не Колька, а Николай Иванович... Мишка Анатольевич. Я тебя давно заметил, только радости мне с этого никакой.
- Это от чего же так? - усмехнулся директор. - А то ты не знаешь? - Колька аж задохнулся. - Ты ж меня самолично уволил за один день.
- Уволил я тебя за пьянку и порчу имущества предприятия - напомнил директор. Причем, замечу, по собственному желанию, а не по статье. А ты значит злобу затаил?
- А год, помнишь какой на дворе был? 1994 ! Я потом три года не мог нормальную работу найти. Кэмелом в Маньчжурку таскался. Потом сам пробовал торговать, прогорел. Хорошо потом одноклассник из тюрьмы вышел, свое дело открыл. Ритуалку. Взял меня по специальности сварщиком. До сих пор у него работаю
- Вот видишь, стало быть я тебе помог. А заводик наш через пять лет как ты знаешь загнулся. Меня на пенсию ушли...
- Помог, ага. Жена с детьми ушла, еле обратно вернул. - А про тебя мне рассказывали как ты добро с завода грузовиками вывозил. Ворюга! Чтоб ты сдох!
Директор отшатнулся от перекошенного злобой лица. Вышел на ближайшей остановке, кое как дошел до дома. Накапал сердечных капель, прилёг на диван, и от переживаний скончался через два часа.
Рабочий тоже не доехал до дома, вышел на полпути завернул в ближайший пивняк, подсел к незнакомой компании, спровоцировал драку, и словил нож точно в сердце.
Хоронили их в один день, на одном кладбище, и на соседних могилах. Проводить обоих в последний путь пришли одни и те же люди, и говорили одни и те же слова. Хорошие. Об усопших другие говорить не принято.
