Морозов Василий Павлович
Известно, что летно-технический состав не любит дней командирской учебы и прочих полковых мероприятий, не связанных с полетами или работой на авиационной технике. Но, не считаясь с этим, команды, отменяющие полеты, иногда все же из вышестоящего штаба поступали. Чтобы хоть чем-то занять личный состав в полку проводились занятия по службам: инженер читал лекции техникам по топливной, гидравлической и другим системам самолета; заместитель командира полка по летной подготовке подполковник Соколов с летным составом еще и еще раз штудировали инструкции и наставления по производству полетов.
В такие дни находилось время и для проведения строевых смотров, и для политических занятий, и для занятий по химической подготовке.
После очередной «передышки» Соколову наконец-то повезло слетать на разведку погоды, провести предполетные указания и приступить к руководству полетами. Погода вполне позволяла работать по первому варианту - в простых метеоусловиях.
С третьего этажа СКП (стартовый командный пункт) хорошо просматривался весь аэродром с его сооружениями: взлетно-посадочной полосой, самолетами на стоянках, радиотехническими средствами, с вращающимися антеннами.
В утренние часы, когда видимость, как говорят в авиации, «миллион на миллион», а она сегодня такой и была, Леонид Михайлович любил не только сам подниматься в небо, но и находиться на СКП, или, как опять же принято говорить, на «вышке», откуда виделись не только самолеты, но и сосновый бор, березовые колки, которые по осени балуют жителей военного городка груздями, маслятами и опятами. Правда, за готовыми соленьями и вареньями, в том числе и грибами, они, чаще всего, ездят в небольшую деревушку Светлые Родники, что приютилась на краю бора.
Глядя в сторону деревушки, Леониду Михайловичу невольно вспомнились строчки из стихотворения одного из поэтов, который недавно выступал в клубе перед солдатами:
Мне помнится начало лета, Лазурь небес, земля в цвету. Речушка, что до дна прогрета, И запах хвои на ветру...
Леонид Михайлович попытался вспомнить продолжение, но из динамика, вмонтированного в стол РП, послышалось:
- «Волжанка»! Я - ноль сорок третий! Разрешите взлет?
Словно проверяя отсутствие посторонних предметов на взлетно-посадочной полосе, Соколов окинул ее взглядом и лишь после включил микрофон и буднично ответил:
- Ноль сорок третий! Взлет разрешаю!
Стоявший на старте самолет начал разбег. С грохотом промчался по полосе и исчез в небе.
Вслед за ним, с небольшим интервалом, в небо поднялись еще три самолета. Летный день начался.
Через несколько минут тишину вновь нарушает запрос:
- «Волжанка»! Я - ноль сорок третий! Шасси выпустил. Разрешите посадку?
Соколов оторвал взгляд от взлетной полосы, машинально посмотрел в сторону посадочного курса.
- Ноль сорок третий! Посадку разрешаю.
На посадочном курсе показалась точка, быстро увеличивающаяся. Снижаясь, несется к земле, через какие-то мгновения превращаясь в очертания самолета. Просвет между ним и землей сокращается. Пробег по бетонке и за хвостом самолета «вспыхивает» тормозной парашют. Скорость гаснет, но самолет продолжает бежать. Сбросив парашют, летчик по рулежной дорожке заруливает его на стоянку, где в ровном ряду стоят истребители, у которых хлопочут техники.
На СКП по-прежнему с небольшим интервалом кто-то запрашивает взлет, кто-то посадку. И то, что полеты идут без задержек и сбоев, согласно плановой таблице - это, конечно, Соколова не только радует, но и вселяет надежду, что день закончится успешно, и несколько молодых летчиков получат дополнительный налет по определенным упражнениям, за счет чего смогут быстрее ввестись в строй, что укрепит боеготовность полка.
* * *
А на отдельном «пятачке» стоит пара истребителей для несения боевого дежурства.
В дежурной комнате у окна в летном обмундировании стоит Чижов и, попыхивая папиросой, просматривает оставленную кем-то «Недельку». Летчики эту еженедельную газету переименовали в «Невесту»: в разделе «Знакомства» многие абоненты искали свои судьбы.
Рядом на койке поверх одеяла также в летном костюме лежит Перминов. Он читает новую фантастическую повесть. Перминов тоже сегодня входит в дежурную пару. Меньше года прошло, как он перевелся в полк из другой части и попал в звено Чижова. Рослый, плечистый, с голубыми глазами, он сложением напоминал своего собрата. Был и одного характера - прямой и открытый. Вся душа нараспашку. Схожесть характеров их сблизила не только с первого дня совместной службы, но еще в курсантские годы, когда они начинали познавать азы летного дела. Потому Перминов частенько в свободное время приходил к чете Чижовых посмотреть телевизор, или просто на чашку чая с клубничным вареньем, которое варила Вера - жена Чижова. А на службе уж сам бог велел им быть вместе.
Чего Чижов не понимал в Перминове, так это его увлечения фантастикой. Придя как-то к Перминову в гостиницу и увидев у него стопку книг из этой серии, Евгений поинтересовался:
- Одного не пойму, чем могут привлекать эти сказки тридцатилетнего мужчину? В школьные годы - другое дело...
- Ничего не понимаешь, - засмеялся Перминов. - Эти сказки - для взрослых. В них - жизнь будущего поколения, а мы должны знать, как она после нас сложится...
Чижов оторвал взгляд от газеты, посмотрел на Перминова, поинтересовался:
- В фантастику погрузился?
- Угу, - не отрываясь от книги, - подтвердил тот.
- Послушай запрос одной шатенки! - уставившись в газету, с улыбкой продолжил Чижов.
- Слушаю! - глухо отозвался Перминов, потянулся, положил раскрытую книгу на лицо, - закрылся от палящего солнца.
- Вот она пишет. Разведена. Двадцативосьми лет. Ищет серьезного спутника жизни. Желательно с высшим образованием. Можно военнослужащего. Понимаешь слово «можно»? Если добрый не попадет, тогда уж можно и военнослужащего. Так что мы с тобой за третий сорт идем. Спрос, конечно, небольшой, но вероятность таким образом найти себе спутницу жизни у тебя не потеряна.
- Пошли они все к черту, - пробурчал Иван. - Дай еще хоть немного нормальной жизнью пожить. А эта, как ее, шатенка, как пить дать, бывшая жена военного. Поняла, наверное, все «прелести» гарнизонной жизни. Перед тем как от меня сбежать, жена призналась: «Я думала, что летчики - это сливки общества. Ни в чем никакой нужды не испытывают. А на самом деле...» А нам в то время пришлось на частной квартире жить, пока дом достраивали. Север особо не балует. Частенько приходилось в пургу сидеть без воды, без света и без меня. То дневная, то ночная смена.
То день с переходом на ночь. Не выдержала этого. Оказалось, что она выходила замуж не за меня, а за летчика.
- Ну, всех же не надо по одной равнять, - возразил Чижов. - Эта не такая. Как увидит тебя, так и обомлеет от голубизны твоих глаз.
- Брось издеваться. Не подойду я ей.
- Почему?
- Потому что ей надо серьезного. А я сказками еще увлекаюсь, - поддел Перминов Чижова.
- Брось сказки, женись - и ты поймешь, что такое иметь детей. Иногда в такой тупик загонят - не знаешь, что ответить. Вчера Игорь подходит и спрашивает: «Папа! А зачем ты на перехватчике летаешь? Сейчас же нет войны». Жене бы шуткой ответил: ради удовольствия, мол, керосин жгу. А тут ответ должен быть обстоятельным. Пока соображал, как лучше ответить, он уснул. Теперь сегодня, после дежурства, отвечать надо. Не хочешь? - кивнул Чижов на газету, - отдам ее Мишке.
- Волошину? - уточнил Перминов, убирая книгу с лица. - Ему сейчас не до шатенок. У него все мысли - как бы восстановиться на летную работу.
- Я думаю, напрасно он время теряет. Кагэбэшники ему не разрешат, - заверил Чижов. - Ни для этого они его снимали. Столько людей пострадало из-за Беленко, - со вздохом проговорил он. А потом, как бы вспомнил снова о Волошине, поинтересовался: - Как у него дела со Светланой? Часто их вместе вижу.
- Кажется, ничего серьезного. Он мне как-то признался, что она характером и внешним видом напоминает его первую любовь. А она Пашу не может забыть. В жизни как-то все несправедливо устроено. Мне иногда хочется рассказать всю правду об отношении Паши к ней. До того хочется - спасу нет.
- Глупость совершишь. Пусть живет светлой памятью о нем. К тому же она не поверит тебе.
- Как не поверит? - удивленно посмотрел Перминов на Чижова.
- А так, - твердо заверил тот. - Не поверит и все. Окажешься в ее глазах круглым дураком и только.
- Ну, в конце концов, она когда-то должна узнать правду! - не сдавался Перминов.
- Не нужна ей эта правда. Своим поступком ты убьешь в ней все самое хорошее.
(Продолжение следует) https://zen.yandex.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/perehvatchiki-glava-2-62b51ca9e26e0f4d20732998
